Яна Тройнич - Сказка для олигарха
Хозяин все не хотел отстать:
— Не нанять ли для вас настоящих дружинников в охрану? Сопроводят куда пожелаете. А то народишко тут разбойный…
Я увидел, как гневно сузились глаза Алекса. Впервые за его службу кто-то предложил ему уступить свое место моего телохранителя. Он шагнул вперед, взмахнул рукой и… ребром ладони расколол перед купцом прилавок. Купчишка открыл рот и некоторое время оставался неподвижным изваянием. Потом ловко вытащил откуда-то серебряный кубок:
— Прими от меня в дар, великий воин. Считаю за честь, что ты посетил мою лавку.
К вечеру мы добрались до следующего села, откуда было рукой подать до имения боярина. Задержались возле трактира. На вывеске его была намалевана какая-то птица и гордо значилось «Горластый петух». Я рассмеялся:
— Хорошо, что написали. Я бы подумал — облезлый орел.
— Может, зайдем? — Алекс вопросительно взглянул на меня.
— Нет. Поздно уже, засидимся, ночевать придется. Лавр, быстро заскочи и купи чего с собой.
Вскоре мы стояли перед боярским теремом. В моем представлении терем должен быть большим и богатым, но встретили нас какие-то обшарпанные развалины. Половины ворот не было совсем, другая висела на одной петле. Дом когда-то, наверное, был красив, но с тех счастливых пор изрядно постарел и скособочился.
Мы въехали во двор.
— Боярин Глеб Онуфриевич, принимай гостей! — гаркнул Лавр.
Долгое время ничего не происходило. Затем дверь терема с противным скрипом распахнулась. На крыльцо, опираясь на палку, выбрался тщедушный пожилой мужик. Одет он был почти так же плохо, как народ в Чудище. Дед прищурился, попытался рассмотреть нас, заслоняясь ладонью от солнца, и вдруг заверещал:
— Полкан, ату их, ату!
Выбежал пес, такой же худой и потрепанный, как хозяин. Но, взглянув на нашу компанию, благоразумно предпочел спрятаться. Тогда мужик решил сменить гнев на милость:
— Да что ж вы, гостюшки, во дворе топчетесь? Заходите в дом.
Повернулся и ушел. Я опешил:
— Это кто-то из слуг?
Лавр помотал головой:
— Не, сам боярин Глеб.
— Боярин? А по виду — придурок да и только. Явно с головой нелады у деда.
Алекс заметил:
— Тряхнуть? Может, очухается?
— Остынь, мы не дома. Надо, чтобы он нам деревню продал.
Я совсем не знал, как здесь совершаются сделки, но решил, что разберусь по ходу.
Мы вошли. Дедок уже с важным видом восседал за столом. На плечи его была накинута потертая и изрядно побитая молью шуба. Наверное, предмет былой роскоши. Он величественно указал рукой на скамью:
— Садитесь, гостюшки дорогие. С чем пожаловали?
Я нагло заметил, что гости вообще-то проголодались.
Как там в русской сказке — напои, накорми и спать уложи? Перекусить бы сначала, а затем уж — о делах базарить.
Боярин смешно развел руками. Потом, к моему изумлению, сложил из пальцев фигу и вытянул в нашу сторону:
— А вот нетути нечего! Отпустил повариху навестить мать в деревне.
Я решил не заметить нанесенную мне, олигарху, обиду и приказал:
— Эй, ребята, доставайте что купили! Жрать хочу.
Лавр затарился неплохо. В сумках чего только не было: жареное мясо, горячий хлеб, сыр… Боярин начал с силой втягивать ноздрями воздух. Облизнулся, причмокнул.
— Угощайся, Глеб Онуфриевич.
Тот дважды просить себя не заставил. Видя, с какой скоростью хозяин налег на нашу снедь, я окончательно уверился: у здешнего боярина в хозяйстве вошь на аркане да блоха на цепи. Что ж, мне легче.
— Глеб Онуфриевич, мы к тебе по делу. Продай деревню Чудище.
Сначала дед взглянул недоверчиво. Потом глаза его алчно блеснули. Он пошевелил губами и поинтересовался:
— И сколько дадите?
— Сам называй цену.
Он сказал. Уверен, что стоимость деревеньки завысил по крайней мере вдвое. Но я не стал торговаться. С чего-то нужно начинать, чтобы заиметь свой угол.
— По рукам. Ну, теперь не грех и обмыть сделку?
Боярин закивал головой:
— Не грех, не грех… А я как вас увидел, испугался. Думал, племяш нашелся.
Тут хозяин осекся и замолчал. Я сделал вид, что не заметил оговорки. И только позже, когда все были изрядно навеселе, отвел его в сторону и тихо поинтересовался:
— А где сейчас твой племянник?
Дед почти сразу протрезвел:
— Да кто ж знает! Я так просто вспомнил.
Что-то темнит боярин… Во мне тут же проснулся капитал ист-олигарх. Всегда чую, когда добро плывет в руки.
— Да уж поясни, Глеб Онуфриевич. А то купил я у тебя деревню, а вдруг твой племяш объявится и скажет, что она ему принадлежала?
Боярин чуть не расплакался. Видно, деньги возвращать ох как не хотелось.
— Племянник еще в младенчестве пропал. Уж сколько лет минуло. С чего ж сейчас вернется?
Я грозно нахмурился:
— Значит, все-таки ему имение принадлежит? Похоже, старик, ты меня обмануть хотел?! Развести, как лоха последнего? Подвешу-ка я тебя на дерево вместе с твоей паршивой псиной. Никто и не узнает.
Хозяин перепугался:
— Бери что хошь, только жить оставь!
А у меня вдруг появилась интересная мысль, как прихватить имущество себе и одновременно упрочить здешний статус.
— Хорошо, я тебя прощу. Будешь себе жить-поживать. А добро нажить для нас обоих я сам постараюсь. Только признай меня своим племянником. Отстрою терем, найму слуг и стражу. Словно сыр в масле кататься станешь. Не придется на старости лет побираться, как нынче. Выгонять не буду. Наоборот, выкажу всяческое уважение за то, что столько лет присматривал за моим добром. Ну как, согласен?
Боярин думал недолго. Посмотрел на еду, на деньги и кивнул, спросив с опаской:
— А точно меня не выгонишь?
Я важно кивнул:
— Точно. С чего же мне выгонять любимого дядюшку? Чай не объешь. Да и народ не поймет. А я хочу, чтобы меня здесь ценили и уважали.
Мысленно поздравил себя с победой. Теперь у меня есть и имя, и легальный статус. Остальное приложится. Даже не ожидал, что получу все так быстро. Ладно, переночуем, а с утра примемся за дело.
Утром позвал своих парней:
— Значит, так. Слушайте сюда, ребятки. Случилось чудо. Скитался я столько лет по чужбине и надо же такому случиться, что судьба прямо на порог родного дома привела. Выяснили мы ночью за разговором, что боярин Глеб — мой родной дядюшка. Так что теперь будем здесь жить.
Не знаю, поверили ли мне деревенские, но уж постараюсь сделать так, чтобы болтать иное им было невыгодно.
Повернулся к Евсею:
— Будешь в имении управляющим, ты парень хваткий. Денег дам, нанимай рабочих, осматривай хозяйство… Дальше, надеюсь, сам сообразишь. Лавр и Климка — вас тоже к делу пристрою, не обижу. Считайте, крупно вам повезло, пацаны.
