Наследие из сейфа № 666 (СИ) - Белозерцева Таня

Старшекурсники двинулись к вокзалу, а младших начал собирать здоровенный детина, похожий на какого-то толкиеновского персонажа — огромный, косматый, в блестящей черной куртке из меха какого-то животного. Гарри невольно задумался — у какого зверя есть такая серебристо-черная шкурка? Так и не додумался, а великан тем временем начал созывать детей из лондонского поезда, подошел ближе, и Гарри наконец услышал его зычный голос.

— Первокурсники, ко мне! Первокурсники! Все сюда!

В одной руке фонарь, другой к себе машет, подзывает. Вздохнув, Гарри потянул Невилла за руку, за ними молча пошли Драко с Гермионой и Кребб с Гойлом. Кучка набралась… ну так себе. Всего тридцать один первоклашка. Великан их пересчитал по головам:

— Так, три… пять, десять, ещё десять… одиннадцать, ага, тридцать один! За мной пошли! И под ноги смотрите… Идемте-идемте.

М-да, негусто. И под ноги вскоре стало бесполезно смотреть: стемнело так, что прямо глаз выколи, разницы, кроме боли, никакой не будет. Теперь Невилл сам цеплялся за Гарри, испуганно дыша. Драко и Гермиона давно уже держались за руки, поддерживая друг дружку на скользких подъемах и спусках.

— Ещё немного пройдемте, и вы увидите Хогвартс! — впереди, откуда-то из неяркого круга света, донеслось обещание великана. — Так, сюда, осторожно!

Под ногами заскрипели доски причала, а секунду спустя дети увидели и саму цель путешествия — старинный замок: черные его стены сливались с чернотой ночи, и лишь окна, освещенные желтыми огнями, давали общее представление того, что это здание. Гарри не впечатлился — ну стоит там что-то огромное, длинное и приземистое… На замки и дворцы лучше всего смотреть при свете дня или при нормальном электрическом освещении. Зато остальные, видимо, что-то там разглядели, потому что раздался всеобщий восхищенный вздох:

— О-о-о-ооо!

Гарри недоверчиво посмотрел на далекие огни и опечалился, вспомнив про свою «куриную слепоту», зрение-то ему поправили, но осталась небольшая помеха — в темноте Гарри перестал видеть. Вот такая особенность появилась у него взамен плохому зрению. Тем временем волосатый громила подвел их к краю пристани и указал на ряд маленьких лодочек.

— По четыре человека в каждую лодку, не больше! — скомандовал он. Гарри беспомощно затоптался на месте, безуспешно тараща во тьму слепые глаза. Невилл и Драко встревоженно посмотрели на него, потом Драко, что-то сообразив, вынул из кармана палочку и шепнул:

— Люмос…

При свете неяркого люмоса Гарри добрался до лодки и сел в неё вместе с Драко, Невиллом и Гермионой. И держались вместе до самого распределения (попутно забрав у верзилы жабу Невилла), стояли в маленькой группке посреди парадного великолепия Большого зала, пока волшебная Шляпа пела песню. Гермиона, кстати, начала было разливаться о чудесах и достоинствах зачарованного потолка, но её мягко заткнул Драко, сказав:

— Грейнджер, а я знаю, из чего пекут яблочный пирог.

Гермиона так впечатлилась, что от удивления замолчала. Гарри это заметил и взял на заметку. Сушеная вобла тем временем начала зачитывать имена детей по списку и вызывать их к табуретке со Шляпой.

— Итак, начнем: Аббот, Ханна!

И дальше по алфавиту:

Браун, Боунс, Булстроуд, Броклхерст, Бут… Началась перекличка на букву «Д» и, провожая взглядом Дэвис, Гарри шепнул в горячий затылок Невилла:

— Слушай… ты куда идешь?

— Бабушка очень хотела, чтобы я пошел на Гриффиндор… — так же шепотом ответил Невилл.

— А ты сам куда хочешь? — нажал Гарри. Невилл не успел ответить — его вызвали к Шляпе… Но намек Гарри он успел услышать. В результате чего отправился в Слизерин, наперекор своей бабушке. После Невилла были Финниган и Финч-Флетчли, затем: Гойл, Гринграсс, Грейнджер, Голдстейн… Кребб, Корнер… Макдугал, Макмиллан, Малфой, Мун… Нотт на букву «Н» в списке был один. На «О» не оказалось никого, а после неё… Паркинсон, Панси! Патил, Парвати! Патил, Падма! Перкс, Салли-Энн! и… Поттер, Гарри! Его имя, казалось, выкрикнули громче всех. Ноги сразу стали отчего-то ватными, а во рту внезапно пересохло. Сотни глаз в момент уставились на Гарри, и он, чувствуя себя крайне неуютно, поплелся к табуретке под громкие перешептывания всего зала:

— Она сказала Поттер?

