Альфред Аттанасио - Пожиратель тени
К концу полета, когда в паутине звезд постепенно стал расти голубой шар Ирта, Рик Старый вдруг стиснул плечо Бройдо и резко оттащил его от иллюминатора.
— Эй! — возмутился Бройдо, но крик тут же застрял у него в горле, когда он увидел, куда показывает кобольд.
У огров, глушивших мед в нише зала, не было теней. Они еще не заметили этого и продолжали весело праздновать.
— Он на борту! — догадался Бройдо, и сердце ударилось о ребра, будто желая выскочить.
— Надо предупредить экипаж, — объявил Рик и поспешил из салона к выходу.
— Но как? — недоумевал бегущий за ним Бройдо. — Как мог Азофель попасть на борт?
— Он — создание света, — ответил кобольд. — Что ему не под силу — если он достаточно окрепнет?
Передняя часть корабля пустовала. Каюты с распахнутыми дверями были свободны. Бройдо ахнул и задохнулся, увидев зеленую одежду, разбросанную по коридору — форму корабельных стюардов.
Рик бросился к трапу, ведущему на мостик, и люк распахнулся. Приборные доски под полукруглым панорамным окном светились огоньками. Казалось, что в кокпите кто-то есть, но впечатление было обманчиво — в креслах пилота и штурмана были только осевшие пустые мундиры.
— Корабль никто не ведет! — в панике завопил Бройдо. За открытым люком что-то пошевелилось, и Рик с Бройдо с опаской вошли, ожидая худшего.
— Я веду корабль, — произнес густой глубокий голос. Худшее подтвердилось — это был Азофель в кителе пилота и сапогах с квадратными носами, а угловатое лицо светилось как фонарь.
Рик Старый загородился от света ладонью.
— Азофель, что ты сделал?
— Я взял свет у всех, кто был на борту, кроме вас двоих. — Темные глаза удлинились — они горели ликованием. — Я взял себе свет этого сна. Мне еще не хватает сил выйти из сна, поэтому я остался пока в этой форме.
— А почему ты нас не съел? — простонал Бройдо.
— Рик Старый нужен мне, чтобы найти создание тени, — ответил Азофель. — А тебя я пощадил, потому что ты — его друг. Видишь, я не жесток, хотя ты меня таким считаешь.
— Жесток? — пискнул Бройдо из-за спины Рика, щурясь от невыносимого света Лучезарного. — Мы не говорили, что ты жесток, хотя с виду это определенно так.
— Я должен брать свет этого сна, чтобы восстановить силу, — просто сказал Азофель, отворачиваясь к широкому иллюминатору. — Вся моя сила понадобится мне, когда мы встретимся с тем, что ждет нас там — на Ирте.
Ни эльф, ни кобольд не шевельнулись. От Лучезарного шел запах утра, уменьшающего отчаяние и страх до беспомощного смирения, и они просто стояли и смотрели, как Азофель берет на себя управление и ведет корабль навстречу их общей судьбе.
5. ПРИЗРАК
Риис спал в гамаке, и блики дневного света играли на умиротворенном лице. Вдруг затрепетали цветы на шпалерах под налетевшим ветерком, и по длинному коридору до Рииса гулко донеслось его имя. Свет полудня окружил изящный силуэт, выступивший из тени деревьев во внутренний дворик.
Фигура остановилась, не отводя от Рииса пристального взгляда темных глаз, и вдоль тела ниспадали и развевались собольи пряди волос прозрачно-воздушного цвета.
Со стоном выругавшись, Риис заставил себя проснуться, прервать сон, чтобы избавиться от видения. Он выкатился из гамака и вскочил, одетый в сморщенные со сна коричневые штаны и белую рубаху без ворота.
Он не сразу заметил на краю двора Лару с откинутым капюшоном и чистым лицом. Сквозь прозрачные резкие очертания ее силуэта просвечивали кусты.
Наконец разглядев Лару, Риис неуверенно шагнул навстречу, раз, другой — и остановился. От изумления у него пропал голос, он подумал, действительно ли она явилась ему или это какая-то иллюзия, созданная в усталом мозгу остатками волшебства.
Фантом приблизился, и на лице его блестели слезы радости.
— Обнимаю тебя душой, молодой хозяин, потому что не могу обнять руками.
— Лара — так это и вправду ты? — Он протянул руку — и коснулся пустоты. — Я сплю и вижу сон? Ты такая с виду настоящая! Нет, это не ты. Я держал твою душу в этих самых руках — в реке — когда мы нашли твое тело…
— Ты меня утопил, — вспомнила она с сияющей улыбкой. — Но я, видишь, вернулась…
Лицо Рииса омрачилось горем, ищущие глаза осматривали радостное лицо, снова обнаруживая следы, утерянные памятью.
— Убийцы тебя так изуродовали…
— Тс-с, тихо. Я ни в чем тебя не виню, Риис. — Она утешала его жестом протянутых к нему рук, которые исчезли в его теле. — Ты сделал лучшее, что можно было. Потом меня подобрал Кавал и принес в сияние Извечной Звезды.
— Да, — подтвердил Риис, уставясь в расширяющуюся тьму ее зрачков. — И это изменило меня навсегда. Я поднялся на Ирт, чтобы тебя найти. Ты была началом моей новой жизни, Лара.
На открытом лице Лары читалась скорбь:
— А теперь, боюсь, что я пришла оповестить о ее конце. — Она убрала руки и скрестила их перед собой, будто от чего-то загораживаясь. — Хозяин, я пришла предупредить тебя…
— О Пожирателе Душ. — На удивленный взгляд Лары Риис только кивнул. — Да, я знаю. Ты уже являлась ко мне во сне. Но я даже думать не мог, что ты придешь наяву. — Он поманил ее ближе. — Дай-ка я на тебя посмотрю. Ты все так же красива, как тогда, когда танцевала для нас среди деревьев. Тебя исцелила Извечная Звезда.
— Да. — Она подняла голову, открывая чистую линию подбородка. — Я исцелилась сама в целостности Извечной Звезды. Но признаюсь тебе, молодой хозяин, что здесь мне больно. Чем дальше я ухожу от Начала, тем сильнее страдаю. Скоро я вернусь обратно — не могу не вернуться. Но что-то удерживает меня — тот ужас, который вот-вот случится. Я должна тебя предупредить.
Риис сел на скамейку, и призрак женщины рассказал ему обо всем, что случилось после того, как жители Снежного Хребта топорами освободили ее душу от тела. Он плакал, слыша о восторге, который ей пришлось покинуть в Извечной Звезде, о боли, что пришлось перенести, спускаясь по холодным эфирным ярусам Горнего Воздуха, чтобы найти его, Рииса.
— Покажи мне свои раны, — попросил он. Она отказалась, накинув капюшон.
— Мои раны — это амулеты, данные мне моими врагами. И показываю их лишь тем, кого не хочу подпускать близко. Но не тебе, молодой хозяин.
— Тогда покажи хрустальную призму, отбитую тобой у гномов, — снова попросил он, и Лара послушно вложила ему в руки драгоценность, в прозрачном ядре которой светился кусочек полудня. Ветра света кружились в прозрачном камне, крохотные, как галактики, разбросанные вдоль Темного Берега. Вглядываясь в эти дали, Риис слышал крики проклятых, улетающие наружу, к холодным мирам. Это были души, пойманные Ожерельем. Сжатые до стонов в точку, их жизни питали хрустальную призму.
