Инна Сударева - Каприз леди Авроры
Гримтэн, - сказал он Авроре.
- Я еще не поела, - заметила девушка, уплетая блинчики.
- Промедление может стоить нам жизни, - заметил рыцарь. - Наверняка, Совиный замок уже гудит, как развороченный улей.
Аврора в мыслях с этим согласилась, но взяла еще блинчик. Не очень-то ей пришлось по душе вот так сходу начать слушаться капитана, который у нее вызывал лишь одну антипатию. К тому же, после того, как он принял на веру рассказы-обманы о служанке, наследница престола про себя наградила Крола еще одним нелицеприятным определением - тупой бот.
- Мне еще переодеться надо, умыться, причесаться, - заговорила она, облизывая большой палец, испачканный медом. - Очень не люблю я такой растрепой и оборванкой ходить.
Крол чуть слышно скрипнул зубами, и Аврора решила, что он портит ей аппетит.
- А вы, любезный сэр, мне пока лошадь подыщите и снарядите, - молвила наследница. - Я к тому времени со всем управлюсь.
Рыцарь помедлил секунду, две и встал, чтоб выполнить распоряжение девушки. Было видно, что он злиться. Даже его высокие сапоги сердито скрипели и раздраженно звенели шпорами, раня доски пола, пока он шел к выходу из трактира. Авроре это еще на один пункт подняло настроение. У нее ведь и раньше поднималось настроение тогда, когда удавалось насолить капитану.
Правда, потом, когда пришла хозяйка и принялась раскладывать перед девушкой
чистую одежду - просторную льняную рубашку, шерстяные куртку, шаровары и плетеный из кожаных шнуров пояс - Аврора вновь скисла и расплакалась. Ей вдруг до боли в голове вспомнились Корт и Майя. Обнимающиеся, с поцелуями, в душистом черничнике. И тут же, до боли в сердце, наследнице Незыблемого престола захотелось, чтоб это ее целовал, опрокинув в мох, Шип Корт.
Испуганная слезами девушки хозяйка села рядом и, думая, что Аврора просто не до конца выплакалась во время разговора с Кролом, обняла наследницу, погладила по голове, бормоча: "Ну, поплачь, поплачь, легче будет. Это страх выходит".
Юная леди с благодарностью уткнулась в мягкое льняное плечо крестьянки и заплакала еще горше. Она вдруг сообразила, что здорово влюбилась. И еще сообразила: хорошего в этом мало…
Часть вторая
Князь Трифор снял с головы расшитый бисером берет и поднял глаза к лазоревому небу. Ни облачка. Как и положено в это время года в его землях.
- Славный денек, - пробормотал князь, наблюдая за звенящим в синеве жаворонком и наслаждаясь легким ветром, что был полон ароматами луговых цветов. - Славный денек для беспечной прогулки. А не для поисков.
- Ваша милость? - напомнил о себе дружинник Зан.
- Что слышно от Гилбера? - спросил Трифор, возвращая взгляд с небес к земным делам и обнаруживая безрадостную картину своих провалов - такой разительный контраст к ясному летнему дню.
Он вернул берет на голову и направил коня дальше по дороге. А та вилась белой лентой вдоль зеленых лугов.
- Ничего хорошего, - отозвался дружинник. - Отряд его младшей милости разведывает южный край пущи и близлежащие хутора. Но пока - без результатов.
- То же и у нас, - пробормотал князь.
- Ваша милость, - опять заговорил дружинник, но теперь - голосом тихим, вкрадчивым, чтоб остальные всадники не услышали. - Дозволь спросить.
Князь позволительно кивнул. С Заном у него были особые отношения, и дружинник этот знал о делах Трифора больше даже, чем младший князь Гилбер.
- Что мы будем делать, если не вернем девчонку, твоя милость? - задал свой вопрос дружинник.
- Делать? - вздохнул князь. - Делать… Ничего уже нам не придется делать. Если провалится последнее, что осталось, я и Гилбер уйдем в Мирму. У меня нет достаточного войска, чтоб воевать с императором на равных. У меня нет союзников. А бросать своих людей на верную гибель я не намерен. Но и сдаваться на милость Исидора не желаю. Мы уйдем в Мирму, Зан. Я попрощаюсь с Мальвиром, с Ольховыми холмами, с могилами родных. Все это умножит домен императора. Видно, так должно быть, - Трифор опять вздохнул. - Видно, потому, что я отступил от рыцарских канонов и нанял убийцу, потом - держал в плену эту девицу. Говорят, коварство всегда боком выходит…
- Ну, уж император наш поболе твоего наподличал, твоя милость, - заметил Зан. - Только что-то не видать, чтоб ему икалось. Так что рано ты в Мирму собрался, рано от того, что твое, отказываешься. Еще можно побороться.
- Это как же? С семью тысячами против тридцати идти? - горько усмехнулся князь. - Или крестьян поднимать? Вот уж армия будет - весь свет перепугается.
- Позвать барона Ланлея из Дук, что в Южном поясе. У него на императора тоже зуб имеется - Исидор его отца, что в Круге Воли участвовал, казнил на главной площади в Гримтэне. А еще у Ланлея - тысяч пять воинов, если не больше.
- У Ланлея младшая сестра Эвелин, девица тринадцати лет, в заложниках в Гримтэне, - ответил Трифор. - Ланлей не пойдет против Исидора.
Зан пожал плечами:
- У тебя - сын, у Ланлея - сестра, у барона Маара из Красаны - брат младший. Но разве не стоит победа двух-трех малолетних голов? Если вам всем объединиться да народ поднять…
- Какая победа? - вдруг зарычал князь. - Какие головы? Ты знаешь ли, сколько голов ляжет. И ради чего? Чтоб мне шкуру свою спасти? Да я с ней попрощался в ту ночь, когда поехал к ручью на встречу с Кортом. Когда заказ ему сделал. Я ж знал, понимал: если не выгорит это дело - смерть мне верная… Так что - в Мирму мне дорога. Не стоит моя жизнь и жизнь Гилбера других жизней. Коль не судьба - как ни вывертывайся, а не будет по твоему.
- Давай-ка твоя милость мне это скажет тогда, когда девчонка к батюшке своему доберется и про коварства наши все ему расскажет, - ответил дружинник, нахмурившись (не нравилось ему упадническое настроение господина). - А пока она где-то здесь, где-то на нашей земле прячется.
- Она не одна прячется. Ее Шип прячет. Или забыл ты, кто такой Шип? Лес для него, как для нас с тобой двор замковый. Все он знает, все умеет. И как след заметать, и как след искать.
- Ну, уж если так мало у нас шансов, то поедем мы в Мирму втроем, - хмыкнул Зан. - Может, и княжество новое там выстроим.
- Этого я, дружище, требовать не могу, - покачал головой Трифор. - Даже наоборот - прикажу я тебе тут оставаться. У тебя жена, дети…
- Это верно. Как верно и то, что в Мирму можно всем княжеством удрать, - засмеялся дружинник. - Не только семью прихватить, а всю родню до самого кузена сомнительного. Да спалить все, чтоб до неба край наш полыхал. Оставить императору пустыню выжженную - пусть жрет, зверь ненасытный!
Князь ничего на это не ответил, хотя идея Зана показалась ему не лишенной смысла…