Евгения Техтелева - Наследие (СИ)
— Эй! Посланец или как тебя там! — на этот смеющийся возглас обернулись многие из сопровождения, большинство наемников расхохотались, когда из общей массы к знатному рыцарю выехала она. Смеющихся Джайра не одарила даже презрительным взглядом — здесь не было никого, достойного ее внимания. — А ты ранняя пташка. Я не видел, как ты вчера вернулся в казарму. Может, ты вообще не спал?
— Нет. По крайней мере, я помню, как я закрыл глаза и как я их открыл. Это вроде бы называется сном?
Мимо них проехал Фленьелл, обративший внимание на смех Бена и тут же устремивший строгий взгляд на наемницу.
— Он поедет со мной, — пояснил Бенрад и продолжил беседу. — Что ты вчера имел в виду под словами о том, что у тебя много имен? Я много думал об этом перед тем, как заснуть.
— Не стоило — это не такая уж и важная тема для размышлений. Я понимаю — тебя смущает то, что я не сказал своего настоящего имени. Но, поверь, если я назову хоть одно из моих прозвищ, я не могу обещать того, что оно не равнялось у тебя когда-либо с именем врага.
— Я не могу себе представить, чтобы ты был хоть когда-нибудь моим врагом, — улыбнулся Бен. — У тебя забавная манера говорить, из-за этого ты, похоже, и наживаешь себе врагов, но я не нахожу в тебе чего-то более опасного для меня и для окружающих в том числе.
Джайра пристально посмотрела на него. Бен не отводил в сторону своих глаз. «И этот меня еще будет испытывать?»
— Я не могу понять, чего ты от меня ждешь? — сурово проговорила она. — Я не собираюсь устраивать здесь кровавую резню, но, тем не менее, я могу постоять за себя в бою, если потребуется. Если ты меня в чем-то подозреваешь, то на это я могу ответить напрямую: мне не нужна жизнь вашего драгоценного купца и деньги меня интересуют только тогда, когда мне нечем расплатиться за свой скромный завтрак и ночлег в уютной постели.
Ослабив напряженность своего взгляда, Бен снова засмеялся.
— Что ж, это удовлетворяющий ответ. Впрочем, я был спокоен насчет тебя еще при нашем знакомстве. Для приезжего ты проявил довольно добродушную приветливость, чем не отличаются даже эльфы.
— Ты так хорошо знаешь эльфов? Тогда я могу считать тебя наимудрейшим в мире человеком.
— Это почему же? — удивился с уже подходящим к его рту смехом рыцарь.
— Потому что еще никто толком не сумел узнать их гостеприимства, а ты уже сделал второй шаг — испытал на себе их приветливость.
Его смех раздался еще громче прежнего, привлекая к себе внимание окружающих.
Каменные с красными башенками стены Китрана уже были далеко позади. Вокруг снова простирались дикие степи с редко встречающимися подлесками и видневшимися в стороне от дороги деревушками. Было жарко, но с запада дул прохладный ветерок, освежая путников, так что ничего не мешало беседе и не вызывало тревоги.
— И все же ты ушел от ответа на мой вопрос, — умерил свою веселость Бен. — Позволь, я отвечу за тебя. Вчера, когда ты вышел, я описал тебя нашему управленцу, и он сказал мне, что ты назвался ему Выскочкой.
— И что? — без каких-либо эмоций после небольшой паузы спросила она. — Тебя это напугало?
— Нет, но… что оно означает, это имя? Ты вор?
— И что же мне ответить на этот вопрос? «Нет» — ты мне не поверишь и сочтешь лжецом, «да» — и ты тоже сотрешь меня в порошок, обвинив опять же во лжи и неискренности к вполне дружелюбному знакомому. Теперь ты, надеюсь, понял, почему я не открываю своего имени?
Бен виновато отвел глаза в сторону. С его стороны как знатному рыцарю было неучтиво докапываться до правды у вполне образованного незнакомца. Ведь кто знал — возможно, этот Посланец на самом деле какая-то известная личность, путешествующая инкогнито. Нарушать законное право путешественника было невежеством с его стороны.
— А если отбросить все подозрения, ты ответишь мне на него? — произнес он.
— Конечно. Да, я один из тех, кого причисляют к Гильдии воров, но опасности я не представляю, ибо сейчас у меня нет никаких злых намерений.
Бенрад улыбнулся, на время задумавшись, оглядывая местность.
Чистая дружеская доверчивость тронула Джайру. Даже амазонки ей так не доверяли. Ей стало жаль его: вдруг он встанет на ее пути, и что тогда? Конечно, она не убьет его, но хуже этого было то, что она жестоко его разочарует. Это прибавило горечи в ее настроение.
Еще больше напряжения нагонял постоянно ездящий вокруг Фленьелл, проверяющий, все ли на местах. Каждый раз, проезжая мимо, он засматривался на ножны меча Джайры. Если рыцари понимают, что она вор, то в любой момент его мимолетный интерес к мечу мог обратиться в корыстное желание заполучить его путем ареста наемника. Бенрад в этом случае навряд ли мог бы чем-то помочь. А если он надумает этот арест сделать именно сейчас, тати разграбят весь караван, и никто им не помешает.
Из шатра снова донесся кашель. Купца Джайра так и не видела — они сразу прибыли на площадь с шатром на повозке. Неужели они не беспокоятся о здоровье своего господина?
— Бен, господин купец болен? Что-то серьезное?
— Не знаю, и никто не знает. На все наши вопросы он отмахивается — говорит, это не стоит нашего внимания. Господин Сальмоней хороший человек, он никогда не дает кому-либо беспокоиться о нем, в то время как он заботится о всех. На то он и покровитель Октавы. Не могу представить, что бы было с городом, если бы не он…
Город скрылся из виду, окраинные поселения казались маленькими точками на горизонте. Если на караван нападут, помощи ждать неоткуда. Впереди был очередной подлесок, образующий над дорогой слабую тень. Он был редким и ничем не отличался от предыдущих молодых лесочков, но был удобен для засады. Предчувствие Джайру еще никогда не подводило.
— Прикажи рыцарям приготовиться, — вдруг с угрозой в голосе проговорила она Бенраду. Тот пришел в недоумение от этой неожиданной фразы.
— Что, прости?
— Прикажи приготовиться к бою.
— Зачем? Ты что-то увидел?
— Прикажи! Немедленно!
На последнее восклицание окружающие их рыцари, привыкшие к смеху Бена и абсолютно не обращавшие внимания на Джайру, обернулись на невежественную просьбу, даже приказ со стороны непривилегированного наемника неизвестного происхождения. Несмотря на это последнее обстоятельство, касающееся личности Джайры, Бенрад сам вынул меч из ножен и поднял его над головой — условный знак приготовиться к бою. Недоуменно переглядываясь, рыцари с сомнением последовали его примеру.
— Ты ставишь меня в неловкое положение, друг, — тихо сказал Бен Джайре. — К чему все это? Я не вижу никакой опасности впереди.
— Чаще всего — ты уж извини, конечно — у вас, рыцарей, опасностью называется что-то только тогда, когда оно вылезет из укрытия, размахивая вокруг себя оружием и громко вопя какой-нибудь воинственный клич. Не удивительно, что ты этого перед собой не видишь, но не беспокойся — мы в паре минутах от этого явления.
