Константин Костин - Планета Хаоса
— Наше любимое чертово развлечение, — прояснила ситуацию бабушка, — бой на вилах.
Она бросила мне и крупному вилы, неизвестно когда оказавшиеся в ее руках. За моей спиной приглушенно вскрикнула Ана. Еще бы: ведь она останется в полной власти чертей, если я проиграю. Скорее даже, не "если", а "когда"…
Вокруг нас с крупным образовался круг чертей, восхищенно ожидавших начала мясорубки, где я видимо, буду играть роль фарша.
— Если он тебя убьет, — коротко пересказала правила чертовка, — ты проиграл. Если же наоборот, ты проткнешь ему пузо, то тогда вы победили и вы все свободны, а нам придется искать новое место для вечеринок…Начали!
Чертовка щелкнула кнутом, или, вернее, хвостом, потому что кнута у нее не было, а хвост был.
Мы с крупным, выставив вилы, начали кружиться друг вокруг друга, хотя друзьями, в принципе, и не были… Крупный пугал меня короткими выпадами, я лихорадочно вспоминал, что в моем богатом жизненно-военном опыте хоть немного напоминает данную ситуацию. Бой на шестах? Фехтование копьем? Штыковые приемы? Все не то, не то… Опа! Крупному надоело пугать и он сделал длинный выпад с явным намерением приколоть меня к противоположной стене. Кое-как я отбил атаку, но крупный на достигнутом не остановился. На меня обрушился целый шквал молниеносных тычков, уколов и попыток огреть по голове. Я крутился как ветряная мельница, пытаясь не допустить повреждение собственной шкуры, к которой я отношусь очень бережно. Грохотали по паркету копыта крупного, шлепали мои босые пятки (кто мне дал время обуться? Даже пиджак так и висит в ванной…). Краем глаза я еще и успевал наблюдать за происходящим за пределами ринга.
Черти с правой стороны слаженно выкрикивали: "Эрих! Эрих!", хотя я им и не представлялся. Вот только ставить на меня деньги никто не собирался. Похоже в моей победе черти далеко не уверены…Чертовка сидит на стуле, нога на ногу, прихлебывая вино из горлышка, с видом зрителя на наскучившем спектакле…Гратон невозмутим, как всегда…Ана закрыла глаза руками, хотя, по моему, она подсматривает сквозь пальцы… Йэк!!
Бой был коротким. Я стиснул пальцами древки вил. Правой рукой — свои, левой — те, которые крупный вогнал мне в живот. Кровь хлынула, заливая рубашку.
Вот и окончились мои приключения… Ноги начали подкашиваться, глаза закатились…Становиться темно…Сейчас, в этой смертной темноте возникнет коридор света, и я, став легким, полечу в него… Там я увижу умерших знакомых, предков, родителей, увижу отца, который скажет…Любопытно, что он мне скажет?
Я постоял еще немного, закатив глаза и размышляя на эту тему, но, в конце концов мне это надоело. Да и коридор света появляться не торопился. Никакой темноты и ноги не так уж подкашиваются…Я разогнул колени и вернул глаза из-за лба в положенное им по закону положение. Потом взглянул вниз. С хлынувшей кровью я тоже слегка погорячился, вокруг зубьев, торчащих из моего тела, образовались всего лишь небольшие пятна крови, величиной примерно с глаза крупного. Тому уже сильно надоело стоять с вилами наперевес и ждать, когда я умру окончательно, поэтому сейчас он переминался с ноги на ногу. Я слегка пошевелил зубья вил внутри себя. Было больно (еще бы!), но не так, чтобы очень. Ухватившись поудобнее за вражеские вилы я вынул их из себя или, может, правильнее будет сказать, снялся с них. Крупный понял, что все идет как-то не так, как должно было бы, но окончательно уяснить это он не успел. Я выдернул вилы из его слабых пальцев (он, естественно, держал их некрепко, не ожидая подобного свинства от почти мертвого противника), отбросил их в сторону и, пока крупный не успел опомниться, проткнул ему пузо, дословно выполнив условия схватки. Крупный завизжал и попытался повторить мой трюк со сниманием самого себя с острого железа. Я не позволил ему этого, протащив его на вилах до стены и приколов к ней. Черт извивался и орал возмущенным голосом, явно страдая не столько от боли, сколько от неудобного положения. Я был оскорблен в лучших чувствах.
— Это нечестно! — высказал я свое возмущение в пространство. — Он не умирает!
— Конечно, — промурлыкало за моей спиной, — ты же не думал, что нас, чертей, так легко убить.
— Но меня-то убить гораздо легче!
— Однако сейчас это оказалось невозможно. Не поделишься секретом, как тебе удалось выжить?
Мне надоело смотреть на крупного, которому, в свою очередь, надоело дергаться и сейчас он печально изображал бабочку из коллекции. Отвернувшись от него я оглядел картину происходившего за моей спиной.
Болельщики, оказывается, не обращали никакого внимания на нас. Они всей толпой увлеченно гонялись за каким-то некрупным чертенком. Как можно было понять из выкриков, он один поставил деньги на меня и теперь остальные ловили его, чтобы отдать выигрыш, а заодно и выместить разочарование за проигрыш. Последнее ему как раз и не нравилось. Бегая кругами адская толпа периодически проносилась мимо Гратона, возвышавшегося, как утес над бурной рекой: спокойно и непоколебимо.
Сразу за мной стояли чертовка и Ана. Демонесса не выглядела ни расстроенной ни разгневанной…впрочем и снимать крупного с "булавки" она тоже не спешила. Принцесса была бледна как сметана, то есть до белизны своей простыни все-таки не дошла.
— Так как же ты выжил? — вернулась к животрепещущему вопросу чертовка.
— "Любой человек, которому проткнули живот, должен умереть", — бесцветным голосом произнесла Ана, — это закон.
— Да, — кивнул я, — это закон.
— О чем это вы? — растерялась чертова бабушка.
— Долго объяснять, — махнул рукой я.
Некрупного счастливчика уже поймали и колошматили под приглушенные вопли и крики: "Дай мне!"
— Хватит, хватит, — хлопнула в ладони чертовка, повернувшаяся в ту сторону, — мы уходим.
— Тебе повезло, милый мальчик, — обернулась она ко мне, — возьми от меня этот скромный подарок как победитель.
Она протянула мне прозрачный камень неприятно-мясного цвета.
— Будешь вспоминать меня… Прощай!
Чертовка обняла меня за шею и прошептала на ухо:
— А может быть "до свидания"?
Погладив меня напоследок по щеке, демонесса одним движением выдернула из стены вилы с задремавшим крупным, вскинула их на плечо как солдат винтовку и походкой модели прошла в светящийся проем в стене, где уже скрылись ее внучки. Обернулась напоследок и, послав воздушный поцелуй, исчезла в стене, задев головой крупного о косяк. Проход исчез, стена приобрела прежний нетронутый вид. Ничего не напоминало о чертячьей вечеринке, даже ящики с вином они как-то ухитрились прихватить с собой…
— Эрих! — рыдающая Ана бросилась мне на грудь. Гратон, направлявшийся в нашу сторону, остановился и деликатно отвернулся. Я, чувствуя, как на мне промокает рубашка, поднял глаза к потолку. Сейчас принцессе все равно, но потом-то она придет в себя…Если я опущу взгляд, она вспомнит об этом и довершит то, что не получилось у черта…Не поддерживаемая более простыня сползла до самых…до самого пояса, в общем.
