Олег Авраменко - Власть молнии
К счастью, вовремя опомнившись, Карсидар извинился перед всеми присутствующими и сразу же отправился в караул, поскольку Квейд опасался, что ночью на них вновь могут напасть разбойники. Начальник каравана вообще перестал хвастать могуществом князя Люжтенского и необоримым ужасом, который тот внушает врагам. По его предположению, шайку, с которой они столкнулись в первой половине дня, составляли беглецы из королевства, лежащего юго-восточнее Орфетанского края. Люжтен располагался как раз на границе этих двух государств, и время от времени здесь укрывались те, у кого возникали какие-либо осложнения на родине. Судя по одежде и вооружению, проклятые бродяги не были солдатами, иначе разделаться с ними было бы не так просто, и потери со стороны княжеских слуг были бы более значительны, нежели трое убитых и шестеро раненых, включая Пеменхата. Однако ночь прошла благополучно, а рано утром они погрузились на две баржи, ожидавшие караван выше порогов, которые накануне пришлось огибать по суше, и вот после полуторадневного плавания достигли Люжтенского замка. Карсидар не заговаривал с Пеменхатом на интересовавшую обоих тему вплоть до настоящего момента. Хотя от похода в Ральярг не отказался…
Пеменхат очнулся от тревожных размышлений, лишь когда двое княжеских слуг аккуратно подняли его и попытались положить на импровизированные носилки из широкого плаща и двух копий.
– Ну, оставьте! – запротестовал старик, но рядом возник вездесущий Квейд и затараторил с прежним энтузиазмом:
– О, что ты, что ты, почтенный Пем! По земле можешь ходить сам, сколько угодно, никто возражать не станет, потому что это земля светлейшего князя Люжтена, собственность которого ты героически защищал позавчера. Но дозволь хотя бы перенести тебя на берег. Кстати, рад сообщить приятное известие: я послал к князю нарочного с донесением о том досаднейшем инциденте, и только что он встретил меня на берегу. Как я и предсказывал, светлейший князь Люжтенский оказывает всем вам высокую честь, приглашая сегодня же отужинать в его резиденции. Он желает видеть не только доблестного мастера и почтенного Пеменхата, доказавших свой героизм с оружием в руках, но и… – левая бровь начальника каравана всё же слегка дрогнула, поскольку гандзак уберёг княжеское добро, хоть и без оружия в руках, – …но также их спутников, Дрива и мальчика Сола.
За его спиной раздался какой-то непонятный звук. Все обернулись и уставились на гандзака. Впрочем, лицо Читрадривы, как всегда, осталось непроницаемым, он лишь коротко сказал:
– Да.
Не поклонился, не добавил больше ни слова. А как же благодарность за высокую честь?! Только короткое «да»?! Изумлённый до предела Квейд отвернулся и занялся Пеменхатом, который, как умел, поблагодарил его и, чтобы замять вызывающе неловкое поведение Читрадривы, даже разрешил перенести себя на берег на носилках.
Вторую половину дня они провели в замке. Гостей разместили во флигеле, куда доставили на обед замечательную похлёбку с зеленью и по огромному куску жареной баранины каждому. После сытной трапезы, чувствовавший всеобщее отчуждение Читрадрива не стал обременять их своим присутствием. Он поднялся на южную стену замка и замер там, как изваяние, уставившись в голубую даль, туда, где за излучиной реки должны были находиться горы, за которыми лежала таинственная страна, бывшая конечной целью их опасного путешествия. Карсидар пошёл на конюшню, чтобы лично проверить, как устроили Ристо (налита ли в корыто самая свежая вода и насыпан ли отборный овёс), да так и остался там.
А Сол сделался центром внимания местной ребятни. Поначалу он стоял посреди хозяйственного двора, а державшиеся небольшими группками поодаль детишки молча пялились на него. Пеменхат понимал, как ему тяжело. Сол вынужден был работать сызмальства. До того как попасть к нему в трактир, мальчик успел хлебнуть лиха. Пеменхат отлично знал, каково приходится круглому сироте, а потому изо всех сил старался облегчить Солу жизнь. Мальчик тонко чувствовал заботу о нём и платил за неё огромной привязанностью. Сколько раз он говорил Пеменхату, что не нужно ему другого хозяина! Однако же, в трактире приходилось работать с утра до ночи, и у Сола совсем не оставалось времени не то что на игру, но даже на такие мирные развлечения как, например, рыбалка. И вот теперь он не знал, как подступиться к местным ребятам, о чём с ними вообще говорить. А для них, между прочим, Сол был настоящим героем. Слухи о драке с разбойниками чудесным образом успели расползтись по замку и облететь поселение у его подножья. И вот оказалось, что среди взрослых, занимавшихся вполне взрослыми делами, был мальчишка, их сверстник! Он тоже побывал в переделке! Кроме того, он попал в караван вместе с нанятыми для охраны людьми. Он путешествует с ними. Возможно, этот необыкновенный мальчик повидал также многое другое…
В конце концов обоюдное любопытство взяло своё. Через полчаса началось осторожное сближение, а ещё минут через двадцать местные мальчишки обучали Сола какой-то незамысловатой игре. Сол взахлёб врал о том, как во время осады трактира пьяными солдатами герцога Торренкульского он лично стрелял из лука, лил на головы осаждающим кипящую смолу и вовсю орудовал дубинкой, а кроме того, выбил из рук одного солдата вот такенный меч, которым на переправе в Слюже славно поработал (кстати, имени Карсидара он не назвал и не сказал, что Читрадрива гандзак, молодец парень!). Ну, а девчонки стояли в стороне и, как и положено слабому полу, только вздыхали.
Оставшись в одиночестве, Пеменхат пошёл прогуляться по замку. Это было весьма древнее сооружение, но, судя по всему, нынешний хозяин недаром слыл любителем утончённой роскоши. В облике замка не было никакого намёка на его прямое назначение – служить надёжной защитой от врагов. Это не была суровая крепость со скуповато-прижимистой отделкой (или вообще без каких-либо следов таковой) и грубыми угловатыми формами. Большинство сооружений было перестроено заново, а стены, главная башня и некоторые другие, переделке не подвергавшиеся, тщательно отремонтированы и содержались в образцовом порядке.
В замке имелся небольшой внутренний двор, где был разбит роскошный, хоть и крошечный садик, ухоженные клумбы которого были засажены пурпурными, ярко-алыми, голубыми, жёлтыми и белыми цветами, а развесистые деревья давали приятную тень даже в самый разгар знойного южного дня. Посреди садика стояла увитая плющом зелёная беседка, слева от входа в которую из земли бил родник, облицованный по кругу мрамором. Пеменхат подошёл к роднику и погрузил в воду ладонь. Вода была ледяная и удивительно прозрачная, а в глубине плавали золотые рыбки. Старик зачерпнул горстью воду, сделал пару глотков (удивительно освежает!) и проследил взглядом за выбегавшим из родника ручейком, искусно уведенным на некотором расстоянии под землю.
