Анна Алмазная - Целитель судеб
- Собирайся, пойдешь со мной. Кадм, ты и остальные телохранители останетесь в замке.
Для их разговора вождь выбрал уютную, небольшую комнату, в которой его мать когда-то принимала гостей. Отделанные дубовыми панелями стены украшали портреты. Еще совсем недавно Элизар не мог их даже видеть.
С правой стены от входа смотрел на него старший брат, тогда всего лишь мальчишка, которому только-только исполнилось одиннадцать.
Элизар помнил те дни, когда писалась эта картина. Помнил, как брат жаловался, что ему скучно стоять на месте, как перебирал копытами за его спиной белый как снег пегас Арис, как то и дело расправлял затекшие крылья, и тогда на поляну сыпалась с перьев белоснежная пыльца, окутывая солнечный день серебристым туманом.
Элизар стоял за спиной художника и заворожено смотрел, как ласкала полотно кисть, оставляя едва видные глазу мазки, как постепенно хаотическая игра красок складывалась в знакомое до боли лицо, ловила истинный, скрываемый за маской наследника характер брата - вздорного мальчишку, которого слишком рано заставили стать взрослым.
На противоположной стене, черный, как смоль пегас уносил в небо маленького, счастливого мальчика с растрепанными волосами. Элизар не хотел узнавать в ребенке себя, отказывался. И Каштана, своего пегаса он не видел так давно... надо будет навестить старого друга, надо будет вспомнить, как это, взлетать на его спине в небо, оставляя за собой едва заметный шлейф черной пыльцы.
Каштан красив... но пегас отца был красивее. Даже нарисованный, он прожигал спину Элизара умным, всепонимающим взглядом, распластав медово-коричневые крылья над своим хозяином - отцом вождя. Рядом с ним была и мать с Риной на руках. Молодая, красивая...
Такими они остались в памяти Элизара, вечно молодыми, вечно улыбающимися с картины. И никогда брат не вырастет, и никогда родители не постареют. Потому что мертвы.
Элизар встрепенулся и шагнул навстречу вошедшим гостям. Как и вполне ожидалось, принц Кассии на завтрак явился не один, а со своим любимым телохранителем. Странный мальчишка этот целитель судеб, интересный. Был бы виссавийцем, взлетел бы высоко, с таким-то даром. А серые глаза его то и дело вспыхивают синим сиянием, значит, магии в нем много, наверное, слишком много...
Элизар поприветствовал принца, кивнул телохранителю и показал на небольшой, покрытый кремовой скатертью столик. Принц сел, телохранитель остался стоять за спиной. Элизар опустился на стул напротив гостя и украдкой посмотрел на застывшего Эрремиэля.
Этот маг, даже когда лежал на пыточном столе, так и не открылся. Щиты у него неожиданно сильны, наверное, тем интерес к себе и разжег. Принца защищать такими щитами - понятно. Но телохранителя? К чему?
Подкладывая Миранису на тарелку куски баранины, Элизар то и дело украдкой посматривал на Эррэмиэля. Мальчишка ведь еще совсем, а стоит, даже не шелохнется. Не реагирует на слова, будто не слышит, вида не подаст, что вообще в чем-то заинтересован. Как статуя, завернутая в темно-красный плащ, неживая, начиненная магией, и в то же время интригующе прекрасная.
Как надежная защита, поправил себя Элизар. Щиты вокруг принца держались на славу, таких даже ему, вождю Виссавии, не пробить, приходилось вне обыкновения довольствоваться зрительным контактом, улавливать едва слышимые нотки в голосе гостя, хотя это было и нелегко, и неприятно.
В присутствии телохранителя почувствовать Мираниса было невозможно. Скрывать свои чувства за щитами наследник явно умел с самых пеленок, а тут ему в том еще и телохранитель помогал. В Кассии, где каждый архан какой-никакой, а маг, где все друг другу враги и интриги - нормальное дело, такое умение становится необходимым, тем более наследному принцу.
Но Элизар к подобному не привык. Своих виссавийцев он видит насквозь. Калинку - видит. И ее страсть видит, и ее безумную, несколько наивную и невесть откуда взявшуюся любовь - видит, а принца - нет.
Чувство магической слепоты необычно. Раздражает. Тем более, что разговор намечается очень важный и трудный.
- Я хотел бы с вами серьезно поговорить, мой друг, - начал Элизар.
- Так поговорим, - невозмутимо ответил Миранис, принимаясь за салат.
- Некоторые разговоры не терпят лишних свидетелей.
Рука принца на мгновение застыла у рта, потом продолжила свой путь к губам, а в глазах проскользнуло удивление, смешанное с легкой иронией.
- Вы о моем телохранителе? Жизнь Рэми зависит от моей жизни. Телохранители не даются мне просто так, они выбираются богами. А боги видят все...
- Далеко не все, - прошептал Элизар.
- Странно слышать такие слова от "сына Виссавии", - усмехнулся Миранис, отпив немного ларийского вина из чаши. - Однако, мой друг, ваши отношения с собственными покровителями меня касаются мало. Если вы сами, естественно, не захотите о них рассказать. Своим же богам я доверяю.
- Пожалуй, не захочу, - согласился Элизар, поставив локти на стол и нагнувшись к Миранису. - Разговор пойдет о другом. Скажите мне, зачем вы на самом деле приехали в Виссавию?
- Это не о другом, - неожиданно возразил Миранис. - Это о том же самом.
- Я знаю. Виссавия приказала вас принять, - перешел вождь на "ты". - Скажешь, зачем?
- Если ты не в силах понять собственную богиню, то как я тебе объясню? - принц держался холодно и естественно. Непробиваемый. Тяжело с такими. - Я уже сказал - твои отношения с Виссавией это твое личное дело.
- Спрошу по-другому - как в твоей свите оказался мой наследник?
Все же они не всегда умеют притворяться, подумалось Элизару, когда Миранис на миг побледнел. Но более странным оказалось другое - щиты телохранителя дрогнули. Будто волновался больше не принц, а стоявший за его спиной целитель. Почему волновался? Чего опасался? И какие могут быть у кассийцев тайные дела с Виссавией... помимо странного, не дающего вождю покоя мальчика, которого встретил вчера Арам.
- Я и сам объясню, - тихо продолжил Элизар. - Виссавия нашла себе наследника... я не знаю, каким чудом она выбрала именно его, я не знаю, каким чудом ты приобрел над ним власть, но не тебя моя богиня приглашала в клан, его, не так ли?
- Может, и так, - принц отодвинул тарелку и откинулся на высокую, резную спинку стула.
Его щиты вновь были монолитными, но вождь чувствовал - теперь охрана принца дается телохранителю гораздо дороже... Волнуется. С трудом держит себя в руках, оттого и слегка вибрируют щиты, реагируя на бушующий в душе мага огонь. Что тебя так взволновало-то, а, целитель судеб?
