Валерий Иващенко - Единственный воин Королевы
– Всё. Нет больше мочи моей читать эту мерзость. Я и так верила тебе, злобный ты мой Алекс, а теперь – безоговорочно. Берта согласно закивала, а потом попыталась что-то возразить с набитым ртом. Затем затрясла головой, отняла у брата стакан недопитого вина и залпом запила свою еду.
– Не твой, а мой. Волшебница подняла руки, как бы капитулируя, а затем подошла к принцу Фреду. Тот стоял с бумагами в руках и, глядя куда-то сквозь стену, шевелил губами – что-то подсчитывал.
– М-да, дела одновременно и хуже, и лучше, чем ты рассказывал, дружище…
– буркнул он и вновь зарылся в свои листки.
– Оставь, Фред – дальше смысла нет. И так всё ясно, к тому же снаружи начинает темнеть – пора возвращаться, а то нас хватятся, – Фиона выглядела бледной и спокойной. Принц глянул на неё, кивнул и бросил бумаги на стол. Посмотрел на беззаботно чирикающих друг с другом Берту и Алекса, на задумчивую Мальву.
– Да, ты права, пожалуй. А что ты там выискивала? Фиона чуть помялась.
– Описание того порошка… экстракт из дурманной травы, квинтэссенция наркотика, что продаётся на вес десяти мер золота… чтобы такое получить, нужен сильный маг. Опытный, с железными нервами. Мальва подняла усталое лицо.
– Сибелис? Волшебница кивнула и, чуть подумав, выругалась сквозь зубы. На красивое даже в этой пыли лицо Мальвы набежала тень.
– Фу, сестра, как можно… Я могу называть тебя сестрой? Та подошла, обняла её, и они долго стояли в душном полутёмном подвале, ощущая, как снаружи рушится их привычный и уютный мир. И единственная опора – это они сами. Мальва за руку притянула к ним принца, обняла обоих и тихо заплакала. Под руку поднырнули чумазые макушки Алекса с Бертой – и так, обнявшись, все пятеро стояли некоторое время. Почувствовав, что ей полегчало немного, женщина подняла голову с плеча Фреда и спросила.
– Фиона, ты можешь сжечь этот подвал? Дотла, со всей содержащейся здесь мерзостью… Как ты там сказала когда-то – змеиное кубло? Та еле заметно улыбнулась.
– Самая умная мысль за сегодня… Алекс, ты очень обидишься? Тот пожал плечами, отчего голова Берты покачнулась вверх-вниз, и ответил.
– Это будет лучше всего. А что накопал наш принц? Фред вздохнул.
– Много чего. Как я уже сказал – и хорошего, и плохого. Мальва подняла глаза.
– Да что же тут хорошего может быть.
– Знаете… мой брат, который оказался принцем Хаоса, пару раз говорил мне – не лезь в детали, там без тебя разберутся. Смотри на картину в целом.
– И что же увидел мой ясноглазый принц? Да – я буду с тобой, Фредди – это всё наша общая беда, и я тебя не оставлю. И все увидели улыбку на грязном и усталом лице принца.
– Спасибо, любовь моя… Хорошего то – что почти вся дурь идёт в королевство Хаоса. А деньги от неё и работорговли не кладутся в карман, а вкладываются в экономику Царства Света. Всё-таки последняя война нас здорово подкосила…
– А плохого… если всё это безобразие резко прекратить, страна может в одночасье рухнуть. Ты не мог этого не заметить, Алекс. Тот с неохотой оторвался от губ Берты. Вздохнул – счастливо и одновременно горько.
– Заметил. Но хотел, чтобы ты сам сделал выводы. И они совпадают с моими по больш… – принцесса вновь поймала его уста своими и не дала договорить. Теперь не смог ответить принц – по одной красивой даже в таком виде причине по имени Мальва. И он ничуть не сожалел, чувствуя, как жадно ракрываются навстречу ему эти сладкие губы…
– Эй, злыдни. Вы есть у друг друга, а мне что делать? – судя по голосу Фионы, она от зависти и с досады готова была на стенку лезть. Мальва кое-как перевела дух. Открыла глаза, улыбнулась волшебнице.
