Наталья Резанова - Удар милосердия
– Ты ведь уже пробовала возвращаться домой.
– Пробовала, – угрюмо сказала она. – И знаю, что ничего хорошего из этого не получается.
– Твои слова, не мои. И не думай об этом. У нас есть о чем думать.
9. Герцогство Эрдское. Белая дорога.
К счастью, цыганскую науку применять не пришлось. Саврасый и пегая исправно тащили актерский рыдван, не досаждали хозяевам никакими хворями, и пропитания для них удавалось раздобыть достаточно, поскольку стояло лето. Летом и люди редко умирают с голоду, что бы не твердили о скудости эрдской земли. А она бывала настолько скудной, что многие верили в сказки о пришествии Темного Воинства, столетия назад обрушившегося на плодородные северные земли – несусветных чудищ, порожденных морозным дыханием многолетней зимы, обескровившей эти края. Благотворное влияние христианства изгнало злых демонов, но здешняя земля до сих пор больна, и с трудом выздоравливает. Правда, в Тримейне утверждали, что на самом деле землю иссушили дурные методы хозяйствования первопоселенцев-эрдов, которые были отличными воинами, но никудышними земледельцами. Зато они хорошо умели сочинять побасенки о нечистой силе, а потомки эти побасенки охотно повторяют! Темное Воинство! Подумать только! Этого и мать наша Святая Церковь не признает. Нужно было учиться держать поля под паром, вот что.
Комедиантам не было дела до здешних неурядиц, а был урожай или не был, интересовало лишь потому, что от этого зависело их собственное пропитание. Никто из них не связывал себя с определенной частью империи, все были людьми дороги. Даже если кто-то из них родился не под телегой в поле или в придорожной канаве, и знавал родительский дом, то давно об этом забыл. И Эрд был для них всего лишь дорогой, одной из многих.
Иное дело Джаред. Каким бы он ни числил себя бродягой, сколько бы ни отрекался от своего северного происхождения, внезапно обнаружилось, что встреча с этой скудной и мрачной страной для него мила его сердцу. Это Джареда несколько удивляло. Может, дело в том, что вернулся он не в худшее для Эрда время. Он уходил прочь не только от монастырских стен, но от терзавших Эрд голода и неустройства, повлекших за собой мятеж. Сейчас все успокоилось, замирилось. И, опять же, лето..
От переправы они двинулись к старинной Белой дороге – восточнее, в сторону Эрдского вала. Получался порядочный крюк, и до Эрденона можно было бы добраться напрямик, через лесной край. Но Диниш предпочел этот путь. Во первых, путешествовать без надежной охраны по лесам и болотам, о которых ходила дурная слава – значит, играть с судьбой в зернь. А во-вторых, Белая дорога, пересекавшаяся с Южным трактом, была не в пример оживленнее, а те, кто путешествовал по ней, не прочь были поразвлечься. Конечно, купцы по доброй воле неохотно расстаются с деньгами, но встречаются среди них и такие, что ради собственной прихоти последнего не пожалеют, куда там господа дворяне. А по деревням, даже если все сложится лучше некуда, ничего, кроме кормежки не поимеешь.
Джареду эта дорога была удобнее, чем лесная, и он оставался с вместе с комедиантами. Еще одно собрание человеческих экземпляров для коллекции его наблюдений.
Диниш, глава труппы, тирана из себя не разыгрывал, был в обращении мягок, перед тем, как принять решение, непременно советовался с остальными. Но поступал он всегда так, как решил сам, в суждениях был непреклонен и в том, что касалось его ремесла, любой непосвященный не мог являться для него авторитетом, будь это хоть сам император. Джаред подозревал, что об этом знают все в труппе, и споря с Динишем, лишь принимают навязанные им правила игры. Поскольку Джаред не собирался подаваться в актеры, его бархатный деспотизм Диниша нисколько не раздражал, и со старшим в труппе у него сложились прекрасные отношения. Чего нельзя было сказать о его помощнике. И Джаред тут был не при чем. Такой у Матфре был нрав. Все ему не нравилось, всегда он находил из-за чего поругаться, а то и кулаками помахать. Но в меру, в меру. Так, чтоб делу не в убыток.
Братья Гиро и Баларт вели себя так, как и полагается братьям – постоянно подначивали друг друга, но дружно ополчались на тех, кто пытался задеть их со стороны. Поскольку братья были младшими из мужчин, то им поневоле приходилось представлять любовников. Когда Джаред увидел Баларта, изображавшего влюбленного пастушка и распевавшего нежный дуэт с Зикой, ему пришлось выбраться из толпы и отбежать за повозку, дабы не смущать прочих зрителей своим хохотом. При том, что они, кажется, веселья Джареда не разделяли. Правда, наслаждаться подобным зрелищем Джареду пришлось только раз – у придорожной публики пасторали успеха не имели.
Зика, подруга Матфре, была несомненно, из тех женщин, кому нередко приходится разыгрывать любовные сцены не только на подмостках. И если Джаред привык оценивать людей, то здесь чувствовал, что оценивают его самого. С определенной точки зрения. Зика вовсе не пыталась с ним заигрывать – ей это не было нужно. Она просто взвесила, стоит ли мимолетная интрижка с дорожным попутчиком ссоры с Матфре, и пришла к выводу, что нет, не стоит. И Джаред был ей за это благодарен. Лишняя неприятность в пути была ему ни к чему, а бегать от женщин он не привык, даром что сновидец.
В труппе была еще одна женщина – Дагмар. Более блеклого, словно бы вылинявшего существа Джареду не приходилось встречать. Она не участвовала в представлениях – Диниш запрещал это, говоря, что она должна оставить все силы для того, чтобы потрясти публику в Эрденоне. Впору было снова посмеяться – не над женщиной, а над самоуверенностью Диниша, полагающего, что он все знает об актерском ремесле. Возможно, он сумел натаскать Дагмар так, что она была способна спеть и сплясать, и не заснуть при этом. Но публика ждет от женщины на подмостках кое-чего сверх того. Даже такая невзыскательная публика, как в Эрде. Нет, комедиантка вовсе не обязана быть красавицей. Но должна быть в ней какая-то перчинка, острота, огонь, способный воспламенить зрителей. В Зике это было, в Дагмар – нет. Джаред вообще не понимал, как она попала к «Детям вдовы». Должно быть, стареющего Диниша привлекла ее молодость, потому что больше ничего привлекательного в ней не было.
Так они и двигались – комедианты, суконщик из Свантера и бойкий южанин, который вез в Эрденон тюки с пряностями (прямое следствие замирения на южных границах), пара странствующих подмастерьев, лудильщик. Купцы путешествовали с приказчиками и слугами, крепкими ребятами, вооруженными короткими мечами – ни в герцогстве Эрдском, ни на Юге не действовали тримейнские законы, карающие простолюдинов за ношение благородного оружия. На подобное соседство Диниш и рассчитывал, направляя «Детей вдовы» на Белую дорогу.
