Галина Гончарова - Учиться, влюбиться, убиться
За пару шагов до аудитории он остановился, пригладил волосы и неспешной походкой вошел в класс.
— Доброе утро. Начнем наш урок. Тема сегодня…
Первый смешок промчался по аудитории, когда он повернулся спиной к классу, чтобы написать тему на доске.
Магистр развернулся.
Тишина.
Опять повернулся к доске.
Смешок прозвучал еще более отчетливо.
Что происходит!?
Смеялись явно над ним.
Но почему!?
Мантия в порядке, все в порядке…магистр покосился в оконное стекло… силуэт был безупречен. Лицо тоже чистое, он же смотрел в зеркало…
Но что происходит!?
Урок стал для магистра настоящим наказанием.
Спросить у учеников — над чем они смеются? Он спросил. Но ответа не получил. Он использовал заклинание, избавляющее от грязи и пыли, но смех все равно не утихал.
То там, то тут…
Даже сотворенное мимоходом зеркало не дало ответа.
Но смеялись точно над ним.
На перемене магистр вылетел в коридор, как ошпаренный. И стоило ему повернуться к кому-то спиной — как вспыхивали новые смешки. Но в чем же дело?
Мантия была цела! Он заметил бы прореху!
Так что же происходит?!
Ответ дал магистр Теодорус, который хлопнул магистра по плечу.
— Тер, ты с ума сошел? Ты как одевался?
— Впопыхах.
— Заметно. Иди сюда.
Магистр Бреме Теодорус затащил Тероса в пустую аудиторию и закрыл дверь на ключ.
— Снимай мантию.
— Но я…
— Трусы под ней есть? Снимай!
Терос повиновался.
И спустя пять минут возмущенно воззрился на клок фиолетового меха. С золотом!
— Это — что!?
— Хвост, — заржал магистр Теодорус. — Посмотри…
Созданная щелчком пальцев магистра иллюзия Тероса шла по коридору. И клок пушистого меха подрагивал именно на том месте, где у зайцев находится хвостик. Сходство было идеальным.
— СВОЛОЧИ!!! — взвыл магистр, со всей дури дергая за 'хвост'.
'Тресь' — сказала мантия, сияя дыркой на месте клочка меха.
Кто бы ни пришивал его к мантии, свое дело он знал туго. Отодрать хвост можно было только вместе с куском ткани.
***
Хихикающий магистр Теодорус кое-как наложил иллюзию на коллегу и посоветовал проверить остальные вещи.
Злой, как голодный вурдалак, магистр Фалойский, кое-как провел уроки и удалился в свои комнаты. Он предпочитал жить на территории Универа. Так удобнее.
А через пятнадцать минут из комнаты понесся откровенный мат на шести языках.
Неизвестные злоумышленники свое дело сделали на 'отлично'. Ко всем мантиям были пришиты фиолетовые с золотом хвосты. И крепко пришиты. Отодрать каждый можно было только со здоровым куском ткани. На нитки мерзавцы не поскупились.
Исключение было сделано только для парадной мантии, с маленькими аметистами и натуральным золотым шитьем.
К ней ради разнообразия была пришита голова неизвестного науке зверя. И ради разнообразия — не сзади а спереди.
Несколько минут магистр размышлял, откуда ЭТО взялось, а потом зарычал не хуже тираннозавра.
Негодяи просто купили в городе горжетку для знатных дам, разрезали на мелкие части и использовали для своего черного дела.
Но когда!?
Спит он чутко.
А днем!?
Кто посмел!?
Если снять магический след?!
Магистр повел ладонями по комнате, но куда там…
Злоумышленники позаботились затереть магические следы. И никаких заклинаний не обнаружилось.
То, что умники просто спустились с крыши по самой обыкновенной веревке и не применяли никакой магии, Теросу и в голову не пришло. Такой вот профессиональный кретинизм.
Пришлось бедняге плюнуть на гордость и отправляться на поклон к Универским домовым. Чтобы те отпороли хвосты и что-нибудь сделали с единственной уцелевшей мантией.
***
Через два дня после моей проказы меня вызвали к Директору.
— Можно войти? — поскреблась я в дверь.
Я хоть и обнаглела в Универе, но не настолько, чтобы открывать ногой двери.
— Заходи.
Я просочилась в кабинет и встала посреди ковра, как ходячее смирение и послушание. Глазки вниз, ручки сложены на поясе, улыбочка очаровательная…
Не поверили…
— Не круто начинаешь?
Глаза пришлось отлепить от ковра.
Директор улыбался. Весело и совершенно не зло.
— Не сердитесь?
— Нет. И ругаться не буду.
— почему?
— потому что когда ученик хамит мастеру — это плохо. Но когда мастер оскорбляет ученика — это омерзительно. Ты априори слабее. И не можешь защитить себя. Если только не пожалуешься мне. Но ты ведь не пожалуешься?
— Я — нет. А магистр?
— На что? На появление хвостов на мантиях?
— к одной была пришита голова.
— Знаю, — уже откровенно заржал Директор. — Домовые показали.
— Домовые?
— А ты думаешь, мы бы потянули магическую уборку Универа? Да на одних прачках разорились бы. Посмотри…
Директор прищелкнул пальцами — и кивнул мне на ближайшую стену.
Не прошло и десяти секунд, как стена начала… словно бы расплываться. И из нее выглянула любопытная серая мордочка.
— Звали, шеф?
— Звал. Познакомься. Это домовой Верет. А это наша ученица, Ёлка. Она из мира техники и домовых никогда не видела.
— Тогда обижаться не буду. А то уставилась… дырку протрет, — буркнул домовой, вылезая из стены.
Я действительно смотрела во все глаза.
Домовые оказались симпатичными существами. Больше всего они походили на медвежат коала. Только уши были поменьше, лицо почти человеческое, не считая слишком больших ми круглых глаз, а руки-лапки были снабжены тонкими длинными пальчиками. Облачен он был во что-то вроде белого греческого хитона. Одежда застегивалась на одном плече изящной серебряной заколкой и красиво ниспадала до пола. Из-под подола выглядывали красивые вышитые золотой ниткой сапожки.
Ничего общего с домовыми, как я себе их представляла.
И не только я. Врут сценаристы безбожно…
— Ну, насмотрелась, деваха? — оборвал мои мысли голос домового.
Я кивнула.
— а вы симпатичный.
Домовой внимательно посмотрел на меня.
И вдруг кивнул.
— Ежели чего починить надо — заходи. Поможем. Еще чего надо?
— Нет. Лайре.
— Тогда оставайтесь.
Домовой шагнул к стене — и в следующий миг его словно втянуло внутрь.
— Вот такие они, домовые духи. Если что — положишь ладонь на стенку и позовешь. Имя помнишь?
— Верет.
— Домовой дух Верет.
— они — духи?
— среднее между духами и живой материей. Это вы еще будете проходить.
