Ученица ведьмы и узы проклятой крови - Райн Александр
Катрин неловко кивнула.
«Так это ты разговаривал со мной в туалете в Улье?»
«Нет, мы ни разу не общались до этой минуты», – мужчина изобразил искреннее удивление.
«Что я здесь делаю? Где Вера?»
«Ты в одном из домов Гильдии Заката. Твоя… – он задумался, – Вера сейчас по ту сторону баррикад – в мире».
«Что? Как это случилось? Почему она оставила меня?»
«Ты потеряла сознание в тот момент, когда она получила печать. Теперь она не может попасть на рынок в течение месяца».
«Почему я здесь? Меня похитили?»
«Нет. Но выйти отсюда ты пока не можешь».
«Это ещё с какой стати?» – маленькая ведьма скрестила руки на груди, а её бровь нервно задёргалась и поползла вверх.
«У старшин Гильдии есть разговор к тебе. Весь рынок в курсе, что у вас какие-то дела с Вереском, вы общались с одним из его сообщников в Улье, так что ответить придётся – либо перед Закатом, либо перед властями. Но, так как ты здесь, особого выбора у тебя нет. И, по-моему, этот вариант для тебя – самый лучший. К тому же я могу тебе помочь».
«Помочь? Я разве сказала, что мне нужна помощь?!»
«Знаешь, если бы мы не притащили тебя сюда и не вылечили, то ты загнулась бы от своей болезни где-нибудь в сточной канаве, а возможно, в камере пыток! Здесь никто не будет защищать твои права! Так что прояви-ка хоть немного уважения».
Это подействовало. Несмотря на то что голос внутри головы Катрин был её собственным, девочка осела, превратившись в маленького запуганного ребёнка. Она вдруг осознала, что совершенно одна, находится неизвестно где и при этом не имеет достаточного заряда энергии, чтобы оказать сопротивление.
«Прости. Я… Я не хотел. Ты не виновата, что так всё вышло, тебя использовали».
«Что?» – неуверенно, насколько это возможно сделать мысленно, спросила Катрин.
Старик предложил девочке покинуть её неофициальную темницу, и Катрин охотно согласилась. Сам он пошёл вперёд, повернувшись к ней спиной и совершенно не опасаясь внезапного нападения или других нежелательных действий со стороны гостьи.
Сразу за дверью располагался большой зал, освещённый газовыми лампами, люстрами и даже старинными канделябрами. Стены здесь заменяли книжные полки, выросшие из пола и подпирающие невысокий потолок. Массивные столы скрадывали бо́льшую часть помещения и, кажется, не сдвигались со своих мест долгие годы. За столами в одиночестве сидели мужчины разных возрастов, молча пили чай и с задумчивым видом листали страницы.
«С окнами здесь явно беда», – подумала Катрин, и Бэвэ мгновенно ответил:
«Окна – шпионские порталы. Ты можешь даже не знать о том, что за тобой день и ночь наблюдают».
Катрин вдруг вспомнила окно в комнате Веры, через которое было видно то, что творится на улице в совершенно другой точке мира. От мысли, что за любым человеком могут постоянно следить, её передернуло. В самом конце зала ведьма заметила одинокую массивную дверь – единственную, через которую можно было сбежать. Но где гарантия того, что она ведёт на улицу, а не в очередную комнату?
«Мы ведь действительно хотим помочь тебе, потому что знаем, в какой сложной ситуации ты оказалась», – произнёс Бэвэ, усаживаясь за свободный стол в углу, напротив двери.
На каждом столе стояло по несколько глиняных пиал и по пузатому керамическому чайничку, из носика которого поднимался пар. Катрин села напротив Бэвэ, продолжая озираться по сторонам. Кажется, никому из присутствующих не было до неё дела, словно она давно была одной из них, но Катрин не отпускало ощущение, что всё внимание в комнате направлено исключительно на неё.
«Сколько, по-твоему, мне лет?» – задал вдруг совершенно неожиданный вопрос Бэвэ.
Катрин пожала плечами.
«Ну хотя бы приблизительно, я не обижусь».
«Семьдесят?»
«Мне двадцать пять».
«Я не в том настроении, чтобы смеяться», – подумала Катрин, глядя на ветхого старика.
