Антидемон. Книга 8 (СИ) - Винтеркей Серж

Взгляд на трибуну позволил бы сразу понять, кто из зрителей имеет хоть какой-то боевой опыт — они, как и я, сокрушенно наблюдали за этой «перевязкой». Но я на трибуны смотрел лишь краем глаза — граф уже снова надевал сюртук, а значит, может внезапно атаковать меня в любой момент. Пальцы у него тряслись. Похоже, он полностью осознал, что из-за своей махинации может сейчас умереть, и пуговицы никак не застегивались. Он ограничился одной, верхней, которую все же удалось застегнуть, и швырнул в меня огненный шар. Я снова молниеносно ответил своим, и они опять встретились и взорвались друг о друга примерно на середине дистанции между нами. Дуэль возобновилась.

Снова метнул ледяные капли сквозь марево, переступая то влево, то вправо, и обе капли послал в этот раз вправо, исходя из известной мне психологии дуэли — если тебя ранили, когда ты шагнул влево, в следующий раз ты не задумываясь шагнешь вправо. Ты же помнишь, что, когда шагнул влево в прошлый раз, было очень больно! Если, конечно, не знаешь о такой психологической особенности и не отслеживаешь ее сознательно.

И снова крик боли. Граф присел и скукожился за скастованным воздушным щитом. Но мне опять не повезло — а вот ему да, в этот раз пострадал другой его бок. Чуть более серьезно, но опять не смертельно. Как этого везучего засранца вообще убить-то?

Глава 17

И в этот момент граф сломался. Скорчившись за щитом, он заорал:

— Я признаю свое поражение, я сдаюсь! Приношу свои извинения! Остановите бой!

Конечно, судья тут же остановил дуэль. И я не был внакладе, хоть он и остался жив — в момент принесения извинений граф не стоял на коленях, как я потребовал, хуже — он сидел на корточках, словно слуга, ждущий приказания хозяина и экономящий силы. Так точно не стоит приносить извинений… Нет, конечно, их вообще лучше не стоит приносить, если не хочешь всеобщего презрения, но вот так вот… это даже хуже.

Купол был снят, я поднялся на трибуны. Даже и не вспотел, и костюм был в полном порядке. Учитывая его стоимость, новости очень хорошие. Джоан выбежала мне навстречу:

— Прости, не успел его убить! — покаялся я.

— Да это даже и хорошо! — громко сказала она. — Благородная смерть на дуэли не для всех подходит. Только для тех, кто твердо стоит на своих ногах.

Коварная шпилька в адрес графа, проявившего позорное малодушие и сдавшегося в унизительной позе из-за не очень серьезных ран. Я прямо почувствовал, как на меня кто-то уставился ненавидящим взглядом. Повернув голову, увидел отца графа Валадера. Ну да, он меня сейчас искренне ненавидел, кто бы сомневался.

— Прошу всех вернуться обратно в зал! — громко сказал ректор, и люди потянулись ко входу во дворец. За одним исключением — ректор остановился возле герцога, и сказал: — Думаю, вам следует похлопотать о вашем сыне. Наш легкомысленный праздник вряд ли достойный повод отказываться от этой важной миссии.

Герцог и так был зол — теперь же его лицо побагровело. Фактически ректор выгонял его из своего дома, несмотря на выбранные вежливые слова. Но искать сочувствия вокруг было бесполезно — позорное завершение дуэли, инициатором которой был его сын, сильно уронило их обоих во всеобщем мнении. И это вряд ли ограничится сегодняшним днем — клану долго еще будут припоминать эти извинения. Причем я еще и не знаю, является ли этот граф наследником клана. Если да, то для клана все еще хуже. Чтобы поправить репутацию, им бы вообще стоило срочно поменять наследника. Впрочем, насколько я понимаю, этот герцог — патриарх клана, раз явился представлять свой клан на день рождения племянницы короля, а значит, ему и принимать это решение.

— Барон, извольте отвести меня обратно на праздник! — громко сказала Джоан, подставляя мне свой локоток. И я не преминул, улыбнувшись из-за этого титула «барон» в мой адрес. Хотя да, сегодня я весь день еще буду бароном, это верно.

Хоть все вокруг и знали, что я барон на один день, взгляды в свой адрес я ловил в основном благожелательные. Людям, очевидно, понравилось зрелище. Не каждый день увидишь, как восьмой разряд заставляет признать свое поражение десятый после двух нанесенных ранений, сам оставшись невредим.

