Рональд Колд - Братство Света
— Ты что же творишь, разбойная морда, а?! — зашипел на него флоридянин и закашлялся от едкого дыма, пахнувшего в лицо, когда дернувшийся было Нетопырь резко взмахнул крыльями. Но иир’ова держал его крепко, стараясь отвернуть в сторону клыкастую маленькую головку ночного кровососа.
Странное порождение Смерти, продолжая удерживать бьющегося в пароксизме злобы Нетопыря в одной лапе, указало когтем другой на плечо Вагра.
Лесоруб скосил глаза и разглядел, что плечо его окровавлено не хуже, чем после вчерашнего боя. А ведь он вчера выбросил свою безнадежно испорченную рубаху и надел практически новую, выменяв ее у Рыбоеда на отличное огниво. Кровь казалась свежей.
— Ах ты, тварь! — вполголоса обратился Бородач к пышущему злобой серому комочку, бьющемуся в лемутских лапах. — Вот кто меня усыпил! Мало всем силам Тьмы того, сколько я вчера крови потерял, еще и ночью решили поживиться!
Иир’ова с таким внимательным выражением на морде выслушал эту тираду, что Вагр невольно рассмеялся, и сделал это в голос. Тут же раздалось недовольное ворчание разбуженного Аграва:
— Борода, ты заткнешься, или без пары оплеух тут не обойдется? Что за дикие прыжки вы устроили с этим дурным котом посреди ночи! А ну-ка — брысь оба под лавку!
Пока Вагр подбирал для ответа слова, иир’ова крадущейся походкой подобрался к Аграву и вдруг сунул вампира под шерстяную рубаху, прикрывавшую могучее тело лесоруба.
— Это еще что такое, — возмутился было Аграв в своей обычной неспешной ворчливой манере, как вдруг вскочил и заорал благим матом едва ли не на всю Мертвую Балку. Взметнувшаяся рыбоедова рубаха едва не упала на угли, если бы не стремительность иир’ова, подхватившего ее прямо над кострищем. Серый комочек, выпавший из-под одежды расправил крылья и стремительным зигзагом врезался во тьму за углом темницы.
Возмущенный писк вампирчика утонул в басе Аграва, с руганью погнавшегося за мутантом вокруг настила. Иир’ова улепетывал с видом самого настоящего нашкодившего кота, и Вагр от хохота согнулся пополам и вынужден был сесть на холодную землю, а иначе ткнулся бы в нее носом.
Совершив три или четыре круга за стремительным мутантом, Аграв наконец понял, что ему не догнать обидчика. Тогда он остановился, и принялся яростно чесать укушенный Нетопырем бок. Вокруг раздавались зевки и грубые голоса.
Стоянка постепенно оживала.
Лемут, разбудивший всех своей выходкой, стоял в сторонке и нахально почесывался. Вагр готов был поклясться, что в уголках его пасти гуляла усмешка, которую мешала рассмотреть ночная темень и сполохи от костра.
Пошевелив левой рукой, укушенной вампиром, Вагр удивился, что совершенно не чувствует боли. Флоридяне слишком мало знали о повадках весьма осторожных и скрытых тварей, обескровливавших коз и кау. Лесорубу оказалось невдомек, что своим жертвам серые кровососы впрыскивали анестезирующий и мешающий свертыванию крови гормон, вырабатывающийся в полостях длинных челюстных клыков.
— Ничего, котяра, я окончательно проснусь, и сдеру шкуру с твоих тощих телес. Как раз я вчера проспорил Рыбоеду гетры. Эй, Рыбоед, ты как, не против гетр из кошачьего меха, а?
Аграв погрозил кулаком иир’ова и принялся бесцеремонно тормошить рыбака, пытавшегося спать дальше.
— Да чего тебе надо? — наконец вскричал, усаживаясь, всклокоченный Рыбоед. Лицо его выглядело осунувшимся и измятым, даже в неровном свете от углей и гаснущих звезд виднелись синие мешки под глазами-щелочками.
— Твоя очередь стеречь. Так что шагом марш на пост. А мы с Вагром поспим на твоем месте. Ишь, какую себе лежанку отхватил, на четверых хватит. Нечего на кошака поглядывать. Животным на часах, кроме собак, делать нечего. Да и вообще — проснемся, а он нам за шиворот анаконду сунет. Пусть там и остается, где сейчас стоит, ближе не подпускай. Понял, рыбная твоя душа?
Рыбоед что-то буркнул и поплелся подбросить в костер дрова, оглушительно зевая и зябко растирая плечи.
Аграв, укладываясь, еще раз погрозил кулаком бродившему на границе света иир’ова, растянулся на месте Рыбоеда и мгновенно захрапел. Вагр принялся было устраиваться рядом с приятелем, но тут увидел, что на него неотрывно смотрит разбуженный беготней, криками и перебранкой раненый метс.
Краснокожий лежал совершенно неподвижно, но рука его как бы невзначай свесилась с настила и оказалась возле рукоятки сабли, отложенной в сторону Вагром несколько часов назад. Очнувшийся раньше других, северянин долго старался понять, что твориться вокруг и не жертвой ли новых козней Нечистого он оказался.
Поначалу он возрадовался душой, разглядев вокруг себя людей, но наткнувшись взглядом на проснувшегося и потягивающегося иир’ова, метс содрогнулся и приготовился умереть.
Все это понимание мгновенно пронеслось в голове Вагра, когда глаза флоридянина встретились с холодным и внимательным взглядом раненого. Откуда пришло это озарение, лесоруб не знал. Он лишь попытался улыбнуться спасенному человеку как можно дружелюбнее, но вовремя вспомнил о своей не слишком располагающей внешности и ограничился кивком головы и ритуальным показом пустых ладоней. Этот знак во всех населенных людьми местах континента означал примерно одно и то же: я без оружия, зла не желаю, смертельная опасность не грозит в данное мгновение нам обоим.
Метс, кажется, понял.
По крайней мере, его рука перестала тянуться за оружием. Вагр все же улыбнулся спасенному человеку, перетянул кожаным шнурком прокушенное плечо, прижав к ране кусок тряпицы, и мгновенно провалился в сон.
Рыбоед, нахохлившись возле разгорающегося костра, словно гигантская птица, тихо напевал себе под нос знаменитую песню «вольных гребцов», популярную среди флоридян, проживающих возле побережья Лантика. Его беспокойно метавшийся во сне спасенный родственник был как раз оттуда, из богатого и крупного поселения приморского клана, управляемого Четвертым Хозяином Бухты. Глядя на дядю, рыбак не без ехидства подумал:
«То-то же… толку-то, что все жители Бухты носят пояса, вышитые жемчугом и едят на скатертях. С Нечистым ссориться — себе дороже».
Но тут часовой спохватился. Ведь сам он недавно прирезал одного из лемутов Нечистого и вообще находился прямо сейчас в разоренном логове Темного Братства.
«Что же с нами со всеми будет? С севера придут стаи Ревунов на огромных собаках-людоедах, по реке приплывут корабли с закаленной солдатней и лысыми колдунами на борту. Северная Флорида вымрет. Правда, Борода и Рыжий утверждали, что Мертвую Балку разорили какие-то лемуты, но я ни одного из них не видел. Враки это, или нет, ясно — колдуны разбираться не станут, а для начала сожгут десяток-другой деревень».
