Пьер Певель - Рыцарь
— По стенам можно взобраться. Стражников — убить. Или подкупить. Вот увидите, однажды вечером мы преспокойно ляжем спать, а во сне нам возьмут да и перережут гло…
— Достаточно, — сказал Лорн категоричным тоном.
Трое торговцев, которые вели эту беседу рядом с ним, замолчали и уставились на него. Ничего не добавляя, Лорн кивком указал на малышку Идию.
Случай распорядился так, что он ужинал за одним столом с семьей девочки. Родители, утомленные и чересчур поглощенные разговором о том, как мало денег у них осталось до конца поездки, не заметили, что девочка внимательно слушает беседу торговцев и ее глаза полны испуга. Смутившиеся собеседники извинились и до конца трапезы не вымолвили больше ни слова.
Тем временем Лорна уже перестало волновать, что Идия может услышать что-то страшное. Метка Тьмы ныла, боль поднималась по руке. Лорна лихорадило, на лбу выступил пот. Приступ, которого он опасался уже несколько дней, все-таки начинался.
Он встал и вышел из зала, стараясь держать спину ровно. Остановился возле балюстрады и сделал несколько глубоких вдохов. Лорн знал, что этот бой проигран заранее. Ему следовало вернуться в свою комнату и лечь, пока у него еще оставались силы. Он спросил себя, не лучше ли было с самого начала предупредить хозяина гостиницы, что он болен, чтобы в случае обострения за ним присмотрели. Но гордость не позволила ему, и теперь было уже слишком поздно.
Путь к его комнате проходил через галерею, одна сторона которой была открытой.
Держась за перила, Лорн поднялся по лестнице, которая вела к галерее, и там, наверху, он одним из первых — вместе с наемниками, стоявшими в дозоре, — увидел карету, которая быстро ехала по дороге. Сопровождаемая всадниками, она влетела во двор, наделав немало шума громким топотом копыт, грохотом окованных железом колес и скрипом осей. Это внезапное прибытие привело гостиницу в волнение, и все обитатели тотчас высыпали наружу. Лорн замер в нескольких шагах от своей двери и, побуждаемый любопытством, смотрел вниз с галереи.
— Закрывайте ворота! — взвыл кучер, натягивая поводья, чтобы остановить карету. — Закрывайте ворота! На нас напали!
Пока привратники закрывали тяжелые створки ворот, Лорн, переведя взгляд за наружную стену, осматривал окрестности в отблесках сумерек. Но в глазах у него туманилось: казалось, он смотрит сквозь колышущуюся вуаль. Отказавшись от этой затеи, он сосредоточил внимание на кучере, который соскочил с козел возле входа в гостиницу и рассказывал, что бандиты устроили им засаду, однако они сумели вырваться. Встревоженные слушатели принялись засыпать его вопросами. Где располагалась засада? Сколько было бандитов? Долго ли они гнались за каретой?
Карета.
Хотя Лорну было тяжело думать, он все же отметил про себя, что тот или те, кого вез кучер, так и не вышли. Затем он обратил внимание, что всадники эскорта спешились, но возле кареты, которую они якобы охраняли, осталось лишь несколько человек. Большинство незаметно рассредоточилось по двору, пока кучер отвлекал всех своим рассказом.
Что-то затевалось.
Лорн чувствовал это.
Увидев, кто наконец-то спустился из кареты, он понял.
Брюнетка, молодая и красивая.
Это она, назвавшись Эланой, несколькими неделями раньше пыталась похитить его.
Сперва Лорн решил, что бредит, что у него жар, что это Тьма издевается над ним. Но когда молодая женщина подняла глаза и посмотрела на него, словно точно знала, где его искать, он убедился, что это происходит наяву.
Она улыбнулась ему.
Лорн выругался и помчался в свою комнату, запер дверь на ключ и подпер ее ножкой стула. Взволнованный и дрожащий, он мерил комнату шагами, стараясь собраться с мыслями. Необходимо было принять решение. Немедленно. В голове собралось множество идей, но они толкались, наползали друг на друга, стирали одна другую, а тем временем от боли в напряженной руке у него раскалывались виски.
Они прибыли сюда за ним.
Чтобы забрать его. В Самаранде Ирелис потерпел поражение, но не отступил.
Сражаться Лорн не мог.
Надо было бежать.
В первую очередь следовало покинуть эту комнату, в которую он запер себя как в ловушку…
Внезапно Лорн услышал крики ужаса и шум сражения, доносившиеся со двора. В ту же секунду кто-то попытался отворить дверь.
Лорн подхватил зачехленную шпагу, перекинул ремень дорожной сумки через плечо здоровой руки, открыл окно и сел на подоконник, свесив ноги. Окно находилось на высоте трех метров над землей, с задней стороны главного здания. Скованный в движениях из-за больной руки, Лорн скорее упал, чем прыгнул, в тот самый миг, когда кто-то высадил дверь его комнаты. Лорн ушибся, но не сильно, и, слегка прихрамывая, заторопился к углу строящегося здания, чтобы исподтишка выглянуть во двор.
Крупные капли пота затекали в глаза, и Лорну было сложно сфокусировать зрение.
На постоялом дворе царил хаос. При свете факелов и фонарей воины, сопровождавшие Элану, дрались с наемниками, занимали помещения, отвешивали удары всем, кто попадался им на пути, расталкивали мужчин, женщин и детей.
Из окна комнаты, которую занимал Лорн, выглянул человек.
— Вон он!
Лорн кинулся в бой, обнажая шпагу.
Он ранил первого воина, застав его врасплох, машинальным движением отбил атаку второго и ответным ударом перерезал ему горло.
— Вон там!
Лорн обернулся и скорее почувствовал, чем увидел Элану, которая кричала и указывала на него с галереи. Воин кинулся на Лорна, и тот ударил вслепую. Один раз. Второй. Нанес удар другому противнику, а затем почувствовал, как теплая кровь брызнула ему на лицо. Мир превратился в страшную путаницу звуков, криков, мечущихся силуэтов и ослепительных цветов. Лорн перестал понимать, что происходит, и снова стал перепуганным безумцем, который хотел бежать из Далрота в ту штормовую ночь. Это было падение в пропасть насилия, завывающих призраков, примитивных страхов и диких побуждений. Он не знал, кого атаковал, от кого защищался, от воинов или наемников, возможно, даже от безвинных очевидцев.
Опомнившись, он обнаружил, что сидит верхом на лошади, раненый, и держит повод той же рукой, которая сжимает шпагу. Его лошадь встала на дыбы и в испуге заржала, остановившись перед въездными воротами. Неужели он забыл, что наемники закрыли ворота сразу же после прибытия кареты? Или просто не подумал об этом, охваченный бредом, который лишил его разума?
В любом случае высокие ворота стояли на замке, а стены, которые должны были защищать его, превратились в смертельную ловушку.
