Павел Корнев - Черные сны
– И что делать? – с опаской поглядел на мигающий экран чарофона Шурик.
– Стой на месте, – подойдя к нему вплотную, я попытался на манер Хозяина скрутить и вывернуть наизнанку пространство. Голова закружилась, в крови забурлила магическая энергия, но когда отключился чарофон, у меня лишь кольнуло сердце, да на плечи словно опустили пару мешков с цементом. От непривычной нагрузки перед глазами все расплывалось и казалось немного искаженным, а цвета и вовсе пропали, оставив лишь различные оттенки тьмы. Ничего – главное, мы из магического поля вывалились.
– Ты чего? – глянул мне в глаза Ермолов. – Плохо, что ли?
– Да уж хорошего мало, – широко открывая рот, глотнул я воздуха и начал медленно распутывать накрученный вокруг нас клубок магических полей. Осторожно дергая за кончики силовых линий, я далеко не с первой попытки смог ослабить защиту именно в той степени, в которой это было необходимо. Все, дальше сама развеиваться будет.
– Слушай, а чего темно-то так? – удивленно закрутил головой по сторонам Шурик.
– Не дергайся ты! – шикнул на него я, проверяя проделанную работу. Да нет, все в порядке – потенциалы должны к утру выровняться. – Далеко еще до избушки? А то как бы тебе меня на закорках волочь не пришлось.
– Не, ты давай держись, – принял мои слова близко к сердцу Шурик. – Тут совсем ничего осталось. Думаю, и версты не будет.
Так оно и оказалось. Вот только когда мы наконец добрались до поляны с Ледяной избушкой, меня уже шатало от усталости, а онемевшая по локоть правая рука горела огнем. Еще и голова словно чугунная. Да и зрение толком не восстановилось – не вижу ни хрена. Нет, если к чему-нибудь конкретному присмотрюсь – все нормально, а стоит немного расслабиться, окружающие предметы моментально в серые пятна расплываются.
– Погодь, – остановился Шурик и внимательно осмотрел дом, который с моего последнего сюда визита ни капельки не изменился. Даже на закрывающей одно из окон доске пулевые отверстия виднеются. – Есть там кто-то.
– Ага, дымом тянет, – принюхался я.
– И дымом тоже. – Ермолов сбросил рюкзаки на снег, снял лыжи и перехватил АКМ. – Иди к дому, я прикрою.
Воткнув лыжные палки в снег, я освободил валенки от лыжных креплений и, проверив «Тайгу», начал осторожно подбираться к избе. И не абы как, а стараясь держаться подальше от двери и окон.
Черт, чего ж так снег громко скрипит! Как бы мне таким макаром всех не перебудить. Одна надежда – случайные люди сюда не забредают, а с неслучайными нам делить нечего. Только бы от неожиданности друг друга не перестрелять.
Добравшись до бревенчатой стены, я перевел дух и начал по часовой стрелке обходить избушку. Доберусь до двери, а там уже…
– Ружье брось, – посоветовал мне раздавшийся за спиной спокойный голос уверенного в себе человека.
Немного поколебавшись, больше для того, чтобы дать время оценить ситуацию Ермолову, я медленно развел руки в стороны, но «Тайгу» все же кидать в снег не стал.
– Не дури, Слава, убери волыну, – не менее спокойно заявил Ермолов. – Или не признал?
Я медленно обернулся и посмотрел на уже перекинувшего через плечо ремень ППШ Славу Зверева – скупщика из Лудина, через которого в свое время мы сбывали большую часть найденных на Севере вещиц. Да уж, хорошее было времечко…
– Теперь признал, – буркнул Слава и кивнул на дверь избы. – Пошли, что ли?
– Один? – поинтересовался, прежде чем переступить порог, Ермолов.
– Один. – Пропустив нас вперед, Слава плотно притворил дверь. – Располагайтесь.
– Ого! Да тут и ужин готов! Это мы удачно зашли, – обрадовался Шурик, в неровном свете свечи углядевший замоченную в котелке картошку.
– Тебе лишь бы пожрать, – хмыкнул явно не шибко обрадованный нашим появлением Слава.
– Можно подумать, ты у нас святым духом питаешься, – фыркнул в ответ Шурик и, встретившись со мной взглядом, глазами указал на потолок.
Я на мгновение сосредоточился и отрицательно покачал головой. Нет на чердаке никого. И под полом только мыши притаились. У меня сейчас способности на подъеме, схоронившихся людей сразу бы учуял.
– Шур, ты… – сняв шапку-ушанку, собрался было напомнить я про оставшиеся в лесу рюкзаки, но понявший меня с полуслова Ермолов лишь отрицательно помотал головой. Подхватив котелок с картошкой, он вышел на крыльцо и выплеснул зеленоватую воду в снег.
– Самосад? – вернувшись в избу, зачем-то решил уточнить очевидную вещь Шурик.
– Не видишь, что ли? – Слава уселся рядом с открытой печкой и подбросил в огонь полено. – А вы так налегке и пришли?
– А чего еще надо? Мы ребята на подъем вообще легкие, – расстегнув фуфайку, опустился на пол я. В голове сразу же зашумела кровь, стены и потолок заходили ходуном, но все это было ерундой по сравнению с дергавшей правую руку болью.
– Если ты о нашем посильном вкладе в ужин, то не беспокойся, – вновь заскочил в избу успевший сбегать за моим рюкзаком Ермолов. – У нас тоже кое-что из съестного имеется.
– Да не, я так – удивляюсь, – даже не улыбнулся Зверев, набиравший в котелок подтаявшего снега из стоявшего у печи ведра. – Картошки на всех хватит.
– Ладно ты, брось. – Ермолов бесцеремонно расстегнул мой рюкзак и вытащил плитку шоколада. – Будешь?
– Только зубы портить, – скривился Слава, который сладкого на дух не переносил.
– А у нас еще спирт есть! – прочитав наклейку на литровой бутыли, обрадовался Ермолов. – Медицинский!
– Рад за вас. А мне выходить скоро, – вновь отказался Зверев, поставив котелок с картошкой на печь. – И вообще – это не ужин, а завтрак. Светает уже.
– Чего ты такой ватный? – прицепился к нему Шурик. – Выпили бы, выйдешь на пару часов позже.
– Не, у меня дела.
– Деловой. – Ермолов с недовольной гримасой убрал бутыль со спиртом обратно в рюкзак. – Какие в это время дела могут быть?
– Нормальные дела, других не ведем, – пожал плечами Слава и почесал кончик длинного носа.
– Как с горожанами живется? – прищурившись, посмотрел я на нашего бывшего партнера. Тот лишь скривился, достал платок и вытер вспотевшее лицо. Постарел он чего-то, да и похудел сильно. И лысина почти на всю макушку. А ведь если и постарше нас с Шуриком будет, то на пару годков, не больше.
– Да нормально живется, не жалуюсь, – соизволил наконец ответить Слава, помешивая деревянной ложкой начавшую закипать воду. – У кого руки не под поц заточены, тот при любой власти не пропадет.
– Золотые слова! – поддакнул без спроса распаковавший шоколадку Шурик. – А чего дома не сидится?
Устроившись поудобней, я зажмурился, но перед глазами тут же поплыли разноцветные круги. Обреченно вздохнув, сгреб в пригоршню оттягивавшие карман фуфайки монеты и начал одну за другой пропускать их меж пальцев. Как ни странно, в очередной раз полегчало.
