НИКА ЕМИЛИНА - Демон
– А ты помойся! – крикнул мне Нерих и по-конски заржал. – А то больно всякими оборотнями от тебя воняет!
Я выбежала к лестнице, решив надавать тумаков наглому вампирюге, но там встретила лишь парящую в воздухе летучую мышь.
От души плюнув, я вновь начала спускаться вниз, решив основательно обыскать весь замок.
Несколько минут обитатели сего строения, если таковые имелись, вынуждены были слушать грязные ругательства и хлопанье дверей. Так за эти минуты я провела себе замечательную ознакомительную экскурсию, пока, наконец, не дошла до тронного зала.
Как только я проникла внутрь, моё новое зрение уцепилось за какое-то шевеление за троном. Оглядевшись по сторонам, я сделала шаг вперёд.
– Жар, – мой голос дрогнул, а шевеление прекратилось.
Я прошла ещё несколько шагов, оказавшись перед троном, а потом медленно за него заглянула.
Беловолосый парень сидел на полу. Я едва не хмыкнула, отметив, что сегодня по стилю одежды он похож на Нериха. Он сидел в одних штанах, чёрных, как тогда, когда я встретила его в холле при попытке побега. Он смотрел на меня каким-то новым взглядом, будто впервые меня видел. Его лицо будто ожило, дав место эмоциям и чувствам.
Я недоверчиво смотрела на него, чего-то ожидая и боясь заговорить. Внутри всё трепетало и будто кричало о неискренности всего происходящего, но я, как ни старалась, ничего не могла уловить.
– Жар, – наконец, осмелилась я произнести имя вампира.
Парень вздрогнул, и по его телу будто прошли волны. Он отшатнулся от меня, налетев спиной на стену, а потом застонал, завалившись набок.
Я вскрикнула и обернулась, услышав, как где-то в глубине замка, часы отбивали полночь; где-то на улице раздался крик созданий, которые назывались вампирами. Я обернулась и застыла. Передо мной стоял Жар с раскрывшимися за спиной чёрными крыльями.
Глава 7 ЛИЦО БЕЗЛУННОЙ НОЧИ
Единственный способ определить границы возможного – выйти за эти границы. Артур Кларк
– Жар, – прошептала я, делая шаг назад.
Король Фанории посмотрел на меня, будто не слыша моих слов, а затем развернулся и, присев и оттолкнувшись ногами от земли, вылетел вперёд через окно, по-обыкновению не закрытое. Я онемело смотрела на его фигуру, которая то вздымалась, то опускалась в воздухе, повинуясь взмахам широких чёрнооперённых крыльев, а потом попятилась и рухнула на пол, обхватив руками колени.
– Я же говорил, – раздался тихий голос у меня за спиной. Я не стала оборачиваться, безошибочно узнав голос Нериха.
– Что ты говорил? – зло переспросила я. – Ты когда-нибудь говорил правду? Почему я должна жить в кругу вампиров, почти стать вампиром и, лишь когда это произошло, узнать… не правду даже, а лишь жалкую её каплю. Что это? – я показала пальцем на окно, наконец, разворачиваясь к советнику, стоявшему у меня за спиной, скрестив на груди руки.
– Это – влияние безлунной ночи. У каждого свои тараканы в голове, – усмехнулся вампир.
– Может, и ты так можешь? – осведомилась я, поднимаясь на ноги и глядя в глаза Нериху.
– Так нет, – усмехнулся он, поблёскивая глазами. – Зато я могу вот так.
С этими словами он прошёл впёрёд, оказываясь спиной ко мне и лицом к окну. Подул ветер, который встрепал волосы вампира, а потом я увидела, как сжимаются его мускулы, седеют волосы, а кожа тлеет. Прошло несколько секунд, прежде чем передо мной стоял фактический скелет. Это был уже не один из тех разлагающихся монстров, восставших из гробниц, которых я видела на дороге. Теперь я действительно верила возрасту вампира.
– Вот тебе правда, – произнёс Нерих, но я не узнала этого голоса: он состарился на столько же, насколько состарилось его тело.
– Неужели… когда-то я тоже стану…
– Никогда, – ответил мне вампир. – Ты не станешь вампиром никогда. Ты получила наши силы… наш запах, поэтому вампиры не пытаются больше закусить тобой, но ты не стала одной из нас. Все те, кто среди нас – перворождённые и их потомки. Среди нас нет обращённых.
– Почему?
– Одно дело быть вампиром – другое стать им. Ты всегда имела выбор, и ты всегда будешь его иметь. Стать вампиром – значит потерять всё.
Нерих сделал шаг в сторону и прижался лбом к стене. Ткани кожи начали восстанавливаться.
– Обернись, – решилась я, но вампир по-прежнему стоял ко мне спиной.
– Нерих…
– Безлунная ночь – миг в жизни вампира, когда он может отразиться в зеркале таким, какой он есть. Зачем тебе видеть то, чего страшусь видеть я сам?
Наконец он смог обернуться ко мне, и я увидела яркие голубые глаза, которые постепенно окрасились в багровый цвет.
– Кто же тогда Жар?
– Наконец-то ты задала правильный вопрос.
Напротив меня стоял всё тот же вампир, будто и не было только что этой жуткой трансформации.
– В моём братце течёт кровь демона. Я вздрогнула.
Нет, это просто невероятно. Обитатели Маньяны – самые злобные существа нашего мира. Они не имеют сердца, чувств… Они не живут – они существуют, продав свои души властителю ада. Безразличие, холод, скорость, которая на шаг опережает скорость вампиров – всё это впитал в себя король Фанории.
– Что ему от меня надо?
Нерих внимательно посмотрел мне в глаза, а потом неспешно двинулся к выходу.
– Нерих, – окликнула я его. Вампир дошёл до двери и там остановился, полуобернувшись ко мне.
– Ещё не время. Дверь захлопнулась за его спиной.
– Как вы все меня достали! – сплюнула я, усаживаясь на трон королевы Фанории.
Внезапно послышался какой-то шорох, и я увидела просунувшуюся в окно полуистлевшую руку.
Я сглотнула и перевела взгляд на дверь, прикидывая расстояние возможного марш-броска, нацеленного на спасение жизни и чести королевы вампиров.
Кто-то за окном досадливо взвыл, и рука исчезла, напомнив мне слова советника короля о том, что я получила их силы, поэтому вампиры не пытаются больше закусить мной.
– Вигма… Я обернулась и встретилась глазами с Пулоной, стоящей около двери.
– Прости меня.
– За что? – я посмотрела на неё в искреннем удивлении.
– Ты спасла мне жизнь, – вампирша приблизилась, не решаясь смотреть мне в глаза, – а я отказала тебе в помощи.
– Брось, – отмахнулась я, покачивая головой. – Я всё же ушла и, честно говоря, жалею об этом. Многое из того, что случилось, могло бы не случиться, если бы я не совершила эту глупость.
При этих, своих же собственных словах, внутри меня что-то сжалось и я досадливо поморщилась, понимая, что не убеги я из Фанории – так бы и не смогла понять, кого я всё это время любила, сама того не осознавая.
