Ольга Яновская - Милость богов
– Помню, – медленно ответил Марк. – Помню, Ларс.
Впервые он назвал ночного гостя по имени, и Русак затаил дыхание, жадно прислушиваясь к разговору. А Марк, казалось, ничего не видел вокруг. Взгляд его был пуст, он смотрел в прошлое.
– Ну да ладно! – Марк встрепенулся, отгоняя воспоминания. – Я всё равно получил руны наёмника.
– Эт верно. Хотя и был на волосок от когтей роктов.
Русак чуть не трясся от жадного любопытства: «Что же такое произошло тогда? Как проходят последнее испытание наёмники?»
Ларс вздохнул и поднялся.
– Пойду. Рад был повидаться, Марк. Может, когда и свидимся.
И исчез в ночи.
Русак покосился на своего хозяина и подумал: «Непременно когда-нибудь расспрошу его, всё узнаю. Непременно».
...Одинокая повозка подпрыгивала на ухабах, скрипела всеми четырьмя колёсами и грозилась вот-вот развалиться. Чахлый, исхудавший конь неторопливо тащил её, вскидывал голову и всхрапывал, когда бич хлестал его по худым бокам. А тот хлестал часто. Возница явно нервничал, торопил конягу и цедил ругательства сквозь зубы. Он часто оглядывал испуганными глазами пустошь, словно отовсюду ждал беды, косился на двоих спутников, едущих в повозке, и снова нахлёстывал бедную животину.
Марк поглядывал на молчаливого попутчика Ларса, его бледная, покрытая испариной физиономия лучше любых слов говорила, что тот крайне испуган. Решалась судьба всех, кто участвовал в последнем испытании. Они, посвященные, направлялись к назначенным хозяевам.
Марк приложил ладонь ко лбу, заслоняясь от солнца, и посмотрел вверх. Высоко в синеве неба едва заметной точкой парила птица. Она неотступно следовала за повозкой. Казалось, что она наблюдает за ними.
Возница же был рабом в школе наёмников, но ему повезло: по обычаю, такому же старинному, как и договор основателей школы наёмников и школы пауков, раб, везущий посвященных, становился свободным.
Узкая пыльная колея, по которой они ехали, извилисто приближалась к тракту, истоптанному ногами и копытами, изъезженному телегами и каретами. Оживленный тракт тянулся серой лентой до самого портового города. Марк вытер пот со лба и посмотрел вдаль, туда, где земля сходилась с небом, взволнованное воображение рисовало на горизонте белокаменные стены города...
Близился вечер, раскалённый шар солнца наполовину скрылся за горизонтом и окрашивал верхушки деревьев багряными красками. Дорога пересекала узкую речушку, через которую был переброшен мосток. На берегу с обеих сторон разрослись ивы, опуская ветви к самой воде.
Оставался день пути.
За ручьём к обочине дороги, словно бездомный пёс, жалась старая изба, обнесённая развалившимся забором. Кое-где остались врытые в землю брёвна, на одном висела створка ворот, покосившаяся, жалкая.
– А вот и место для ночлега! – обрадовано воскликнул Русак. – Если здесь не остановимся, я упаду замертво.
Ларг поднял голову, оглядел придирчивым взглядом покинутое жилище и снова безмятежно уснул.
– Когда-то здесь был постоялый двор. – Русак указал на сухой веник и засохший круглый пряник – символы того, что здесь можно найти кров и еду. – Наверное, разорился хозяин на пустынной дороге.
Марк вошёл на пустой двор и огляделся. Домик небольшой, но крепкий, сложенный добротно, с душой, до сих пор не покосилось ни одно бревно. Разве что камыш на крыше прогнил, и кое-где зияли дыры, да ещё крылечко с тремя ступеньками разрушилось.
За домом виднелись небольшие конюшня и амбар.
Русак толкнул дверь, и путники очутились в широком зале, пахнуло пылью. Старая копоть укрывали толстым ковром стены и потолочные балки. На полу валялись изломанные столы и лавки. Единственное, что сохранилось нетронутым – очаг с подвешенным котелком да стойка за которой когда-то стоял хозяин. Марку почему-то представился добрый толстячок, радостно улыбающийся гостям.
Быстро темнело, из пыльных углов выбирался ночной мрак, всё увереннее захватывая зал.
– Что ж, совсем неплохо. Крыша над головой, разведём огонь, – сказал Марк. – Здесь будет лучше, чем в лесу.
Он спустил с плеча разомлевшего ларга и обошёл зал. За стойкой среди разбитых бутылок обнаружилась одна целая. Наёмник подковырнул пробку ножом, подналёг. Пробка чпокнула и отлетела к стене.
Марк понюхал, а потом и попробовал на вкус.
– Неплохое вино.
– Оставьте мне, хозяин.
Русак и Крейн совместными усилиями разожгли очаг, в топливе недостатка не было. Сухое дерево столов и лавок легко вспыхнуло, зал осветился ярким светом, потянуло дымком и теплом. Зал приобрёл уютный вид.
Русак подтащил к очагу лавку и со вздохом облегчения уселся.
– Хорошо, – сказал он, потягивая вино.
– Хорошо, – подтвердил Марк.
Тёплый ветерок лениво гулял по залу, играл с огнём.
Вино и огонь в очаге сделали свое дело. Жизнь перестала казаться жестокой. К зиме, когда назначен срок суда жриц, Марка ждала развязка, но это будет потом.
– Не нравится мне это место, – подал голос ларг. – Какое-то оно не такое. Кругом сухо, а я чувствую, что болотом и тухлятиной тянет.
– О, ты ничего не пил, а несешь всякий вздор, – встрял Русак. Вино явно пошло в дело – язык молол бойко.
Марк насторожился, как охотничий пёс перед схваткой.
– Что чувствуешь? – спросил он.
– Где-то рядом болото и много чужой силы. Плохой силы.
– Ну вот, накрылся наш отдых, – начал ныть Русак.
Марк решительно поднялся с лавки.
– Идем искать.
Русак скривился, словно от зубной боли, но говорить ничего не стал. Они долго кружили по громадной избе и двору, но так ничего и не нашли. Искать то, чего нет – глупое занятие. Приморившись от бесцельных поисков, Марк и Русак, не сговариваясь, опустились на лавку.
– Я слыхал, что морок может быть и на дне пустой бутылки, – подал голос ларг.
– Враки все это, – вяло отозвался Русак.
Крейн ни чего не ответил.
– Есть захотелось, – продолжил слуга.
– Ты все время жрать хочешь, – заметил ларг.
– За хозяйской стойкой кто-нибудь смотрел? – спросил Марк.
– Да, – буркнул Русак, – там только дверь во двор.
Марк решил проверить слова слуги сам. За стойкой он обнаружил не одну дверь, а две. Одна была не заперта и вела, как сказал Русак, во двор, к амбару с конюшней. Вторая же оказалась на редкость добротной работы.
– Вторую дверь видел? – недовольно спросил Марк.
– Нет там её, – неуверенно ответил Русак.
– Посмотри.
Русак удивленно уставился на дверь.
– Что ж тут хранилось? Запасы или драгоценности?
– Наверное, для хозяина продукты были самыми настоящими сокровищами.
Марк решительно толкнул дверь. Заскрипев несмазанными петлями, она отворилась, открывая каменные ступени. Они вели вниз и живо напомнили Марку подземелье замка. Такое же темное и сырое.
