Роберт Сойер - Обрести бессмертие
Саркар съел клецку из мацы.
— А для чего это нужно?
— Первая модифицированная копия будет ответом на вопрос, который мне постоянно все задают: на что в действительности похожа жизнь после смерти? Какая часть человеческой души может выдержать расставание с телом? А пока мы будем это выяснять, я решил сделать еще одну модель — имитацию существа, знающего, что оно бессмертно, вроде человека, подвергшегося этому процессу «Неограниченной жизни».
Саркар перестал жевать. Он разинул рот, явив взору Питера малопривлекательное зрелище пережеванной клецки.
— Это… это невероятно, — выговорил он наконец с набитым ртом. — Сабханалла, какая потрясающая идея.
— Ты мог бы это сделать?
Саркар наконец проглотил свою клецку.
— Может быть, — ответил он, задумчиво почесав затылок. — Электронная эсхатология. Крутая идея.
— Тебе придется сделать два сканирования мозга.
— Сканирование мы сделаем всего один раз. Затем мы просто дважды скопируем данные.
— Ты хочешь сказать, один раз скопируем.
— Нет, дважды, — пояснил Саркар. — Ты же знаешь, нельзя проводить эксперимент без контроля.
— Верно, — согласился Питер, слегка смущенный. — Во всяком случае, мы сделаем одну копию, которую будем затем модифицировать, чтобы смоделировать посмертную жизнь. Назовем ее… назовем ее Духом. И еще одну, чтобы смоделировать бессмертие.
— А третью мы оставим без изменений, — предложил Саркар. — Основная или контрольная версия. С ней мы будем сравнивать исходного живого человека, чтобы убедиться, что модели с течением времени сохраняют свою верность оригиналу.
— Замечательно, — обрадованно воскликнул Питер.
— Но знаешь ли, Питер, вовсе не обязательно будет моделировать подлинную жизнь после смерти. Это просто жизнь вне физического тела — но откуда нам знать, что душеграмма несет с собой какие-нибудь из наших воспоминаний? А если нет, то это по большому счету нельзя назвать продолжением существования. Без наших воспоминаний, нашего прошлого, того, кем мы были, ничто не может быть признано в качестве продолжения той же личности.
— Я знаю, — сказал Питер. — Но если душа — как это обычно принято считать — просто сознание без тела, — то эта модель по крайней мере позволит получить некоторое представление о том, на что будет похожа такая душа. Тогда я хоть смогу ответить что-то разумное, когда меня в следующий раз спросят: «На что похожа загробная жизнь?»
Саркар кивнул.
— Но зачем исследовать бессмертие?
— Не так давно я посетил один из этих семинаров «Неограниченной жизни».
— В самом деле? Питер, ведь ты же не собираешься стать бессмертным.
— Я… я не знаю. Идея, конечно, сногсшибательная.
— Это же глупо.
— Возможно, но мне кажется, мы могли бы этим исследованием убить двух зайцев.
— Может быть, — согласился Саркар. — Но кого мы будем моделировать?
— Как насчет тебя? — спросил Питер.
Саркар сделал протестующий жест.
— Нет, только не меня. Меньше всего на свете я хотел бы жить вечно. Истинная радость возможна лишь после смерти; я предвкушаю блаженство, которое будет даровано моей воплощенной в следующем мире душе. Нет, это ты, Питер, задал эти вопросы. Почему бы не использовать тебя?
Питер погладил себя по подбородку.
— Хорошо. Если ты захочешь осуществить этот проект, я согласен и финансировать его, и быть для него морской свинкой. — Он помолчал. — Это поможет ответить на некоторые действительно важные вопросы, Саркар. В конце концов, мы теперь знаем, что существуют и физическое бессмертие, и какая-то форма загробной жизни. Было бы обидно ошибиться в выборе.
— Хобсонов выбор, — заметил Саркар.
— Что?
— Не можешь же ты не знать этой фразы. В конце концов, твоя фамилия Хобсон.
— Я пару раз, кажется, слышал это выражение.
— Оно связано с именем Томаса Хобсона, владельца платной конюшни в Англии, кажется, в семнадцатом веке. Он давал лошадей напрокат, но требовал от своих клиентов, чтобы они либо брали лошадь, которая в тот момент оказалась ближе всех к двери конюшни, либо вообще оставались без лошади. Хобсонов выбор — это такой выбор, который не предлагает никакой альтернативы.
— И что это значит?
— То, что у тебя нет выбора. Ты что, серьезно думаешь, что, если бы ты разорился, купив нанотехнологическое бессмертие, Аллах не смог бы забрать тебя к себе, если бы захотел? У тебя есть своя судьба, так же как и у меня. У нас нет выбора. Когда тебе придет пора зайти в конюшню, лошадь, которая окажется ближе к двери, и будет той, что тебе предназначена. Называй это хобсоновским выбором, или кадар Аллах, или кисмет — как бы ты это ни называл, суть одна — это божественное предопределение.
Питер покачал головой. Они с Саркаром редко говорили на религиозные темы, и он не очень-то задумывался почему.
— Ты возьмешься за этот проект?
— Конечно. Моя часть проста. Это тебе придется столкнуться лицом к лицу с самим собой. Ты увидишь свою собственную личность, внутренние пружины твоего сознания, взаимосвязи, которые направляют твои мысли. Ты действительно хочешь этого?
Питер на секунду задумался.
— Да, — твердо произнес он. — Я делаю свой выбор.
Саркар слегка улыбнулся, добавив:
— Хобсонов выбор. — И помахал официанту, чтобы тот принес счет.
ОБЗОР СЕТЕВЫХ НОВОСТЕЙ
Хьюстонская епархия, Техас, хотела бы напомнить всем, что следующая среда 2 ноября — это День поминовения усопших — тот день, когда возносятся молитвы за души, пребывающие в чистилище. Из-за недавнего всплеска интереса к этому вопросу в планетарии в среду вечером в 8:00 будет отслужена специальная месса.
Редакционная статья на первой странице ноябрьского выпуска журнала «Наши тела», издаваемого движением «Женский порядок», штаб-квартира которого расположена в Манчестере, Англия, объявляет открытие так называемых эмбриональных душеграмм «еще одной попыткой мужчин добиться контроля над телами женщин».
Книга Раймона Моуди «Жизнь после жизни», впервые опубликованная в 1975 году, переиздана на этой неделе издательством «Нетбукс» и немедленно заняла второе место в ежедневном списке бестселлеров газеты «Нью-Йорк тайме» в категории модной нехудожественной литературы.