– Поехали, перережем глотку той графине, отнимем у неё Гуго. А потом поедем в Хаос, оторвём сколько там надо голов, чтобы он законным образом сел на трон. Как тебе титул – Фиона, королева Хаоса? Алекс от изумления даже отклеился от Берты.
– Чёрт меня побери со всеми потрохами! А ведь это невероятно трудно, но возможно. Во-первых, понадобится… Однако пыльная белокурая принцесса прервала его.
– Остыньте, фантазёры. Фи, поджигай подвал, и пошли. Сидя на лошади, Берта долго смотрела на величественно поднимающийся столб дыма над старым замком. На тёмные, уже кое-где начавшие разрушаться стены. И на пылающий над всем этим закат. Рядом с ней шевельнулась Фиона.
– Напишешь картину?
– Обязательно. И только мы пятеро будем знать, что она означает.
Уже в сумерках, подъезжая к воротам Лорндэйла, Берта вздохнула.
– Самое мерзопакостное то, что мама не могла не знать… Алекс покачал головой в знак несогласия.
– Нет. Не знала. Догадывалась – наверняка. Она отнюдь не дура, к тому же королева. И вообще, Берта – не обижай мою будущую тёщу. Хотя в жизни ей досталось – не приведи боги, она замечательная женщина. Принцесса устало улыбнулась.
– В последнем я с тобой согласна. Поехали быстрее!
– Куда гонишь, Би? Та лукаво блеснула глазами в свете городских фонарей.
– Во-первых, смыть с себя эту пыль и паутину. И во-вторых, нырнуть в постельку да поскорей забыть всю эту гадость. А в постели меня будет ждать… Алекс, угадай кто? Тот тихо засмеялся от счастья. Мальва вторила ему звонким и чуть охрипшим от усталости голоском. А затем толкнула принца в бок локотком.
– Когда я залезу под своё одеяло, меня там будет ждать… кто, Фред? Он, весело улыбнувшись, пожал плечами.
– Не знаю. Фиона, наверное. Рыжая волшебница внимательно и серьёзно осмотрела избранницу принца.
– Вообще-то, я девицами раньше не интересовалась. Но для тебя, Мальва, пожалуй, сделаю исключение. Фред, не боишься, что отобью? И эта пятёрка, покачиваясь в сёдлах, с таким хохотом проехала в ворота королевского дворца, что даже самый внимательный и подозрительный взгляд не усмотрел бы ничего предосудительного в этих возвращающихся с загородной прогулки весёлых и беззаботных молодых дворянах.
Выйдя из ванной, где старая Мариэтта вымыла её губкой в ароматной пене, Фиона почувствовала себя куда лучше. И всё же – события этого дня настолько потрясли молодую волшебницу… Она почувствовала, что не в силах заснуть. Присев на краешек постели, медленно покачиваясь и напевая старую песенку, слышанную в детстве, ещё долго сидела она, и всё думала, думала, думала… В смежной комнате, выходящей в дворцовый коридор, послышался шорох, возня, а потом в приотворившуюся дверь просунулась голова Берты.
– Я же говорила, что не спит! – обернувшись, заявила она кому-то, и следом за кузиной в спальню просочилась Мальва. Обе оказались одеты – в брючные костюмчики наподобие тех, что вызывающе имелись в гардеробе Фионы. Только у Берты он был из чёрного бархата, так подходящего к её длинным белокурым волосам. А потрясающей красоты брюнетка Мальва щеголяла в роскошном, вишнёвом с блеском парадном мундире гвардейского полка. Мало того – обе оказались при коротких шпагах, а у Берты ещё и перекинутый за спину лёгкий арбалет на перевязи.
