Маргарита Тара - Зерно Ненависти
— А дальше начались странности. Ожив, Лайна, конечно, некоторое время погоревала по отцу, но затем ушла. Вернулась со своим любовником, Геримом. Вместе они спрятали тело ее отца в убежище Лайны, в котором она до сих пор скрывается от стражи города.
— Но зачем? — недоумевал Джувенел.
— Этерлин не знает. Она лишь слышала громкую ссору дочери Вервата с любовником. Герим кричал, что свиток можно продать за огромную сумму, как они и собирались. Это позволило бы им скрыться в другом городе и жить в достатке. Но у Лайны планы насчет артефакта Древних изменились — она намеревалась сама им воспользоваться и слышать ничего не хотела о его продаже. Причем Этерлин из этого разговора не смогла понять причину перемены ее решения насчет свитка.
— Выходит, Лайна хотела прочитать заклинание? Но зачем оно было ей нужно?
— Не знаю, — вздохнула дагуэра. — Мы же не знаем, что оно из себя представляет.
— Подожди-ка, — некрис задумчиво кусал губы, пытаясь собраться с мыслями. — Судя по реакции Герима, до этого Лайна была за продажу свитка. Что, если ее мнение переменилось после ее смерти и воскрешения отцом?
— Что ты хочешь этим сказать? — заинтересовалась Леста.
— Что, если в свитке содержится заклинание, как-то связанное с полным оживлением? То есть обретением человека прежней личности.
— Не знаю, — с сомнением в голосе произнесла дагуэра. — Это всего лишь домыслы. К тому же, какая тебе разница, что именно написано в свитке?
— Леста, подумай сама. Шелане для чего-то понадобился именно этот артефакт, хотя она довольно могущественная магесса, причем она, по ее же словам, была готова выложить кругленькую сумму за него. Если предположить, что мои догадки верны, то что получается? Шелана — восставшая из мертвых Древняя, а в свитке содержится заклинание, способное вернуть однажды умершему полноценную жизнь, которое срочно понадобилось Лайне после ее воскрешения. По-моему, все идеально сходится.
— Возможно, — кивнула Леста, — хотя мне пока абсолютно не ясна разница между так называемым восставшим из мертвых и обычным, живым человеком. Посмотри на Шелану — если она действительно Древняя, то тогда ее стремление обладать свитком мне непонятно. Она сравнительно молода, красива и здорова.
— Быть может, есть что-то, чего мы не знаем об этих самых восставших из мертвых. Что и говорить, до собственной смерти и проведения обряда я считал, что некрисы — лишь мифы. Вспомни, какие легенды ходят о некрисах — поедают чужую плоть, абсолютно неразумны, к тому же разлагаются прямо на глазах. А теперь посмотри на меня.
— Может, ты не совсем обычный некрис, а все остальные — такие, какими ты их описал? — Леста рассмеялась, увидев реакцию Джувенела на ее слова. — Ладно, я пошутила. Но думаю, что задавать Шелане интересующий тебя вопрос все же не стоит — кто знает, как она отреагирует?
— Ты права, — задумчиво ответил некрис. — А насчет твоего вопроса — какая мне разница, что находится в этом свитке — могу ответить так. Возможно, это заклинание действует не только на таких, как Лайна — тех, в кого вдохнули жизнь, но и на некрисов.
— Надеюсь, ты не собираешься красть свиток, как только мы его найдем? — не на шутку встревожилась Леста. — Играть с такой колдуньей, как Шелана…
— Не собираюсь, — успокоил девушку Джувенел. — Я всего лишь собираюсь взглянуть на заклинание одним глазком. А потом решить, что с этим делать.
Дагуэра, хоть и выглядела обеспокоенной, но переубеждать некриса не стала. Оглядевшись по сторонам, она недовольно нахмурилась.
— Похоже, наша беседа порядком наскучила Этерлин — ее нигде нет, — со вздохом произнесла Леста.
14
Эва с улыбкой наблюдала за тем, как вышивает ее мама. Эти несколько дней она ощущала себя счастливой, каждое утро просыпаясь в родном доме. Иногда после пробуждения Тень лежала, устремив взгляд в потолок и боясь, что сейчас эта сказка рассеется. Ей так этого не хотелось.
Но, несмотря на радость от воссоединения с матерью, Эву тревожили мысли о доме, где ее ждал отец. О ее миссии как Керенас, о Хелее. Кароль замечала беспокойство Тени, но убеждала ее, что она в любой момент может вернуться к своей обычной жизни. Вот только Эва уже была не уверена, что хочет возвращаться. Здесь все было таким… спокойным, умиротворяющим. Здесь была мама.
Кароль внимательно посмотрела на дочь, погруженную в размышления.
— Чего тебе сейчас не хватает? — мягко спросила она.
— Ты же знаешь — отца, Энтони. Если бы я могла соединить оба мира… я была бы просто счастлива.
Женщина отложила ткань и подошла к Тени.
— Эва, ты же видишь, что я не старею. Думаю, если ты действительно захочешь — ты вернешься в реальный мир, не потеряв ни секунды.
— Но что, если это не так? — резко произнесла девушка. — Что, если мое нахождение здесь противоестественно? К тому же, ты говорила, что не можешь покинуть этот дом, возможно, это не получится и у меня.
— Не могу, — кивнула Кароль. — Но ты здесь гостья, а я…
Она неожиданно заплакала, закрыв лицо руками, словно пытаясь скрыть от дочери слезы. Эва бросилась к матери, коря себя за резкий тон и слова, ранящие ее.
«Она столько лет была здесь совершенно одна, сбитая с толку, не знающая, как живет ее семья. Что, если покинув это место, я никогда больше не смогу вернуться? Никогда не увижу маму? Я должна, я просто обязана остаться с ней. Хотя бы еще ненадолго».
— Мне так страшно, — сквозь рыдания сказала Кароль. — Я так боюсь снова тебя потерять!
Прижимаясь к матери и вдыхая аромат роз, Эва приняла решение.
— Я никуда не уйду, мама. Обещаю.
«Прости, папа» — с горечью подумала она.
15
Рейнара кричала, захлебываясь в рыданиях. Раскаленное докрасна железо оставило на ее нежной коже страшный ожог. Тахон с каким-то удовольствием наблюдал за происходящим, на его лице застыло странное выражение.
— Ну что, тварь, вспомнила что-нибудь? — с усмешкой спросил он.
— Что вам надо от меня? — плача, невнятно произнесла галгреда.
Боль казалась невыносимой. Ей никогда не хотелось умереть так сильно, как сейчас. Забыться в сладком сне, где будут ее папа и мама, где не будет страданий и боли.
— Ты же знаешь, что. И упорно молчишь. Как ты делаешь это, ведьма? Расскажи хоть один свой обряд, или как вы его там называете, и ты уменьшишь свои мучения.
— Я не знаю, как это делать, — простонала Рея, — у меня ничего не получается.
Железо снова коснулась кожи на груди. Девушка забилась на стуле, но она была намертво пристегнута к подлокотникам железными браслетами.
