Андрей Верхола - Танец власти
Удар вышиб воздух с легких оборотня, а сильная волна боли затмила сознание. Все это привело к произвольной трансформации, и теперь на пыльной площади в луже собственной крови, лежала израненная и побитая девушка с длинными, снежно-белыми волосами, испачканными грязью и свежей кровью. Новая волна боли, еще сильнее чем первая, вернула ей способность мыслить.
К Лианне подбежали Мойше и Илрон. Изе и маг в то время добивали оставшихся мертвецов.
— Что это было? — Превозмогая нестерпимую боль, спросила девушка-оборотень.
— Магия. — Коротко ответил умертвие.
— Но как?.. Почему я ничего… не почувствовала?.. — Говорить ей было трудно, и не только из-за боли. Предательское сознание все время пыталось увести ее куда-то во тьму. Лианне приходилось держаться из последних сил.
— Почему ты не убила его? — Спросил Илрон, подбежав к раненной подруге, после того, как последний мертвец был уничтожен. — У тебя ведь была прекрасная возможность. Тот маг явно целился в него, а не в тебя, и если бы ты убила его первым…
— Я… Я никогда не убивала… — Тихо прошептала Лианна, и тьма поглотила ее.
Инет Иллей
Сколько времени она уже сидит в этой проклятой тюрьме? В темноте, лишена света и связи с миром?
Инет не могла даже определить время.
Когда ни когда к ней приходил тот же тюремщик, в ржавых доспехах и с гнилыми зубами. Он приносил скудную еду: хлеб, воду и вонючее, недоваренное мясо, полное костей и сухожилий. Иногда в этом мясе были белые черви.
Сперва Инет не хотела есть эти «угощения», и выбрасывала их в ведро, которое менял тот же тюремщик, когда он приходил с новой порцией омерзительной еды. Но вскоре, голод о себе дал знать, и принцессе пришлось есть то, что дают. Сухой хлеб оказался не так уж плох, особенно, если его размочить водой. С мясом оказалось немного сложнее, но все же, если успеть выбрать червей, пока свет далеких факелов не угаснет, и тьма окончательно не воцарится в камере; зажать нос, чтобы не слышать вони — вполне ничего, есть можно.
Несколько раз Инет пыталась заговорить со своим тюремщиком, но его ответ всегда был один и тот же:
— Заткнись принцесса, или я поселю тебя в сортире.
В этот раз все вышло иначе.
В этот раз ей принесли утку, запеченную с южными яблоками, запах от которой, сразу же, вызвал целую реку слюны во рту Инет. К утке прилагалась целая краюха свежего, еще теплого и духмяного хлеба, и бурдюк с красным молодым вином.
— Что все это означает? — Спросила Инет своего тюремщика, не ожидая, что тот ответит.
Тем не менее, сир Армонд, произнес:
— Через два часа тебя предадут смерти. — После этого тюремщик ушел, оставив в камере факел, но не забыв запереть дверь.
«Неужели я просидела в этой камере столь долго, и Вия уже возвратилась из столицы? Что ж, с ней будет легче. Она всегда была слишком уж мягкосердечной…»
Адаманта Иллей
Три дня, полные беготни и приготовлений, прошли быстро. В эти дни лорды и мелкие землевладельцы прибывали в Алиор, дабы воздать честь умершей королеве.
Так же, возвратился гонец, и принес Адаманте две новости. Он рассказал, как неизвестный разбойник, на его глазах, убил орлана, на котором летела королева Вия. Девушка упала в бурную реку, полную камней, у самого водопада. Королева Вия умерла, в этом никто не сомневался, ведь выжить при падении с такой высоты практически не возможно, даже если падаешь в чистые воды моря. А она упала в горную реку…
Это известие порадовало Адаманту, ведь оно означало, что теперь она единственная наследница усопшей Аланы, а значит — королева Воздушных Островов.
Но другое известие, которое принес гонец, испортило ей настроение. Он сказал, что как не пытался найти тело королевы сделать этого не смог. А значит, ее тело не будет погребено в костре, вместе с ее матерью, и Знак Власти, скорее всего утерян на всегда.
Весь тот день, до самого вечера, королева Адаманта ждала друзей Сеймора, в надежде, что это они нашли тело, и забрав амулет, спрятали его. Но они так и не появились.
Поняв, что Знак Власти утерян безвозвратно, Адаманта вызвала к себе ювелирных дел мастера, и заказала корону, на подобии корон, других правителей Союза Королевств. Заказ был срочным, и за хорошее вознаграждение, мастер окончил его менее чем за сутки.
И вот теперь, королева Адаманта сидела на деревянном троне, сделанным на скорую руку, напротив огромного погребального ложа, сложенного из крупных, деревянных бревен, пропитанных маслом, и переложенных соломой, на вершине которого лежало тело Аланы.
Божьи Дети пели молитвенные песни, а ходоки из разных концов страны по очереди подходили к еще не зажженному погребальному костру, ложили к его основанию цветы, которые так любила королева; хлеб, как того вымогал древний ритуал, и кое что от себя — то, что они хотели подарить своей доброй королеве в последний раз, дабы там, в небесных чертогах Воздушных Богов, она не знала нужды. Ученики Божьих Детей, стоя на специальных лестницах, ложили все это у тела погибшей, поливая специальным, ритуальным маслом.
Люди плакали, не стесняясь своих слез. Хоть и на старости лет королева сделалась ворчливой и немощной, она не забывала о своем народе. Народе, который боготворил ее с первых дней правления.
Когда Алана села на свой престол Воздушные Острова пребывали в полном хаосе. Предыдущая королева начала бессмысленную войну с Тысячью Островами, которая обескровила обе стороны. Половина замков была разрушена и разграблена. Первое, что сделала Алана — положила конец войне, и с тех пор, несколько десятилетий правления королевы, длился мир. За эти годы забылись старые обиды, и Воздушные Острова расцвели с новой силой. Замки отремонтировали, а люди стали еще богаче, чем до войны.
Но не за это одно люди любили старую королеву. Она никогда не отказывала тем, кто искал справедливости, и всегда сама принимала тех, кто этого просил. Она внимательно выслушивала все стороны конфликта, и лишь после этого принимала решение. Алане было все равно, кто пришел к ней за справедливостью: будь то самый бедный бродяга, от которого несло мочой, рвотой и стойким перегаром дешевого самогона; будь то высокородный лорд, одетый в расшитые золотом одежды, и пахнущий, словно цветистый луг в теплую майскую ночь — виновный всегда был наказан. И пусть королева иногда выносила слишком уж суровые приговоры, но всегда справедливые.
И за это все люди не просто любили королеву Алану, но и уважали.
Когда последний лучик света догорел за далеким горизонтом, главный из Божьих Детей, поднес факел к погребальному костру, и тот вмиг вспыхнул ярким, оранжевым пламенем, свет от которого, горячим жаром отбивался от лиц людей, что пришли попрощаться со своей королевой.
