Маргит Сандему - Женщина с берега
Доктор осмотрел Нетту, а полицейский задал несколько вопросов. Андре и Мали могли, конечно, уже уехать, но они остались, желая выяснить все до конца.
Нет, врагов у Нетты не было. Никаких вещей не пропало. Нет, просто она видела, как кто-то проскользнул мимо. И ключ у нее пропал.
Вахтмейстер сказал, что в это утро кто-то из детей принес ему найденный ключ. Он валялся на полу, возле входной двери. Нетта получила свой ключ обратно.
Полицейский все это записывал. Доктор сказал, что она должна быть освобождена от работы на несколько дней.
— Но я не могу, — запротестовала Нетта. — Я никогда…
— Незаменимых работников нет, — резко перебил ее доктор. — Сотрясения мозга у вас, судя по всему, нет. Скорее всего, это просто шоковое состояние, и проблема состоит в том, как вас вывести из него. Но я все же порекомендую вам покой некоторое время.
— Значит, мне придется лежать здесь и думать о происходящем? Нет, этого я не хочу. В разговор вмешался Андре.
— Мне не хочется, чтобы фрекен Микальсруд лежала здесь одна. Мы не знаем, почему на нее было совершено нападение, поэтому мы не можем быть уверены в том, что это не повторится.
— Это верно, — согласился полицейский.
— Мы с Мали должны сейчас уехать и поэтому не можем присматривать за фрекен Микальсруд. Вместе с тем мне не хотелось бы оставлять ее здесь одну. Что, если фрекен Микальсруд совершит с нами длительную поездку на автомобиле? Или же езда повредит ей?
Врач пристально посмотрел на него.
— Это ваш автомобиль стоит возле дома? — спросил он.
— Да.
— На вид он довольно комфортабельный. И, как я уже сказал: удар пришелся слишком низко, чтобы вызвать сотрясение мозга. Но что на это скажет сама фрекен Микальсруд?
— Я с удовольствием поеду.
— Ты можешь сесть на заднее сиденье и обложиться подушками, — радостно улыбнулся Андре. — Не будет ли это лучше всего? — спросил он, обращаясь к врачу и полицейскому.
Оба они кивнули.
— Это даже лучше, что фрекен Микальсруд исчезнет на время из опасной зоны, — сказал полицейский. — А мы тем временем займемся поисками.
Нетта устало улыбнулась.
Мали ничего не сказала. «Во всяком случае, я буду сидеть на переднем сиденье», — утешала она саму себя.
Они приехали в Гаульдален.
Погода была как нельзя лучше. Но они выехали из Трондхейма поздновато: Андре понимал, что они не доберутся за день до Эльвдалена.
Возник вопрос о том, где переночевать? Пограничные дороги проходили среди лесов, где изредка встречались маленькие деревушки. Он не знал этой местности, его попутчицы тоже.
Дорога идиллически петляла среди цветущих лугов и зарослей кустарника, и вдоль дороги тянулись побелевшие от времени деревянные изгороди, чуть ниже протекала река Гаула.
Дорога не была слишком уж ровной, зато пейзаж был прекрасным.
Мали без устали восхищалась им.
Нетта не была в таком восторге от езды: на заднем сиденье трясло, и у нее разболелась голова, но она не жаловалась. Ей позволили поехать, и, несмотря на то, что она, слыша болтовню Мали и веселые ответы Андре, чувствовала себя здесь лишней, она была уверена в том, что он беспокоился о ней.
Возле дома, стоящего у дороги, Андре затормозил.
— Не спросить ли нам, как проехать в Нордладе? Это предложение понравилось. Он вышел из машины и направился к дому.
Повернувшись назад, Мали спросила:
— Тебе удобно сидеть?
— Да, спасибо, — со слабой улыбкой ответила Нетта. — Но, несмотря на все эти подушки, меня изрядно протрясло.
— Меня тоже. Я собираюсь сбегать в кустики возле реки. Пойдешь со мной? .
«Слава Богу, что девушка такая непосредственная», — подумала Нетта, которой давно уже не терпелось сделать это.
И обе женщины уселись на берегу речки.
«Но хуже всего то, что она такая симпатичная, — подумала Нетта, когда они возвращались обратно. — Я могла бы испытывать к ней неприязнь, быть ревнивой, но этого не происходит. Единственное, что я чувствую, так это гнетущую печаль. У нее есть возможность завоевать его. У меня же такой возможности нет.
Но я могу многое сделать для него. Я могу быть для него другом. Помогать ему во всем. Собственно говоря, дружба — нечто более ценное, чем влюбленность, более долговечное».
Но такого рода утешения все равно не помогали. На душе у нее по-прежнему было тяжело.
Андре вернулся к машине одновременно с ними.
— Мы уже проехали мимо Нордладе, — сообщил он. — Это примерно в миле отсюда. Как вы считаете, нам следует повернуть обратно или ехать по главной дороге дальше?
Посмотрев на солнце, Нетта сказала:
— День уже на исходе.
— Да, — сказала Мали. — Едем дальше!
— Мне тоже так кажется, — улыбнулся Андре. — Но если вы подождете меня немного, я последую вашему примеру.
И он спустился к реке.
Когда он вернулся, все сели в машину.
— Если все уже помочились, мы снова можем продолжать эту рискованную поездку, — сказала Мали.
— Как ты можешь, Мали! — укоризненно произнесла Нетта, но все тут же рассмеялись.
Мали была в хорошем настроении и пела всю дорогу. Выбор ее песен был весьма сомнительным, и Андре пришлось прервать концерт.
И тут Нетта вспомнила:
— Я еще не нашла время, чтобы прочитать твои бумаги! Мне постоянно что-то мешало.
— А я обещал Мали рассказать ей во время поездки о Людях Льда, — сказал Андре. — И я буду теперь рассказывать вам обеим, но это долгая история.
— Поездка тоже будет долгой, — ввернула Мали. — И поскольку вам не нравится мой песенный репертуар, послушаем тебя.
Они опять засмеялись. В своей вульгарной речи Мали использовала выражения, свидетельствующие и о чувстве юмора, и, одновременно, о способности схватывать на лету изысканные слова.
— Да, было бы прекрасно, Андре, если бы ты рассказал нам об этом, — сказала Нетта, с удовольствием произнося его имя. — Кстати, вы не обратили внимание на то, что по дороге мы не встретили ни одного автомобиля?
— Да, и в этом нет ничего странного, здесь же такая глушь! — сказал Андре. — Ведь даже на пути из Кристиании в Трондхейм я встретил всего несколько машин, зато… здесь очень много повозок, запряженных лошадьми.
— Заметно, — констатировала Мали.
Эти повозки были для них большой проблемой, вернее, это их автомобиль был большой проблемой для возчиков, в особенности, когда автомобиль проезжал мимо них. Приходилось долго потом успокаивать лошадь. Дороги не были еще приспособлены для езды на автомобиле. Часто приходилось тащиться позади какой-нибудь телеги или кареты до тех пор, пока дорога не становилась шире и не появлялась возможность объехать перепуганную лошадь и сердитого крестьянина.
