Людмила Горбенко - Вооружен и очень удачлив
Фигуры разделились и повисли в воздухе.
Гигантский паук с человеческим лицом оперся на крышу и зашагал по ломающейся черепице, не обращая внимания на полыхающий огонь. Его тонкие конечности подрагивали, а из брюха сочилась мутная жидкость. Она моментально застывала и превращалась в серую паутину, вьющуюся на ветру. Вот кончик паутины хищно зацепил одну из мух, кружащихся над домом, и в мгновение ока вся жужжащая воронка оказалась поймана в прочный паутинный мешок.
Три черных силуэта, висящие неподалеку, одобрительно заколыхались, потрясая пустыми рукавами и скалясь алыми провалами ртов. Имеющие нечто вроде рук, ног, туловищ и голов, эти непонятные существа подхватили мешок с насекомыми, сжались плотным кольцом и буквально втянули добычу в себя, давясь от голода и сотрясаясь в странной пляске, от которой темные подолы мялись глубокими складками, а головы выкручивались под немыслимыми углами.
— Фууух… — выдохнул кто-то невидимый над ухом Геллана, и горький дымный воздух вдруг наполнился липким ароматом.
Горло принца свело судорогой, под веками защипало, словно в них насыпали острейшего оттийского перца.
Рядом рухнул на колени Терслей, зажав шею руками и выпучив глаза; вскрикнула Илива, и черные фигуры вдруг разом кинулись на них, разевая беззубые рты так широко, что можно было разглядеть бушующие в глубине пустых балахонов вихри.
Над головой Геллана пролетела горсть гномьих палочек, брошенная магом, вслед за ними последовала стайка узких, остро заточенных ножей без рукояток, и одна из фигур согнулась пополам, давясь нечаянно проглоченным угощением, а две другие…
Геллан бросился наперерез, когда понял, что они метят в Иливу, и, уже загораживая собой девушку ощутил, как тяжелые горячие лапы отталкиваются от его плеч. Разъяренная волчица с серебристой шерстью выпрыгнула из-за его спины, схватила ближайшую черную фигуру за подол, дернула и захрипела, пойманная в петлю узкого рукава.
Запоздало вспомнилось ночное свидание и взволнованный голос: «Я должна тебе что-то сказать!» Вот, значит, что за секрет таила русоволосая ведьма…
Вне себя от ужаса задыхающийся Геллан рванулся на помощь, но тут небо словно взорвалось, и воздушная волна выплеснулась в стороны, швыряя страшные фигуры в огонь, ломая их, перекручивая, выворачивая наизнанку.
Последнее, что смог сделать принц, — поймать падающую волчицу и в обнимку с ней откатиться в сторону, погружая лицо в спасительное облако родного клеверного запаха. Тьма, угрожающе нависшая над ними, вдруг разбилась на множество мелких неопасных осколков, да и те начали стремительно таять, превращаясь в рваные тени, которые обрывками падали на горячую землю…
С громким треском обрушился горящий амбар. Людские крики слились с ревом животных. В горло хлынул потоком воздух, насыщенный пеплом и гарью, но кажущийся живительным и свежим после той сладкой смеси, что отравляла их дыхание минуту назад; тело против воли скрутилось в узел, мышцы застыли, и только пальцы правой руки беспомощно дергались, зарываясь в пыль.
Потом земля уплыла из-под спины — принца подняли и понесли, уложили на дно повозки. Маг на лету поймал болтающийся на ветру повод. Правое колесо взвизгнуло и перекосилось на камне, но удержалось, и трясущаяся повозка двинулась прочь от страшного места…
Пересохших губ принца коснулась распустившаяся прядь волос.
— Что с ним, Жекон? — всхлипнула Илива. — Эти пятна на лице… и щеки дергаются… Он умирает?
Будь воля принца, он бы предпочел действительно умереть и остаться в памяти товарищей настоящим героем или, на худой конец, просто славным парнем. Но воли у принца больше не было — тело сбрасывало с себя магический облик Геллана, как линяющая змея старую кожу, обнажая настоящего, смуглокожего, зеленоглазого и темноволосого Алессандра. К сожалению, в данный момент совершенно беззащитного.
— Дьявол! Да наш дуся, оказывается, тоже оборотень! — крикнул маг, отталкивая девушку, и к шее принца приставили нож. — Ах ты, гад пятнистый! Втерся, понимаешь, в доверие! Оборотень! Оборотень! Оборотень!
— Отойди, Жекон! — Острие ножа соскользнуло, лишь оцарапав, и над принцем склонился Терслей. — Не видишь, что ли, наш скорняк — оборотень нового, неизвестного науке типа, умеет из нормального цивилизованного человека оборачиваться диким оттийцем. Хорош ловец, ничего не скажешь…
— А работка-то у оттийских шаманов топорная! — ядовито процедил маг. — Подержи его, командир, я достану порошок «куриной слепоты»!
— То есть как? — застыл Терслей. — «Куриная слепота»? Ты же кричал, что у нас из защиты ничего не осталось!
Маг замялся:
— Не то чтобы совсем уж ничего… Так, кое-что в заначке по кармашкам имеется…
— А точнее? — насторожился Терслей.
— Ну… — окончательно смешался Жекон, небрежно похлопывая себя по бокам и засовывая ладонь за пазуху. — Десяток «белой плесени» на месте. «Куриной слепоты» штуки четыре… нет, даже пять. «Ножей» почти не осталось, я только что предпоследний пучок истратил. А вот «огненных колец» на самом деле нет ни одного…
— Жекон, ты… ты… — Командир даже задохнулся от возмущения. — Какого же дьявола ты придуривался в гостинице? Это, по-твоему, называется — нас обокрали?
— Конечно, обокрали! — ничуть не смущаясь, подтвердил маг. — Сумка с запасной выпивкой и взрывпакетами, что в сейфе оставлял, пустая! Лучше бы ты сказал спасибо, что я самое главное всегда на себе прячу!
Некоторое время капитан и маг сверлили друг друга глазами, потом Терслей махнул рукой.
— Леший с тобой, Жекон, сволочь ты наглая. Зачем ты только у хозяина эти треклятые зажигательные палочки требовал? И противоблошиный порошок?
— А как же! Раз гостиница не уследила за моим имуществом, то должна компенсировать ущерб!
Последняя реплика была произнесена с максимальным апломбом — ради пущего эффекта маг даже пристукнул кулаком по животу принца, видимо в пылу спора посчитав его неодушевленным предметом.
Согнувшись пополам, разоблаченный оттиец вскрикнул и осторожно принял сидячее положение. Давно он не чувствовал себя так хорошо — все же своя шкура ближе к телу, что ни говори. Три пары глаз настороженно уставились на него.
Первым делом принц обернулся к Иливе:
— Мне тоже надо тебе кое в чем признаться. Меня зовут Алессандр, и я оттийский подданный, временно находящийся на территории Каперии.
Мягкие губы едва заметно дрогнули в усмешке:
— Я догадывалась, что с тобой нечисто.
— Всякая дрянь к дряни тянется, — тихо пробурчал маг. — Моряк к моряку, скорняк к скорняку, а оборотень к оборотню… Как хоть тебя по батюшке, дуся моя иностранная?
