Андрей Аливердиев - У Лукоморья
И тут появились они. Черные тени в балахонах. Их лица были затенены капюшонами, и я так и не смог разглядеть их. Они предложили мне контракт. Что же там было, в этом контракте? Я получаю жуткую удачу, и должен ей пользоваться. А взамен… Взамен я именно должен был ею пользоваться. Никаких ограничений. Никаких пунктов о продаже души. Когда я засомневался, мне объяснили, что грядет большая война, и своими действиями я буду способствовать их целям. Причем эти цели, хотя они и не были уточнены, что, кстати, вызывало легкое беспокойство, эти цели не будут противоречить ни моим интересам, ни интересам Германии. В этом меня клятвенно заверили. Сколько контрактов я подписывал потом! Но с этим контрактом я как будто бы потерял всякое сострадание. И когда, будучи переодетым польским офицером, я расстреливал мирных сограждан, и когда расправлялся с партизанами, это все пролетало словно игра, не задевая душу. Я даже порою сам удивлялся этому, но старался гнать черные мысли прочь.
Все переломилось в сорок втором. Везение оставило и меня, и Германию. Причем Германию, как мне кажется, больше. А я что? После последнего покушения на фюрера, я был даже отозван в Берлин. Благо, с фюрером мы когда-то были почти друзьями. Точнее товарищами.
Появившиеся фигуры прервали поток нахлынувших воспоминаний.
— А, это вы. Где же ваше обещанное везение? — наехал на них я, стараясь наглостью подавить леденящий душу ужас.
Внутренним чутьем я понимал, что они пришли за расплатой. Я не знал, в чем она должна была заключаться, но понимал, что ничего хорошего их визит мне не сулил.
— Ты знаешь, зачем мы пришли. Ты достаточно попользовался нашей удачей, но вы не смогли довести дело до конца. Теперь пришла пора расплаты.
Костлявые руки потянулись к моей груди, и я почувствовал поток жизни уходящий из меня в темный провал их капюшонов. Я был практически парализован. Это должен был быть конец.
Но тут за спинами моих визитеров зажегся свет. Как если бы прорвалось пространство и открылся ход в его запредельность, светившуюся непередаваемыми человеческими словами цветами.[56] И из этого провала вышел, как вы думаете кто? Наш друг, Кот, в своем демоническом обличье. В руках он держал меч.
Ужас своим присутствием вновь наполнил комнату. Но теперь это был не мой ужас. Не проронив ни слова, Кот порубал в капусту моих гостей, и, улыбнувшись на прощание, исчез в закрывающемся туннеле.
Я, было, последовал за ним, но ватные ноги уже не в силах были держать меня.
* * *Я вновь сидел в кабинете у Кота.
— Это был ты? — спросил я его, придя в себя.
— Конечно. И это единственное, что ты понял?
— Нет, — я сделал вид, что не заметил иронии. — Еще я понял, что заключил тогда договор с Пожирателями Душ. И за это получил кучу блоков.
Теперь я, конечно, знал, кто такие Пожиратели Душ, но откуда мне было об них знать тогда? У меня не было ни учителя, ни способностей шастанья по Астралу.
— Да, кстати, а почему тогда я не шастал по Астралу? И где был, наконец, ты? — я явно наезжал.
— А что я тебе сторож? Ты и так должен быть мне благодарен за свое спасение. Да и вся ваша северная братия тоже. Воображали из себя невесть что, а что вышло?!!
Кот злился. Но неожиданно он словно взял себя в руки, и изменил свой тон буквально на 180 градусов.
— Тогда на Земле нас было меньшинство. Да и в бескрайнем Астрале мы были разбросаны как звезды в ночном мере. Теперь совсем другое дело. Теперь настало Время. Такое Время уже было трижды. В первый раз мы потеряли силу из-за раздоров. Это будет третья попытка. Четвертой может не быть. Так что тебе пора за мечом. Он ждет тебя в Косово.
Черт побери, кажется, история повторялась.
* * *Разговор с Котом поверг меня в глубокие раздумья. Это легко сказать поехать в Косово. Реально, большинство читателей должны меня понять, для нормального пост-советского человека поездка за границу — вещь весьма трудно осуществимая, и если это не шоп-тур, то о ней практически следует забыть еще на стадии первичного зарождения.[57] Главной проблемой, конечно, являются деньги. Которых нет. И взять неоткуда. Да, если бы можно было бы вытащить что-нибудь из Астрала! Говорят, что вот-вот это будет возможно. Но пока, как говориться, на нет и суда нет.
С этими скорбными мыслями я шел в свой замок, когда сзади меня окликнул Соловей.
— Эй, Видар, что такой грустный? Могу помочь.
В принципе, Соловей был одним из тех немногих, кто действительно мог мне помочь. Выросший в последней инкарнации в Соединенных Штатах, и достаточно продвинутый в шастаньи в виде бестелесного духа по снам и реалиям, он вполне мог сообщить мне кучу паролей, могущих реализоваться в твердую валюту. Кроме того, хотя сам он и умер, в Штатах у него осталось куча друзей, могущих выступить посредниками. Не исключено, что их он уже успел взгреть. Но вот только станет ли он помогать мне? Этот вопрос был весьма щекотливым. Как вы знаете, я как-то весьма нехорошо с ним обошелся, затронув при этом его жену и детей, что, естественно, несмотря на прошедшие века, не могло остаться без последствий. Но, с другой стороны, попробовать все же стоило, и я посвятил его в навалившееся на меня проблемы.
К моему удивлению, он воспринял их на редкость серьезно. Такой серьезности, по правде говоря, я от него вообще не ожидал.
— Тебе сколько надо? Пять? Десять?
Я прикинул.
— Думаю, десяти вполне хватит. Но как ты мне собираешься их передать?
— Можно прислать по почте, можно перевести телеграфом. Как хочешь.
— А откуда, если не секрет?
— Ну, фирма веников не вяжет. Только отдав концы, я понял, какой во мне пропал бизнесмен. А со своими друзьями я развил обширную деятельность.
— Нормально, — я сделал паузу, обдумывая его предложения, — Я думаю лучше воспользоваться экспресс- почтой, а деньги спрятать в какую-нибудь выпотрошенную книгу.
— Годится. На недельке жди посылку, — сказал он, и, наконец, найдя как меня подколоть, добавил. — В вашей дикой стране кредитных карточек, как я понял, не используют.
— Ты прав, — нашелся я. — Было бы неплохо вместе с cash получить пару кредиток. Тысяч на пять-десять. Чтоб не привлекать внимания там.
— Да, у тебя губа не дура.
— Однозначно. И вот еще.
Его рожу надо было видеть. Но на этот раз это был просто вопрос.
— Скажи мне честно. Какого черта ты мне помогаешь?
— Честно? Когда-нибудь, и очень скоро я попрошу тебя подарить нечто, о чем ты еще не знаешь. И кроме того, мы ведь друзья. Ведь так?
Мы стояли, глаза в глаза.
