Constance_Ice - Гарри Поттер и Лес Теней.
"Спаси Хогвартс! Уничтожь их".
Пригнув голову к земле (Гарри почувствовал, как ему опалило брови), Заступник медленно обернулся к холодному сизому океану, а затем словно бы неохотно перешел на крупную рысь. Его рога загорелись пронзительно-алым. Он взмахнул полыхающими зубцами короны и точно брезгливо наступил в самый центр сплошной серой массы. В холодном морозном воздухе, шипя, поплыл мерзкий запах паленой плоти.
"Давай же", - шептал Гарри. Его руки тряслись. - "Давай!"
Заступник, будто услышав Гарри, встал на дыбы. Он поскакал по бескрайнему шевелящемуся морю сумрачных существ, давя их, как мерзких клопов, и при этом разгораясь еще сильнее. Сотни дементоров бросились прочь; они лезли друг другу на головы, пытались нырнуть в озеро, карабкались по стенам замка, наступая друг другу на опаленные обрывки темных плащей, но все напрасно - горящий жар от сделавшегося почти оранжевым Заступника настигал их везде. Дементоры таяли, испарялись, рассеивались в воздухе, точно грязноватые облачка автомобильных выхлопов. Не вызывающее, но само теперь испускающее ужас море дементоров ползло назад, за границы школы, оставляя на сожженной траве тела тех, вокруг которых они только что собирались группами, впитывая частички души. На черной земле зашевелились, оживая, профессор Джонс и Билл Уизли, профессор Флитвик и Флер Делакур. Мощные рога Защитника уже гнали очередную группу дементоров вперед к темной громаде Запретного Леса, когда из-за спины Гарри раздались крики:
"Экспекто Инфламмо Патронум!.."
"Экспекто Инфламмо Патронум!"
Гарри обернулся. По темному двору Хогвартса неслись еще два Заступника: большой, полыхающий призрачным огнем меч и сияющая сова с огненными крыльями. Не такие огромные, как тот, которого только что вызвал Гарри, они, видимо, все равно не собирались уступать ему в "убойной силе". Гермиона, одним взмахом руки направляла своего крылатого Заступника на подмогу профессору МакГонагалл. Рон сиял, заставляя своего Заступника с помощью палочки балансировать плашмя, оттесняя скулящих дементоров от замка. Из эльфийской ладьи сыпались все новые и новые фигурки, слышны были выкрикиваемые заклинания, и воздух вокруг все больше и больше наполнялся горящим, искрящимся присутствием магии. К Гарри и его друзьям присоединялось все больше знакомых голосов, все больше Защитников покрывало поле, разгоняя последних дементоров, опаляя их капюшоны, с шипением настигая каждую из тварей. И когда раскаленный олень, от рогов которого уже почти устало отскакивали брызги огня, примчался обратно к Гарри, на ходу жарким дыханием испаряя последнюю жалкую кучку дементоров, страха уже не было. Раскрасневшиеся щеки Гермионы, почти охотничий азарт, написанный на лице Рона, и восторженные лица остальных точно подпитывались какой-то сторонней силой, позволяющей им не подчиняться холодной власти дементоров. Долго искать эту силу было не нужно. Когда огромный огненный Защитник наклонился к Гарри, поморгал на него пышущими огнем глазами и медленно начал втягиваться в его палочку, он тоже ощутил прилив энергии, как будто она вновь возвращалась к нему после долгого отсутствия. Свежая, очищенная от воспоминаний, скорби и сомнений, она действительно источала огонь и чувство собственной бесконечности. Только сейчас Гарри физически ощутил, какое наследство он получил после поверженного врага. Мерлин великий, да теперь мало кто из его учителей может сравниться с ним в магической мощи! Разве что Дамблдор.
Директор уже шел им навстречу. Все тот же чуть лукавый взгляд и вечный аромат леденцов, прячущийся в бороде. Сейчас, смешиваясь с гарью старых паленых тряпок, курившейся от темных кучек, - последнее, что осталось от дементоров, - он показался Гарри почти нелепым и совсем не подходящим к смертельной опасности, через которую они только что прошли. И скорбь, и обида тут же вернулись.
Дамблдор ступил на последнюю ступеньку лестницы. Его внимательные глаза остановились на Гарри.
"Ты возмужал, Гарри. Сейчас ты выглядишь уже совсем взрослым человеком".
"Еще бы", - голос неожиданно опустился до грубого хрипа. Сейчас Гарри очень хотелось задать Дамблдору так много рискованных вопросов, что он не решился даже на один, чтобы не опуститься до банальной наглости. Вместо этого он подчеркнуто холодно прошел мимо, поднялся на один пролет вверх, но не выдержал и оглянулся. Директор продолжал смотреть на него поверх очков-полумесяцев все тем же непроницаемым взглядом, который, по мнению большинства учеников Хогвартса, всегда было невозможно истолковать. Но сейчас Гарри знал: Дамблдор хочет видеть его мысли. Поэтому он откашлялся - голос снова его не послушался и на этот раз сорвался на нервный фальцет - и закончил. - "Ведь после того, как я начал убивать, меня уже не назовешь ребенком, верно, профессор?"
"А ты хотел убивать?" - голубые глаза Дамблдора прищурились, уточняя.
"Неправильный вопрос, профессор".
Не то новая, непривычная сила горьким привкусом победы взыграла в нем, не то максимализм его уже почти семнадцати лет, не то груз прошлого, не то пока еще неосознанный факт того, что он сам - уже в настоящем. Пошел дождь. Крупные капли затекали Гарри за воротник мантии и щекотали шею. Челка прилипла прямо к шраму на лбу.
"Неправильный вопрос!" - запальчиво повторил Гарри. - "Был ли у меня выбор, вот в чем вопрос, директор. И если вы со мной не согласны, спросите у своего сына, он вам расскажет, чего нам всем это стоило!"
"Его сын" уже стоял у подножия лестницы. На руках у него сидела зареванная второклашка из Слизерина. Дамблдор ничего не ответил Гарри и повернулся к Северусу Снейпу. Его взгляд быстро просканировал огромное пространство сожженного двора. От мокрой черной земли поднимался пар. Гарри тоже увидел, как Монтегю, Тойли и Уоррингтон засуетились над профессором Джонсом. Взмахивали палочки, высекая искры Исцеляющих заклятий. Гермиона осторожно поддерживала под руку профессора МакГонагалл; у старенького декана Гриффиндора тряслись руки. Джинни, рыдая, повисла на шее у Билла, лепеча что-то совершенно безумное, Рон обнимал его так крепко, что, казалось, сейчас он задушит собственного брата. Инь Гуй-Хань и Терри Бут что-то методично проделывали с профессором Флитвиком; судя по размеренности их движений они просто по очереди заталкивали ему в рот ложку за ложкой шоколад, который рядышком с опаской творил Невилл Лонгботтом. Гарри искренне порадовался за то, что декан Рэйвенкло пока жив и понадеялся, что творение Невилла хотя бы не покажется ему безвкусным. Остальные дети просто бесцельно разбредались среди этого ненормально лунного пейзажа из курившихся на холодной земле костерков, все еще не осознавая, что их страшное приключение уже закончилось, и не будет больше ни Древних Эльфов, ни разъяренных норманнов, а вместо Леса Теней теперь всегда будет только Запретный Лес. Падма Патил истерически рыдала, опустившись на колени прямо в грязь, Парвати и Лаванда сначала пытались ее утешить, но потом просто разревелись сами. Гарри кто-то подергал за рукав. Он обернулся: рядом стояла Клара, судорожно вцепившаяся в Северину.
