Яна Тройнич - Леди в странствиях
Постепенно сложились все строки стихотворения. Я даже вспомнила, что плакала, когда читала его. Вот только жаль мне было не графа, который явно не рассчитал свои силы и полез не в свое дело, а его мать. Я представила, как она держится из последних сил, может быть, даже улыбается сыну, а после теряет сознание. Какую же надо иметь силу воли!
Мать и сын… Почему-то эта тема мне очень близка. Кажется, еще чуть-чуть и я вспомню. Жаль только, времени уже не хватит — завтра меня казнят. Вот ведь, задумалась о чужой судьбе, а про свою и забыла.
А как, интересно, меня будут казнить? Повесят, отрубят голову, сожгут? И тут вспомнились рассказы друзей Лайса. Любимой казнью герцога было скармливать непокорных ящеру, которого содержали в глубокой яме рядом с дворцом. Сомнений не осталось. Теперь я точно знаю, каковы будут мои последние минуты. Посмотрела на кольцо: оно сияло. Ладонь тоже горела.
Утром за мной пришли четыре воина. Я усмехнулась: какой почет!
И вот я на месте казни. Глубокая яма оцеплена стражей. Внизу никого не видно, но я знаю, что ящер там. Рядом — ложа герцога. Я обвела вельмож глазами, но Лайса среди них не заметила. Он стоял в отдалении от остальных. Его друзей не было. Я попыталась поймать взгляд сеньора, но он отвернулся. Я как-то лениво подумала, что мы встретились не в то время, и не в том месте.
И чем ближе приближалась смерть, тем я становилась спокойнее. Одно знаю, — подумала я, — в отличие от графа из стихотворения, я не буду ждать прощения и надеяться на пощаду.
Меня подвели к лестнице, сняли веревки с рук и ног:
— Спускайся.
Я вдруг отчетливо поняла, почему меня развязали. Они хотят насладиться моими страданиями и моим страхом. Для них будет удовольствием наблюдать, как я начну бегать и спасаться от этой твари. А если учесть, что человек я выносливый и тренированный, то это развлечение продлится долго.
В середине карьера был врыт каменный столб. Я подошла к нему и прижалась спиной. Чтобы не произошло, я не сойду с этого места. Конец известен, а раз так, то продлевать жизнь кому-то на потеху я не собираюсь. И для этого понадобится гораздо больше мужества.
Так я стояла некоторое время, а затем из темного отверстия в одной из стен показалась шипастая голова. А за ней, извиваясь, и длинное чешуйчатое тело.
Я вроде бы уже настроилась на смерть, но, увидев этого урода, содрогнулась. Стало страшно. Умирать не хотелось. А мерзкая тварь не спеша двигалась в мою сторону.
Глава 13
Елка.
Ящер двигался медленно и неторопливо. То ли был уверен, что жертва никуда не денется, то ли ему доставлял удовольствие страх человека? Я не спускала глаз с твари. Стоять на месте, не сорваться и не побежать стоило огромных усилий. Жутко было представить, как эта гадина будет рвать мое мясо и ломать кости. На секунду я оторвала взгляд от приближающего чудовища и взглянула на небо. Неужели — в последний раз? Погода стояла отличная, и хорошо было видно, как в вышине кружит какая-то крупная птица.
На миг передо мной мелькнул эпизод, вроде бы из прежней жизни: зрители дарят жизнь человеку на арене, поднимая вверх большой палец. Кинула взгляд на трибуну с местной знатью. Хрен от этих дождешься!
Потом вместо страха пришла злость. Тварь уже совсем близко подобралась ко мне. Может, обжечь ее рукой? Но вряд ли она что-то почувствует, с такой-то шкурой.
Вдруг люди на трибуне закричали. Я сначала и не поняла, на что они смотрят, а потом было уже поздно что-либо предпринимать: сверху на меня падала огромная страшная птица. Да и что я могла бы сделать в этом каменном мешке?
Везет тебе, Елка. Как будто одного монстра мало! Какое-то из этих чудищ тобой сейчас точно пообедает. И все зависит от того, кто из них окажется быстрее.
А птица внезапно свернула в сторону, и обрушилась не на меня, а на ящера. Она схватила его за хребет мощными когтистыми лапами, приподняла в воздух и бросила вниз, на камни. Подняться ящер уже не смог. Похоже, он был мертв.
Но вздохнуть с облегчением мне не пришлось. Птица вновь спикировала вниз, и на этот раз у нее в когтях оказалась я. Мы взмыли в воздух. То ли я сейчас разделю судьбу чешуйчатой твари, то ли меня прихватили на закуску? Но для меня это уже потеряло значение. Последняя мелькнувшая мысль была о том, что с птицей что-то неправильно. Взгляд ее показался мне каким-то слишком осмысленным, а глаза… человеческими. Это была моя последняя связная мысль. Через секунду я отключилась.
Очнулась я, лежа на земле. Валяться в одном нижнем белье на камнях было холодно. Постепенно вспомнила последние события: герцог, предательство Лайса, драка, тюрьма, ящер. Из ямы меня унесла гигантская птица. Значит, она где-то здесь?!! Я быстро открыла глаза.
Птицы не было. Надо мной склонился незнакомец в черном костюме и широком черном плаще. Он стоял и пристально рассматривал меня. Я покраснела под его немигающим взглядом. Он, кажется, понял и бросил мне свой плащ.
Где я? Почему со мной рядом этот человек? И почему меня так беспокоит его взгляд?
И тут до меня дошло — такие глаза я видела у птицы, которая на меня напала.
Я ничего не могла понять. За столь короткий промежуток времени столько перемен! Может, бежать? Но как? Или лучше сначала оглядеться? Кто этот странный тип — друг или враг? Вроде бы он спас меня, но зачем?
Я села, осторожно завернулась в плащ и огляделась по сторонам. И ничего утешительного для себя не увидела. Все вокруг было в густом белом тумане, но солнце поднималось, и туман постепенно рассеивался. Из дымки проступили очертания скал. Кажется, мы где-то в горах.
Вскоре скалы стали принимать более четкие формы, и я поняла, что это не просто нагромождение камней, а скорее крепость или город.
Мгновение — и туман исчез совсем. Я задохнулась от открывшегося мне зрелища. Мы находились наверху неприступного утеса. Со всех сторон высились горы. Их острые вершины рвались к небесам, а подножия заросли густым лесом.
Да, с бегством придется повременить — вряд ли сюда можно забраться без помощи крыльев. Я поежилась. От холода не спасал даже плащ незнакомца.
Мужчина подал мне руку, приглашая за собой. Я попыталась встать, но ноги отказали. Видно, совсем сдали нервы. Тогда он легко подхватил меня на руки и шагнул в темное отверстие, которое я заметила только сейчас. Оказывается, скалы-дома имеют и окна, и двери. Только очень причудливой формы.
Он нес меня какими-то темными переходами, которые то сужались, то превращались в пещеры. Наконец, мы добрались до помещения, освещенного слабым голубоватым светом. Свет давали камни, укрепленные на стенах. На каменном ложе лежали шкуры, было довольно тепло, но запаха дыма не чувствовалось.
