Галина Курдюмова - Неневеста и договор кровью или Конец света отменяется (СИ)
Но сейчас я не была человеком. Я была цветочным эльфом, к тому же, измученным до высшей степени, и оса представляла для меня не просто реальную, а настоящую смертельную угрозу. Я не хочу погибать в её цепких лапах и хищных челюстях! Именно чувство самосохранения позволило мне подскочить, использовав веточку, как подкидную доску, и полететь. Оса невозмутимо повернула за мной. Здоровая и сильная, она уверенно догоняла меня, слабую и беззащитную.
И тут я как бы отключилась. Тело моё само двигалось, подчиняясь командам подсознания, соединившего в своей памяти опыт мягкого подъёма на белых ангельских крыльях, умение кондора ловить потоки восходящего воздуха и парить, почти не шевелясь, но, в то же время, почти не сбавляя скорость, способность морской чайки камнем броситься вниз, и так же молниеносно набрать высоту. И я лавировала, уклонялась, играла с осой в смертельную игру, отдавая этому полёту последние силы. Мы уже вылетели за город и мчались лесом, огибая стволы встречающихся на трассе деревьев. Хищница вошла в раж и не собиралась отказываться от такой интересной добычи. Вдруг я почувствовала, что не могу больше лететь, не могу - и всё. Воспользовавшись заминкой, оса вцепилась в мои крылья, мощные челюсти сомкнулись, словно гигантские щипцы, чтобы больше не выпустить попавшуюся добычу. Я рванулась из последних сил и разорвала остатки крыльев на лоскутки, вырываясь из мёртвой хватки охотницы. Кувырком полетела вниз, лишившись поддержки. Изумлённая хищница замерла на миг, сжимая обрывки крыльев в челюстях, и камнем бросилась за мной.
Глава 17. Живы будем - не помрём
Кувырком падала я вниз, катастрофически быстро приближаясь к земле. Сверху меня догоняла хищная полосатая оса.
Внезапно внизу я увидела скрывающийся под кронами деревьев крошечный домик, рассматривать его у меня не было времени, но открытое окно не заметить я не могла. Нечеловеческим и, точно, неэльфовским усилием, перевернулась я в воздухе и спланировала, а правильнее было бы сказать, шлёпнулась на подоконник. Следом за мной в комнату залетела, разгневанно жужжа, оса. Увидев меня, беспомощную, с торжествующим криком бросилась ко мне, но тут резиновая ляпалка на деревянной ручке окончила её бесплодную погоню, а заодно и существование.
Я только и увидела склонившееся надо мной лицо пожилой женщины, как почувствовала, что Дью снова грохнулась в обморок. Да я и сама воспринимала всё в тумане, а голос спасительницы звучал, словно пробиваясь через несколько слоёв ваты.
- Эльф! Цветочный эльф, точнее, эльфея! Как же ты попала сюда, малышка? А эти грязные тряпки были когда-то твоими крыльями? Как же так можно?.. Ах, несчастная, их уже не восстановишь даже в цветке.
С этими словами добрая женщина взяла меня двумя пальцами и чикнула ножничками, подрезая рваные огрызки, я уже даже не чувствовала боли и не сознавала этого ужаса для эльфа - остаться без крыльев.
- Вот и всё. А теперь я положу тебя в этот цветок, ведь вы, эльфы, в цветах оживаете, правда? - она опустила меня в середину полураскрытого бутона какого-то комнатного растения, впрочем, мне было всё равно, попав в родную стихию, я вдруг почувствовала умиротворение, словно в колыбели, несмотря на то, что состояние было самое что ни есть паршивое. Я тот час свернулась калачиком, подложив ладони под щеку и начала проваливаться в глубокий целительный сон даже без сновидений. Последние слова, которые я услышала, были:
- Как удачно, что ко мне залетела маленькая эльфея. Теперь я смогу угодить Матилье из Нижней Деревни. У неё детей никогда не будет, а она всё ходит ко мне и просит помочь. Вот девочка чуть окрепнет, отдам её Матилье, пусть выхаживает да тешится на старости лет...
Проснулась я, услышав чей-то разговор.
"Опять поспать не дали," - потянулась я.
"Мы проспали больше недели", - обозвалась в голове принцесса.
"Откуда ты знаешь?"
"Эльфы чувствуют время, даже когда спят".
"Ты в порядке?"
"Я жива. И я без крыльев. Ни один эльф или эльфея не поверили б, что это возможно".
"Сейчас ты наполовину человек".
"А что будет, когда ты покинешь моё тело?"
Я давно предупреждала Дью, что могу исчезнуть в любой момент. Хотя и сама уже перестала об этом думать. Я так давно застряла в этом маленьком тельце, что уже стала ощущать его, как своё, родное. И к эльфийской принцессе привыкла, как к сиамской сестре. Интересно, почему я не перемещаюсь в тело другого обитателя Аллии? Может, потому, что мы не пытаемся подавить друг друга, что прижились мы вместе, притёрлись друг к другу в некоем симбиозе. А может, просто нельзя было по-другому, не могла бы я в другом теле попасть в затерянный центр управления, и только так мне удалось на время отложить конец света. Удалось, потому что время взрыва уже, наверняка, минуло. Отложить, потому что опасность остаётся и очень серьёзная. Иначе Смотритель уже вернул бы меня в мой мир.
Наверное, теперь я покину тело Дьюмовочки. Не пропадёт ли она без меня? Так хотелось бы защитить её, устроить судьбу.
"А где мы? - спросила эльфея. - Что это за цветок?"
"Комнатный цветок, скорее всего - декоративная роза, - ответила я, разглядывая нежные, слегка сжатые лепестки яркого красного цвета".
"Кем бы он ни был, он спас нас, дал нам силу, наполнил энергией. Ты ведь знаешь, эльфы восстанавливаются только в цветах. Жаль, что крылья уже не отрастут, даже если бы я вернулась в горрандский тюльпан".
Принцесса вроде бы замолчала, но я улавливала обрывки её мыслей: "Как жить дальше?"
"Придётся быть предельно осторожной, Дью. Возможно, удастся добраться до плантации горрандских тюльпанов, родители примут своего ребёнка, даже если он потеряет крылья".
"Ты хоть представляешь, где это?"
"А ты?"
"Я чувствую направление. Но расстояние такое, что даже с крыльями я не надеялась бы вернуться. Разве ты забыла нашу попытку побега? Далеко мы смогли убежать? А без крыльев? Неневеста, это вообще не реально".
Я вздохнула. И Кощея до сих пор ни слуху, ни духу. Уж не съел ли его кто-нибудь, если он попал в тело кого-то маленького и беззащитного? Да нет, Кощея в любом виде непросто должно быть обидеть. Почему тогда он не появляется? Я совсем загрустила.
Вдруг звучавшие как бы на втором плане голоса стали громче, и я услышала:
- Смотри, Матилья, вот она...
Над цветком склонились две огромные человеческие головы. Одну я сразу узнала, это была та женщина, которая прибила мерзкую осу, пытавшуюся меня сожрать, я поёжилась от воспоминаний. Вторая была мне незнакома, немолодая уже, с простым открытым лицом и с отпечатком страданий в виде сеточки морщин, но сейчас серые глаза её сияли восторгом.
