Правильный Драко (СИ) - "Tasadar"

Он скривился и пробормотал уже себе под нос:

— Очень надеюсь, что он всё-таки ненастоящий…

И все четверо рванули вперёд — навстречу Дафне и её преследователю.

Драко подскочил к упавшей Дафне, вскинул палочку и выкрикнул:

— Lumos!

Яркий свет полоснул по глазам оборотня. Тот взревел от ярости, заслоняясь лапами и размахивая ими вслепую — когти сдирали кору с ближайших деревьев.

В это время подоспевшие Теодор, Крэбб и Гойл схватили Дафну под руки и оттащили в сторону.

— Protego! — выкрикнул Тео, взмахнув палочкой.

Перед ними вспыхнул магический щит, и все четверо оказались под защитой.

Драко, пятясь к ним, не прекращал атаку: одно за другим из его палочки вырывались заклинания. Вспышки разрывали мрак, отбрасывая резкие тени на стволы деревьев. Свет отражался в глазах Дафны — расширенных, полных тревоги и чего-то ещё, чего он в тот момент не успел понять.

— Дафна! — крикнул Драко, уворачиваясь от нового удара. — Если я повалю его, сможешь трансфигурировать корни, прижать его к земле хотя бы на время?

Она на миг растерялась, но тут же собралась и подняла палочку.

Драко резко взмахнул рукой:

— Depulso!

Заклинание ударило с гулом, сбив оборотня с ног. Огромное тело отлетело на несколько метров, рухнуло на землю, и зверь жалобно заскулил.

Дафна не теряя ни секунды направила палочку на ближайшее дерево. Толстые корни вырвались из земли, словно живые, и обвились вокруг лап и туловища чудовища, вжимая его в грязь. Но оборотень рванулся с такой яростью, что древесина жалобно затрещала — было ясно, он долго не удержится.

Драко глубоко вдохнул, крепче сжал палочку обеими руками и выкрикнул:

— Bombarda!

Вспышка ударила прямо в голову твари. Раздался глухой треск, воздух разорвала волна дыма и света — и в следующее мгновение оборотень исчез, словно растворился в воздухе.

На лес опустилась тишина. Лишь у Дафны дрожала рука с поднятой палочкой. Корни, теряя силу, с глухим треском рухнули на землю и обвисли безжизненно.

Драко почувствовал, как кто-то тянет его за рукав. Обернувшись, он увидел Дафну.

Её глаза смотрели прямо на него — взгляд странный, глубокий, будто в нём смешались десятки чувств, и ни одно нельзя было прочитать до конца.

— Ты в порядке? — спросил он, бегло осматривая её. На мантии местами висели оборванные клочья ткани, лицо было в грязи и ссадинах, но в остальном она выглядела целой.

— Да… со мной всё хорошо. И… спасибо, — произнесла она неуверенно, словно сама не верила в свои слова. Потом торопливо добавила: — То есть… спасибо всем вам.

— Да брось, — ухмыльнулся Драко, достал из кармана носовой платок и, потянувшись к её щеке, начал стирать грязь.

Дафна застыла. Её глаза широко распахнулись, а щёки тут же вспыхнули алым.

— Ты что делаешь?! — прошипела она, выхватила платок и принялась вытирать лицо сама.

— Ну и ладно, — протянул Драко всё с той же ухмылкой. — Тогда в следующий раз в Хогсмиде купишь всем нам мороженое — и будем считать, что ты расплатилась.

Ребята дружно расхохотались. Даже Дафна, несмотря на пунцовые щёки, не смогла сдержать улыбку.

— Хорошо… Драко, — пробормотала она. — Мороженое — так мороженое.

— Мне не послышалось? Она назвала меня по имени? — довольно протянул он.

— Пошёл к чёрту, Малфой! — вспыхнула Дафна и резко развернулась.

— Эй, подожди! Я же шучу! — окликнул он, догоняя её. — И вообще, не стоит одной тут шататься — небезопасно, сама понимаешь.

Он пошёл за ней, а остальные поспешили следом, всё ещё посмеиваясь.

Подобные сцены разыгрывались по всему лесу — или, вернее, по его иллюзии.

Гриффиндорцы и слизеринцы сталкивались с существами, которых раньше видели лишь на страницах учебников: кентавры, акромантулы, призрачные волки и другие твари из тёмных легенд. Всё выглядело до жути правдоподобно — даже запах сырой земли и густой дым после заклинаний казались настоящими.

