Линн Флевелинг - Луна предателя
«Вот бы потеряла перышко!» — подумал Серегил, но, видно, сегодня подарка ему не причиталось: издав мелодичную трель, птичка упорхнула.
Судя по тому, как ярко уже светило за окном солнце, они проспали. Доносившееся издалека позвякивание сбруи говорило о том, что всадники Беки вот-вот будут готовы тронуться в путь.
И все же Серегил еще какое-то мгновение помедлил в постели, наслаждаясь теплом руки Алека, сплетенной с его собственной, и удобством настоящей кровати. Они неплохо ею воспользовались, подумал Серегил с сонным удовлетворением.
Однако хрупкое чувство умиротворенности быстро улетучилось. Взгляд Серегила задержался на небрежно брошенной на кресло одежде, и тут же всплыли воспоминания о словах Торсина и о Риагиле. Как точно подметил кирнари, жизнь среди тирфэйе заставила Серегила взрослеть гораздо быстрее оставшихся на родине сверстников. Он знал о смерти и насилии, интригах и страстях больше любого ауренфэйе вдвое его старше. Кто из его друзей детства, товарищей по играм убил хотя бы одного человека, не говоря уже о несметном числе жертв за годы, когда он был наблюдателем, вором и шпионом?
Серегил сжал руку Алека, лежавшую у него на груди, пригладил тонкие золотые волоски. Большинство его ровесников-ауренфэйе еще вообще не покидали родительского крова, а уж о столь обширных связях, как у него, и говорить было нечего.
«Кто я?»
Вопрос, от которого было так легко отмахиваться все эти годы в Римини, теперь сделался ужасно важным.
Звуки утренней суеты за окном стали громче. С печальным вздохом Серегил провел пальцем по переносице Алека.
— Просыпайся, тали!
— Уже утро? — пробурчал Алек.
— Как это ты догадался? Вставай, пора ехать. Двор был полон людей и коней. Солдаты турмы Ургажи и члены клана Акхенди вьючили лошадей, остальные сгрудились около дымящихся жаровен, где повара-гедрийцы на скорую руку готовили завтрак.
«У Ниала хватает забот», — подумал Серегил с растущей неприязнью.
— Шевелитесь! — крикнула Бека, заметив друзей. — Клиа вас искала. Лучше быстренько перекусите с нами, пока есть такая возможность.
— Нас никто не разбудил, — проворчал Серегил, размышляя о том, случайным ли было это упущение.
Раздобыв у ближайшей жаровни поджаренного хлеба и колбасы, они с Алеком стали бродить в толчее, прислушиваясь к новостям.
Двое из шести уцелевших солдат декурии Меркаль; Ари и Мартен, под началом капрала Зира оставались в Гедре, чтобы в случае необходимости доставить послания, привезенные кораблями из Скалы. Остальные четверо должны были привозить в Гедре донесения из Сарикали.
У Бракнила уцелело тоже немного воинов. Орандин и Арис получили слишком тяжелые ожоги во время морского сражения, чтобы продолжать путь; их оставили на борту «Цирии».
Остальные конники турмы Ургажи были, похоже, не в духе.
— Ты слышал? — пожаловался Алеку Тейр. — Они хотят заставить нас часть дороги ехать с завязанными глазами, провалиться им в тартарары!
— Так всегда поступали с чужеземцами, даже еще до Эдикта об отделении,
— объяснил ему Серегил. — Только ауренфэйе и живущим в горах дравнианам разрешается путешествовать свободно.
— Как, интересно, мы вслепую одолеем перевал? — проворчал Никидес.
— А мне достаточно передвинуть повязку на зрячий глаз! — ухмыльнулся Стеб.
— Он позаботится, чтобы с тобой ничего не случилось, капрал, — заверил Никидеса Серегил, кивая на подъехавшего к солдату акхендийца. — Иначе пострадает его честь.
Никидес мрачно взглянул на сопровождающего.
— Ну, я непременно принесу ему свои извинения, прежде чем свалиться в пропасть и помереть.
— Он беспокоится, как бы не упасть в горах, — перевел акхендийцу Алек.
— Он может ехать на одном коне со мной, — предложил тот, похлопав по холке своей лошади.
Никидес понял ответ без перевода и скривился.
— Уж как-нибудь справлюсь сам, — проворчал он. Ауренфэйе пожал плечами.
— Как угодно, только по крайней мере пусть возьмет это. — Вынув из сумки на поясе кусок имбирного корня, он кинул его Никидесу. — И скажите ему, что меня зовут Ванос.
— Некоторых начинает тошнить, если приходится ехать с завязанными глазами, — объяснил Серегил. — Имбирь помогает от дурноты. И ты лучше поблагодарил бы Ваноса за заботу.
— Скажи «чипта», — подсказал Алек.
— Чипта, — покорно сказал Никидес и помахал Ваносу корнем.
— На здоровий, — приветливо улыбнулся тот.
— Похоже, им есть о чем поговорить, — усмехнулся Алек. — Надеюсь, ты захватил корешок и для меня.
Серегил вытащил кусок корня из своей сумки и протянул юноше.
— Если опозорится один из тали — бесчестье падет на обоих. Если тебя стошнит, это и на меня бросит тень. И не волнуйся:
большую часть пути ты проделаешь, не завязывая глаз.
Проскакав вдоль колонны, Алек и Серегил присоединились к Клиа и хозяевам-ауренфэйе.
— Друзья мои, начинается последняя часть вашего долгого пути, — провозгласил Риагил. — Мы поедем проторенной дорогой, но все же некоторые опасности могут встретиться. Первая из них — драконий молодняк, те, кто больше ящерицы, но меньше быка. Если вы столкнетесь с одним из них, ведите себя спокойно и не смотрите ему прямо в глаза. Нельзя ни при каких обстоятельствах преследовать драконов и нападать на них.
— А если он нападет первым? — прошептал Алек, вспомнив обо всем, что Серегил рассказывал ему на борту «Цирии». Серегил знаком велел ему молчать.
— Самые маленькие, драконы-с-пальчик, как мы их называем, — продолжал Риагил, — беззащитные и хрупкие существа. Если вы случайно убьете одного из них, вам предстоит очищение, которое займет несколько дней. В случае преднамеренного убийства сородичи погибшего наложат на вас и ваш клан проклятие, которое будет снято, только когда клан сам накажет виновного.
Любое животное, умеющее разговаривать, священно, его нельзя преследовать и причинять ему вред. Таковы, например, кхирбаи, в которых поселяются кхи великих магов и руиауро.
— Если нельзя никому причинять вред, то почему же вы все вооружены? — спросил Алек одного из сопровождающих: у всех ауренфэйе были луки и мечи.
— Нам могут встретиться и другие опасные животные, — ответил тот. — Горные львы, волки, а иногда и тефаймеш.
— Теф… что?
— Люди, изгнанные из своего клана за бесчестье, — объяснил Серегил. — Некоторые из них становятся разбойниками.
— Сопровождать вас — для меня честь, — заключил Риагил. — Вы — первые за много столетий тирфэйе, кому дозволено посетить Сарикали. Да будет волей Ауры это путешествие первым из многих, которые совершат вместе наши народы.