Тот явно прочел её мысли, но, не показав этого, продолжил:
«Шесть лет назад я познакомился с точно такой же „Верой“, только это был мужчина, и звали его Рудольф. Этот колдун появился из ниоткуда. Он показал несколько впечатляющих фокусов и рассказал сказку о магии, энергии, мире ведьм. Я всегда был скептиком, даже в бога не верил, а тут вдруг этот персонаж, который ходит сквозь стены и читает мысли. Я был поражён. Более того, я был очарован его историей о том, что и я могу научиться всему этому».
Сказать, что Катрин была в шоке, – значит ничего не сказать. Это было невероятно, и, заметив любопытство в глазах девочки, старик продолжил:
«Он рассказал мне о таких вещах, как зелья, научил приворотам. Показал, что проклятия – это не просто слова, произнесённые в гневе, а нечто большее – то, что может вызвать необратимые последствия для любой живой души. Он показал мне силу энергии и аккумуляторы. Мир, который он открыл для меня, был потрясающим и невероятным. Я усердно учился у Рудольфа, боготворил этого человека, стараясь стать хотя бы отдалённо похожим на своего мастера».
Катрин словно погрузилась в транс. Эта история была похожа на её собственную. Веру она, конечно, боготворить никогда не собиралась, да и обучение её больше походило на вынужденные действия. И тем не менее, всё это имело общие корни.
«Я считал Рудольфа своим другом, а не просто начальником или учителем. Теперь-то я знаю, что вся эта тема с помощниками – полная чушь и фикция».
«Что? О чем это он?» – подумала Катрин.
«Нет, некоторые колдуны и ведьмы, разумеется, привлекают воспитанников, продолжателей их де́ла, своих некровных наследников, но это скорее редкость, исключение. Чаще всего люди работают в одиночку, если они не состоят в Гильдии. Ведьмы, колдуны, знахари – все они, по сути, конкуренты, и никто из не горит желанием делиться своим куском хлеба. Но тогда мне казалось, что я пацан, которому выпал счастливый лотерейный билет. Я не видел очевидного обмана, потому что Рудольф внушил мне, что заботится обо мне, заставил поверить в моё великое предназначение. А его не было, как и дружбы, как и всего остального».
Шокированная этим откровением, Катрин понимала, к чему идёт весь этот разговор, и не перебивала своего собеседника.
«Было слишком поздно, когда я понял, что Рудольф лишь использовал меня, как, возможно, твоя наставница использует тебя. Мне тогда никто не помог, никто не подсказал. Я был беззащитен».
Подготовив почву и убедившись, что Катрин полностью увлечена его рассказом, старик плавно перешел к делу:
«Когда я увидел тебя в Улье рядом с этой женщиной, то сразу понял, что ты идешь за ней следом, но не как ровня».
«Сейчас он скажет, что Вера точно такая же, как этот Рудольф, попытается выставить её в плохом свете. Наверняка хочет выудить информацию о ведьме и о к…» – Катрин осеклась, заметив, как дёрнулась бровь у старика, когда она чуть не подумала о манускрипте в своем рюкзаке.
«Эта твоя ведьма – очень самодостаточная и сильная. Здесь, на рынке, среди кучи сброда, трудно не заметить талантливых „специалистов“. Я сразу понял, что помощница ей нужна не больше, чем собаке пятая нога».
«К чему ты клонишь?»
«Я хочу открыть тебе глаза!»
Катрин тяжело вздохнула, не имея ни малейшего понятия, хочет ли она этого.
«Может тебе сто́ит поесть?» – вдруг резко сменил тему Бэвэ, но Катрин помотала головой.
Чай в пиалах уже остыл. Катрин несколько раз порывалась сделать глоток, но пить неизвестную бурду в странном месте и в компании какого-то чудака ей было страшно, к тому же сам Бэвэ не сделал ни глотка.
«Как я уже говорил, большинству ведьм и колдунов не нужны помощники. Им нужны либо слуги, либо ходячие аккумуляторы, что гораздо хуже».
Катрин вспомнила лавку Вереска, где он выкачивал из неё жизненные силы, и по её спине побежали мурашки. Ей вдруг захотелось немедленно оказаться рядом с Верой, спрятаться за её спиной, ведь только рядом с ней девочка чувствовала себя в безопасности.
«На самом деле Вереск не единственный, кто питается чужой энергией, чтобы сохранить молодость», – Бэвэ снова беспардонно влез в её мысли.
