Роджер Желязны - Знамения судьбы
Пожалуй, я проспал даже больше, чем нужно, и чувствовал себя просто прекрасно. Утро было солнечное, громко распевали птицы.
Я спустился на нижний этаж после того, как умылся и причесался, привел себя в порядок и совершил небольшой налет в Отражения за новыми свободными брюками и свежей рубашкой.
На столе в кухне я обнаружил записку.
Мне уже несколько надоело обнаруживать записки, но эта была всего лишь от Билла, где он извинялся за то, что ему необходимо на некоторое время съездить в город, в контору, и еще он писал, что я могу угощаться всем, что мне приглянется в холодильнике.
Я заглянул в холодильник, извлек оттуда несколько бутылочек, кусок мускатной дыни, а еще стакан апельсинового сока. Кофе, который я поставил вариться в первую очередь, был готов к тому времени, когда я завершил основную часть завтрака. С чашкой в руках я вышел на крыльцо.
Сидя на крыльце, я начал размышлять над тем, не стоит ли и мне оставить свою собственную записку и двигаться дальше. Мой загадочный корреспондент, предположительно П., уже один раз звонил мне сюда, а в следующий раз проник в дом. Каким образом П. проведал о моем местонахождении, было совсем не самым существенным. Это был дом друга, и хотя я не такой эгоист, чтобы совсем не делиться с друзьями частью своих проблем, но подвергать друзей опасности я не люблю и не хочу. Вот только времени мало… День уже начался, а встреча назначена на сегодняшний вечер.
Вскоре я достиг необходимой для принятия решения твердости. Глупо было бы поворачивать у этой точки. Вероятно, даже лучше будет, если я останусь до момента встречи. Я смогу контролировать ход событий и охранять Билла, если возникнет опасность для него сегодня.
Внезапно мне пришло в голову, что кто-то вынудил Билла написать записку под дулом пистолета, потом похитил его в качестве заложника, рассчитывая оказать на меня давление и заставить отвечать на вопросы.
Я бросился на кухню и позвонил в контору Билла. После второго гудка мне ответил Гораций Уайлдер, его секретарь.
— Привет, это Мерль Кори. Мистер Рот у себя?
— Да, но сейчас у него клиент. Передать ему, чтобы он позвонил, когда освободится?
— Нет, это не так уж срочно, — ответил я. — Мы с ним увидимся попозже. Не беспокойте его. Благодарю.
Я налил себе новую чашку кофе и вернулся на крыльцо. Что-то нервы у меня стали ни к черту… Я твердо решил, что если сегодня вечером дело не прояснится, я тут же уеду.
Из-за угла дома показался человек.
— Привет, Мерль.
Это был Джордж Хансен.
Фракир тончайшим пожатием просигналил на мое запястье, словно собирался предупредить меня, а потом передумал. Это было двусмысленно и совершенно необычно.
— Привет, Джордж, — кивнул я. — Как дела?
— Превосходно. Мистер Рот дома?
— Нет. К сожалению. Ему понадобилось зачем-то в город. Думаю, что он вернется к ленчу или немного позже.
— А-а-а… Он несколько дней назад просил зайти переговорить насчет какой-то работы, которую ему нужно сделать.
Он подошел ближе, поставил одну ногу на ступени.
Я покачал головой.
— К сожалению, ничем не могу помочь. Он ни о чем таком не предупреждал. Вам придется поймать его попозже.
Он кивнул, вытащил из кармана майки пачку сигарет, вытряхнул одну и зажег. Потом сунул пачку обратно. Майка на этот раз у него была с надписью и картинкой «Пинк Флойд».
— Как вам здесь нравится? — спросил он.
— Отлично. В самом деле. Не хотите ли чашечку кофе?
— Не откажусь.
Я поднялся, направляясь в кухню.
— Немного сахару и сливок, если можно, — сказал он мне вдогонку.
Я приготовил чашку, а когда вернулся, то увидел, что Джордж уже занял второй стул.
— Спасибо.
Отпив немного кофе, он снова заговорил.
— Я знаю, что вашего отца звали Карл, хотя мистер Рот в прошлый раз сказал, что Сэм. Память у него, как видно, дала осечку.
— Или язык, — улыбнулся я, ожидая продолжения.
Он улыбнулся в ответ.
Что-то очень странное было в его манере говорить. Голос у него был почти в точности тот, что я слышал по телефону прошлым вечером, хотя тот явно был специально изменен замедленным темпом речи, чтобы нейтрализовать особенности речи.
Меня волновало это сходство.
— Он ведь был офицером, отставным военным, да? И еще — он работал кем-то вроде правительственного консультанта?
— Да.
— А где он сейчас?
— Он много путешествует — за океаном.
— Вы собираетесь с ним встретиться?
— Надеюсь.
— Было бы здорово, — сказал он. — О, неплохо!
Он затянулся сигаретой и сделал еще глоток.
— Но вас я что-то не могу вспомнить, — вдруг сказал он. — Вы жили с отцом, да?
— Нет, я вырос у матери и других родственников.
— Наверное, довольно далеко отсюда, да?
Я кивнул.
— За морем.
— А как ее звали?
Я едва не проговорился ему — не знаю, почему — но изменил имя на Дороти, прежде чем настоящее сорвалось с губ.
Я вовремя взглянул на него, чтобы успеть заметить, как он поджал губы. Он изучал мое лицо.
— А почему вы спрашиваете? — спросил я.
— Просто так, без особой причины.
Видимо, генетическая запрограммированность. Моя мамуля была первой городской сплетницей.
Он рассмеялся и сделал еще глоток кофе.
— Вы надолго к нам? — спросил он, помолчав.
— Трудно сказать… вероятно, не очень.
— Ну, надеюсь, что вам у нас понравится.
Он допил свой кофе, поставил свою чашку на перила, потом встал, потянулся и добавил:
— Приятно было с вами поговорить.
На половине дороги, уже спускаясь по ступеням он остановился и повернулся.
— Мне думается, у вас впереди длинный путь, — сказал он. — Желаю удачи.
— И у вас тоже, наверное, — сказал я. — У вас есть дар слова.
— Спасибо за кофе. Еще увидимся.
— Да.
Он повернул за угол и пропал.
Как же все это следовало понимать? После нескольких безуспешных попыток проанализировать ситуацию, я сдался.
Когда молчит вдохновение, рассудок быстро теряет силы.
Я сделал себе сэндвич как раз в тот момент, когда вернулся Билл. Поэтому пришлось сделать два. Он тем временем переоделся.
— В этом месяце у меня предполагается облегченное расписание, — сказал он.
Мы жевали сэндвичи.
— Но у одного старого клиента обнаружилось сверхсрочное дело, и мне пришлось им заняться. Слушай, как насчет прогулки вдоль ручья, только в противоположную сторону? После полудня.
— С удовольствием.
Пока мы шагали через поле, я рассказал ему о визите мистера Хансена.
— Нет, — покачал головой Билл, — ни о какой работе и речи не было.