— Тот самый Гарри Поттер?

Трясущимися руками Гарри взял Шляпу, надел на голову и сел на табурет. Тяжелая бархатная тьма и тишина, а потом в голове Гарри раздался тихий нечеловеческий голос:

— Мой дорогой, родной, мой хороший мальчик! Как же долго я тебя ждала!!!

— Простите? — опешил Гарри. Шляпа всхлипнула и со слезой в голосе сказала, и, кажись, на весь зал, потому что все впали в ступор:

— Мальчик мой, ты откуда такой взялся??? Тебе ж все четыре факультета подходят! И вообще, давненько что-то на свет не рождались истинные директора! Всё-то жулики, жулики да жулики. Вот что, мальчик мой, ступай в Слизерин! Последний честный директор как раз оттуда был. А вы все… — тут Шляпа, очевидно, обратилась к залу: — Вы все, запомните: чтоб ни единый волосок не упал с вот этой царственной головы! Запомните — перед вами будущий действующий и истинный директор Хогвартса!!!

Шок был полнейший. Особенно остро и сильно икалось Дамблдору. Мало того, что мальчик сам нашел себе сопровождающего в Косой переулок, мало того, что ему не подошла остролистовая палочка с пером феникса, сестра-близнец тисовой палочки Темного Лорда, так ещё и непохожим на отца оказался! А он-то… он-то все глаза себе проглядел, ища среди новоприбывших учеников щупленького заморыша в круглых очочках, и не находил до тех пор, пока МакГонагалл не зачитала его имя. К шляпе вышел крепышок с аккуратной стрижкой, ростом как все, ни ниже, ни выше… и, главное, без очков. Дамблдор закусил кончики усов — в чем дело? Где он недосмотрел? В чем промахнулся? И… тут Дамблдор чуть не застонал — ну с какой-такой стати он стал регентом при новом будущем директоре, как так-то??? Что в нем такого Шляпа углядела?! Нового Мерлина, что ли?..

Оцепенелая тишина тем временем была нарушена — Гарри снял с себя Шляпу и, смущенно улыбаясь, отдал её в руки окаменевшей МакГонагалл. Та вздрогнула, проводила Гарри взглядом и, опомнившись, продолжила церемонию отбора. Смит, Томас, Турпин, последними были Уизли и Забини, оба отправились в Гриффиндор.

Гарри вежливо хлопал каждому, ощущая рядом горячее тело Невилла: у того явно поднялась температура от пережитых волнений, а может, и от простуды, помнится, он несколько раз чихнул на дороге… Распределение, наконец, закончилось. Вот таким вышел набор в группу, поступившую в один год с Гарри Поттером:

Восемь на Гриффиндоре:

Лаванда Браун, Гермиона Грейнджер, Блейз Забини, Парвати Патил, Дин Томас, Рон Уизли, Симус Финниган, Трейси Дэвис.

Девять на Слизерине:

Милисента Булстроуд, Грегори Гойл, Винсент Крэбб, Драко Малфой, Теодор Нотт, Гарри Поттер, Невилл Долгопупс, Пэнси Паркинсон, Дафна Гринграсс.

Семь на Когтевране:

Мораг МакДугал, Терри Бут, Энтони Голдстейн, Майкл Корнер, Падма Патил, Лайза Турпин, Менди Броклхерст.

И семь на Пуффендуе:

Ханна Аббот, Сьюзен Боунс, Эрни Макмиллан, Захария Смит, Джастин Финч-Флетчли, Салли-Энн Перкс, Лили Мун.

Едва только Забини сел за стол Гриффиндора, со своего места поднялся директор и каким-то неуверенным голосом попросил МакГонагалл задержаться:

— Минерва, минуточку… Уважаемая Шляпа, а что означают ваши слова?

Весь зал, естественно, превратился в слух, вперив взгляды в кусок фетра в руках у МакГонагалл. Шляпа, как ни странно, ожила, снизойдя до ответа:

— Да я вроде ясно всё сказала… на свет родился новый директор. Так что берегите его, пуще зеницы ока берегите, и чтоб ни единый волосок с его драгоценной головы не упал! И учтите! Повредите ему — Хогвартс рухнет вам на головы. Это чтоб вы знали, насколько он важен! Будь моя воля, я бы прямо сейчас посадила его в директорское кресло, но вот закавыка — директорам тоже надо учиться. Так что пусть мистер Поттер учится, растет и в положенное время занимает свое законное место!