Если кто еще имел такие же планы, как у Валадера, то после слов ректора, что сегодня это неприемлемо, от них отказался. А то я еще ждал неприятностей от «Могучих», но они, если их и запланировали, то попросту не успели перед Валадером, а потом стало слишком поздно. День рождения пошел дальше по намеченному плану, а я, танцуя с девушками, не раз ловил на себе задумчивый взгляд ректора. И, конечно, после выигранной дуэли я был особенно популярен у молодых красавиц. Они бросали на меня такие взгляды, что Джоан начала хмуриться. Но танцы закончились, гости начали расходиться, а затем мы вернулись в Академию. И учеба возобновилась, как обычно.

Резидент разведки, посольство Сисерии в Аргенте

Шарег был мрачен. Он собрал запрошенную информацию, но ему очень не хотелось отсылать ее в том виде, в каком он ее видел. Несмотря на то, что запрос был очень срочный и ему намекнули, что сам король очень ждет результата.

Деньги он раздавал немерено, налево и направо, используя всю завербованную за предыдущие годы сеть агентов, так что информация полилась к нему рекой. Он смог узнать, что среди знати ходят устойчивые слухи, будто королевская племянница нацелена на неравный брак с неродовитым студентом первого курса по имени Эйсон. И она именно с ним танцевала первым на своем дне рождения, что эти слухи подтверждало. В это он вполне мог поверить — молодость безрассудна, что девушке в восемнадцать лет какие-то титулы, если она влюбилась!

Но дать такой ответ в столицу было очень рискованно. Ведь Шарег прекрасно знал всю предысторию запроса. Король Аргента, явно узнав о том, что Сисерия готовится напасть на его королевство, прикатил в гости к его королю и предложил вначале свою дочь, а потом, когда не увидел энтузиазма, племянницу в жены наследному принцу Сисерии. И в этот раз угадал — Лорейн тому очень нравилась. Достигли соглашения о браке. А затем вдруг король Аргента известил Сисерию, что брак невозможен. Достаточно оскорбительная вещь, между прочим. И резидент тут же получил задачу узнать, что происходит. Почему король Аргента себя так странно ведет?

Опыт подсказывал — отсылать полученную им информацию в таком виде смертельно опасно. Что узнает король? Что его сыну отказали из-за безродного мальчишки! Он придет в ярость, понятное дело. Возможно, тут же объявит войну Аргенту. Может, и нет. Но вот еще одна вещь, которую он непременно сделает — так это постарается замять дело максимально надежно. Он потребует, чтобы никто не узнал, что его сына так оскорбили — это очень плохо для репутации королевства. И резидента мучил вопрос — как далеко зайдут те, кого пошлют скрыть эту информацию? Не захотят ли они, чтобы Шарег тоже замолчал навсегда?

Будучи опытным разведчиком, он знал себе цену, но и прекрасно понимал, что незаменимых нет. Если для спасения подорванной репутации короля нужно будет приказать зарезать Шарега потихоньку — его зарежут. И тут же назначат нового резидента.

Умирать откровенно не хотелось. Жизнь прекрасна!

Наморщив лоб, Шарег сосредоточенно искал, как ему выкрутиться из этой непростой ситуации. Наконец, план начал вырисовываться. Удовлетворенно кивнув, он начал писать послание, которое, закончив, незамедлительно зачитает по коммуникационному порталу в столицу своему начальнику.

Эйсон, Академия

Идя как-то по коридору, я наткнулся на Равуина. Тот скорчил недовольную рожу при виде меня и отвернулся в сторону, а я, напротив, обрадованно улыбнулся. Это здорово, что эта встреча напомнила мне о подлом маге, забывшем, чем должен заниматься порядочный профессор! Надо будет устроить ему очередное напоминание, что происходит с теми, кто сделал свой ход против меня, используя нечестные способы.

Вариантов у меня было придумано много, но один из них был забавнее остальных, на нем я и решил остановиться. График работы Равуина я уже давно выучил наизусть. Так, завтра у профессора занятий нет, а значит, он, как все свободные от занятий профессора, идет на еженедельный Совет Академии, на котором ректор что-то с профессорами обсуждает. Вот только мой план требовал того, чтобы там присутствовал непременно сам ректор. А я уже знал, что периодически он отсутствует, и тогда советы вместо него проводит проректор Келерт.