Вероника Иванова - Право быть
Я мог бы оправдать юную прелестницу, потому что любому мужчине на склоне лет хочется быть окруженным юностью и красотой, более того, юное тело надежнее продолжит род, чем уже изрядно потрепанное жизнью. Если герцог желал обзавестись наследником, то, мягко говоря, пошел не в том направлении. Если надеялся получить понимание и верность… Что ж, такое объяснение больше похоже на правду, хотя женщина не выглядит умницей.
Темно-русые волосы, серые глаза, бледные губы и румянец, которому подошло бы определение лихорадочный, — без искусно нанесенной краски и дорогого наряда женщина выглядела бы крайне непримечательно, но сопровождающий ее парень лет двадцати казался и вовсе неприметным. Не люблю такие лица, словно их лепили из глины, а потом мастер еще до обжига зачем-то прошелся по своему творению мокрой тряпкой, сглаживая углы, и в результате получилось нечто размытое и неопределенное. Хотя взгляд у незнакомца цепкий, не спорю. А еще — настроенный на борьбу, почти как у Магайона. Этот дом держит осаду? Почему же я не видел полчищ врагов под стенами крепости?
Герцог ринулся навстречу вошедшей со всей прытью влюбленного юноши, приобнял за плечи и прошептал что-то ласковое. Наверное, ему казалось, что женщина отвечает взаимностью, наслаждаясь каждым прикосновением, но, поскольку сам дядюшка Хак находился за спиной своей «невесты», выражения лица он видеть не мог, а мы… Не только могли, но и смотрели во все глаза, выбирая впечатление между растерянностью и удивлением.
Ни тени чувства, словно пуховая шаль на плечах и то вызвала бы большее удовольствие. Правда, назвать женщину совсем равнодушной язык бы не повернулся, потому что тускло-серый взгляд, обращенный на молодого мужчину, говорил о многом, хотя и малоразборчиво. Влечение? Нет, пожалуй, недостаточный накал страстей. Влюбленность? Ближе к истине, но ненамного. Преданность? Очень похоже. Примерно так собака смотрит на своего хозяина, ожидая приказания или просто сгорая от желания услышать хоть единый звук любимого голоса. Создается впечатление, что в этой комнате для женщины не существует никого, кроме ее спутника. Полное подчинение? Но каким образом? Магических построений нет ни на избраннице герцога, ни на нем самом, ни на парне, занимающем непонятное место в доме Магайона. Какое объяснение остается? Приворотное зелье? Что скажешь на сей счет, драгоценная?
«Рассказать тебе сказку?…»
Ты не веришь в действенность трав и корешков?
«Прости, но у твоих родственников никогда не возникало нужды в том, чтобы привязать к себе чужое сердце. Драконы любят только один раз и всю жизнь…».
Да. И этой любви уж точно не нужно знахарское подспорье!
— Я выполнил ваше требование?
Герцог куда-то торопится? Наверняка уединиться с возлюбленной, дабы… Кстати об уединении.
— Можно узнать, кто этот молодой человек?
— Это имеет значение?
— Возможно. Отчет должен содержать полные сведения.
— Младший брат Меллы. Она никогда с ним не расстается.
Даже в опочивальне? Любопытно узнать, во что тогда превратится супружеское ложе. Или его постелят сразу для троих? Хотелось бы взглянуть. Дядюшка Хак так сильно влюблен, что выполняет любые женские капризы? Не могу представить, как мужчина, обуреваемый страстью, терпит рядом с собой и повелительницей своего сердца присутствие постороннего. Может, спросить напрямую? И у этой Меллы без намеков поинтересоваться, к каким чарам она прибегла, чтобы…
Мелла?
Жена хозяина гостевого дома? Имя то же, внешность… Есть что-то общее с дочерью, но я не слишком хорошо запомнил облик девочки, чтобы сравнивать и быть уверенным. А еще жаль, что у меня нет ни малейшего описания человека, который увел с собой из Элл-Тэйна чужую жену! Хотя… Что мне сказал паромщик? «Самый обычный парень». Впрочем, отсутствие примет — тоже примета, и не самая худшая. К тому же «женщина смотрела на него, не отрываясь», а сие описание весьма подходит к тому, что предстало перед нами.
— Вы позволите поговорить с вашей невестой?
Герцог скорчил гримасу, показывающую, с какой неохотой он выполняет мои просьбы, и ласково погладил плечи женщины:
— Любовь моя, не бойся ничего, этот человек только немного поспрашивает тебя и уйдет.
Но Мелла, казалось, даже не слышала обращенные к ней слова. Вместо того чтобы кивнуть Магайону или каким-то иным образом показать, что ценит его заботу и будет следовать полученным указаниям, женщина посмотрела на своего названого «брата», словно прося поддержки.
— Отвечай, о чем спросят. Надеюсь, это продлится недолго?
Голос недовольный, а взгляд и того хуже. Людей с таким взглядом обычно сразу записывают во враги, причем в начальную треть списка, если не в первые строчки. Я чему-то помешал? Вернее, визит посланников Опоры оказался некстати? Что ж, придется потерпеть наше присутствие.
— Несколько минут. Скажите, дуве, вы никогда не разлучаетесь с вашим… братом?
— Никогда.
— Почему? Ведь имеется много дел, которые женщине приличествует совершать одной.
— Я не могу жить без него.
Ничего себе, признание! И как на все это смотрит герцог? Любимая женщина заявляет, что не может жить без другого, а дядюшка Хак зачарованно внимает звукам ее голоса, не пытаясь вникнуть в смысл произносимых слов. Происходящее становится похожим уже не на влюбленность, а на помешательство, причем буйное.
— И в супружеской опочивальне вы также не расстанетесь с вашим родственником, дуве?
Из всей троицы, видимо, один только парень сохранял ясность ума, потому что презрительно скривился, услышав мой вопрос:
— Герцог и герцогиня вправе поступать так, как сочтут нужным. Это столица, а не деревня, из которой вы, судя по всему, недавно прибыли, и здесь свои правила любви.
И правила ненависти, конечно же. Деревня, говоришь? Будет тебе деревня.
— Ошибаетесь, дуве. Я прибыл из города, носящего имя Элл-Тэйн. Знаете, тот, что стоит на берегу реки, его еще по нескольку раз в год посещают туманы с Гнилого озера.
Мелла вздрогнула, услышав название местности, далекой от торговых трактов и королевских путей, но за ней я следил не особенно внимательно, потому что на ее «брата» моя короткая тирада произвела куда большее впечатление. Парень расширил глаза и впился в меня взглядом, в котором сквозь высокомерное презрение проступил самый обыденный страх. В ответ я невинно приподнял бровь, и этого оказалось достаточно, чтобы страх перерос в панику.
— Простите и разрешите откланяться, я что-то неважно себя чувствую.
— Конечно-конечно, идите! — обрадованно согласился герцог, рассчитывая на общество возлюбленной, не обремененное присутствием родича.