Временами ученикам приходилось объединяться в самые неожиданные команды: гриффиндорцы сражались бок о бок со слизеринцами, позабыв на время о вечном соперничестве. И хотя всё происходящее было лишь великолепной иллюзией, страх, адреналин и напряжение — были самыми настоящими.

Пэнси Паркинсон мчалась по тёмному лесу, едва переставляя ноги. Щёки блестели от слёз, а левая нога заметно подволакивала — кровь уже проступала сквозь порванный чулок.

За спиной слышался шорох и мерзкое щёлканье жвал — стая акромантулов, целый десяток тёмных силуэтов, мелькавших между деревьев. Их лапы с сухим треском ломали ветви, и звук этот приближался с каждым мгновением.

Пэнси оглянулась через плечо, оступилась и резко свернула за толстое дерево — и тут же врезалась во что-то твёрдое.

От удара она вскрикнула и едва не повалилась, но чья-то рука крепко удержала её.

Перед ней стоял Рон Уизли — не менее ошарашенный, чем она, и, похоже, тоже чудом устоявший на ногах.

Он прижал её к себе, не отпуская, и, глядя через её плечо в темноту, пытался сообразить, куда теперь бежать.

— Да ладно, — простонал он, задыхаясь, — ну почему именно пауки? Почему мне всегда достаётся либо пауки, либо… — он бросил взгляд на Пэнси, всё ещё стоявшую в его руках, — либо змеи.

— Пошёл к чёрту, Уизли, — рявкнула она, пытаясь оттолкнуться. Но, оступившись, едва не повалилась — и он снова успел её поймать.

— Если хочешь упасть и стать обедом для акромантулов — пожалуйста, — пробурчал он, отпуская её.

Пэнси злобно сверкнула глазами, но, обернувшись, увидела, как вдалеке мелькнули десятки мохнатых силуэтов, и скривилась.

— Эй, Уизли! Не бросай меня здесь одну! Где же твоя гриффиндорская храбрость?

— Там же, где и твоя слизеринская хитрость, — парировал он, пятясь назад. — Сбежала первой при виде пауков!

Тем не менее Рон подошёл ближе.

— Идти сможешь? — коротко спросил он.

Пэнси скривилась и покачала головой. Тем временем пауки приближались — шорох и щёлканье их жвал становились всё громче.

— Слишком много змей… и слишком много пауков в моей жизни, — пробормотал он себе под нос, а потом твёрдо добавил:

— Только никому — слышишь? — ни слова о том, что сейчас произойдёт.

— Что ты имеешь в… — начала она, но не успела договорить: Рон подхватил её на руки и, тяжело дыша, бросился бежать вперёд, к более густым зарослям.

Пэнси, ошарашенная, уставилась на него, не в силах вымолвить ни слова.

— Не тормози, слизеринка! — выдохнул Рон. — Включи свои знаменитые «умные мозги»! У тебя палочка есть?

— Есть, — отозвалась она, всё ещё не веря происходящему.

— Отлично. Тогда займись делом, — рявкнул он. — Я не могу колдовать, пока несу тебя. Попробуй что-нибудь с огнём — они его боятся!

Так они бежали ещё несколько минут, пока дыхание у Рона окончательно не сбилось. Он остановился, тяжело дыша, и осторожно поставил Пэнси на землю, не отпуская — опасаясь, что она снова не удержится на ногах.

Пэнси странно посмотрела на него, будто что-то прикидывала, потом резко перевела взгляд в сторону:

— Эй, Уизли, смотри — там пещера. Может, спрячемся в ней?

Рон проследил за её взглядом и тут же мотнул головой:

— Паркинсон, тебя точно где-то приложило по пути, — буркнул он и ткнул пальцем ей в висок. — Даже самый тупой гриффиндорец, как вы любите выражаться, поймёт: прятаться от акромантулов в тёмной пещере с одним выходом — это чистое самоубийство и вверх идиотизма.

Пэнси залилась краской.

— Ну тогда предложи что-нибудь получше, умник! — вспыхнула она.

— Могу, — невозмутимо ответил Рон, чуть склонив голову. — Оставить тебя здесь. Пока они будут заняты тобой, я спокойно убегу.

Пэнси резко замахнулась, но он перехватил её запястье.

— Эй-эй, спокойно! — усмехнулся он. — Я же шучу.

На мгновение они замерли, глядя друг другу в глаза — слишком близко, чтобы не заметить, как оба смутились.

— Неподалёку есть озеро, — наконец сказал Рон, быстро отводя взгляд. — Небольшое. Пауки в воду не полезут. Затаимся там.