Филипп Этанс - Врата Балдура
Джахейра молчала, продолжая снимать свою кожаную броню.
«Что ты делаешь?» – ошеломленно спросил Абдель.
«Паук», – еле слышно выдавила Джахейра, наконец-то справившись с броней и сбрасывая ее на землю. Добившись в итоге того, чтобы ее сорочка свободно повисла на ней, она начала трясти ее, очень напоминая калимшитскую танцовщицу. Абдель улыбнулся, несмотря на все растущее беспокойство, будучи в неведении, что за этим последует.
«У вас там все в порядке?» – воззвал к ним Ксан откуда-то спереди из-за густой растительности.
«Полагаю, у Джахейры проблемы с…» – начал было Абдель, но был прерван криком боли Джахейры.
«О боги», – закричала она, – «он укусил меня – он кусает меня!»
Слезы, брызнувшие из ее глаз, быстро стерли ухмылку с лица Абделя.
Она старалась снять блузу и он решил ей помочь. В результате его вмешательства ткань лопнула с вызвавшим эхо громким треском и Абдель попытался прихлопнуть паука, сидевшего прямо между незащищенными грудями Джахейры прежде, чем они оба вообще поняли, что он делает. Паук увернулся и проворно перескочил на руку Абделя, но тут наемник так прихлопнул его левой рукой, что от паука осталось только коричневое пятно в обрамлении дергающихся лап.
«Ну вроде все…» – начала было Джахейра, но тут же осеклась, осознав, что во-первых она раздета по пояс, и во-вторых Абдель уставился на нее с открытым ртом. Она быстро прикрылась руками и отвернулась, покраснев так, что наемник заметил это даже сквозь густую завесу ее длинных волос.
«Извини», – только и смог выдавить он.
«Это…» – начала Джахейра.
«Да что у вас там происходит?» – послышался голос Ксана и Абдель услышал звуки его шагов. Даже Ксан не мог тихо пройти сквозь такой густой подлесок.
«Все в порядке», – отозвалась Джахейра и шаги стихли.
Тут Абдель заметил, что все еще держит порванную блузу Джахейры и робко протянул ее ей. Чуть помедлив, она повернула к нему голову, но он не смог заглянуть ей в глаза.
«Не отставайте, пожалуйста», – послышался раздраженный голос эльфа, и, хотя Абдель не мог его видеть, он услышал, как Ксан повернулся и пошел в направлении, в котором вел их гхолл.
Джахейра подождала пару секунд, также слушая удаляющиеся шаги Ксана, потом повернулась и протянула руку за блузой. Ее руки отодвинулись, открывая грудь и их глаза встретились. Они были готовы простоять так хоть всю жизнь, держась за руки, их пальцы переплелись сквозь гладкий шелк разорванной блузы. Джахейра первой неохотно отпустила его и Абдель еще более неохотно повернулся и пошел вслед за Ксаном, предоставляя ей возможность одеться в одиночестве.
«Ксан», – крикнул он, – «осторожней, тут много пауков».
«Да», – громко подал голос Корак за спиной у Абделя, – «Пауки, их тут много».
Абдель повернулся и увидел гхолла, мимоходом удивившись, что не замечает его зловония. Он никогда даже не предполагал, что сможет не замечать такое, но его нос утверждал обратное. Гхолл повернулся в сторону скрытой зарослями Джахейры и, высунув свой отвратительный язык, облизал сочащийся гноем нарыв на своей впалой щеке. Абдель сделал пару шагов вперед и сграбастал гхолла за то, что осталось от воротника его изодранной рубашки.
«Ты тут в роли проводника, гхолл», – тихо и угрожающе произнес Абдель, – «так что займись делом или пауки станут твоей самой маленькой проблемой».
Корак хрюкнул и понесся вперед сквозь густую растительность. Абдель почувствовал как что-то щекочет его затылок и, проведя по нему рукой, сбросил какое-то насекомое.
«Торм», – выдохнул он и посмотрел вверх на ясное безоблачное небо, еле видимое из-под толстого лиственного полога. И увидел над собой искрящуюся на солнце паутину.
Он обернулся и посмотрел на Джахейру, уже успевшую привести в порядок свою одежду и догнать их. Он нечего не сказал, хотя вдруг почувствовал сильнейшее желание выпотрошить Корака. Что эта нежить успела увидеть? Его мертвые глаза не заслуживали видеть то, что он, возможно, видел, но, подумав, Абдель пришел к выводу, что ни один мужчина не заслуживал. И, хотя, он убил ее мужа всего два дня назад, Абдель уже чувствовал, как он и Джахейра… тут он заставил себя выбросить эти мысли из головы и сорвал свое раздражение на ветвях ежевики, которые мешали ему пройти.
В течение следующего часа или немногим более того они лезли сквозь почти непроходимый подлесок и Ксан, наконец-то вынырнув из зарослей, появился в поле зрения Абделя. Джахейра шла на несколько шагов позади него. Наёмник выбрался из зарослей весь в паутине, во множестве застрявшей в щетине на его лице и на одежде. Столь же привычный к проживанию как в мотелях, так и вне оных, он внезапно поймал себя на том, что мечтает о хорошей гостинице, горящем камине, большой кружке эля и Джахейре…
«Признать, что план неудачен», – нарушил мечтательное состояние Абделя эльф, – «это лучше, чем сознательно идти по неверному пути».
«Слушай, Ксан», – раздраженно бросил Абдель, – «клянусь Тормом, я убью этого вонючего слизняка голыми руками если он сделает хоть что-то не так, но это же не поможет нам закончить наши дела в этом забытом богами лесу быстрее».
«Этот твой Корак», – не отступал Ксан, – «он ведь нежить, Абдель. Как ты вообще можешь доверять такому как он?»
«А я и не доверяю», – ответил наемник, – «Я не доверял ему, даже когда он был жив, впрочем, сейчас у нас нет выбо… проклятье!»
Абдель резко остановился. Паук размером с ладонь Джахейры, сидевший в середине своей сложносплетенной сети, оказался не более чем в дюйме от носа Абделя. Насекомое оставалось неподвижным и Абдель осторожно отошел на пару шагов назад и потянул из ножен свой широкий меч. Не смотря на предупреждающий возглас Ксана, он размахнулся и поддел лезвием паучье гнездо, находившееся на ветке над ним. Гнездо разлетелось напополам и оттуда, чуть не попав ему на голову, высыпалось много, возможно сотни маленьких паучков.
«Во имя Торма», – выдохнул Абдель.
«Давайте лучше уйдем отсюда», – вздрогнув, сказала Джахейра.
«Теперь уже недолго», – пробормотал Корак, показавшись из-за огромного упавшего дерева.
«Если ты завел нас в засаду, гхолл», – рявкнула Джахейра, – «то не доживешь до того момента, чтобы попробовать на вкус…» – тут она остановилась и с возгласом расстройства, гнева и отвращения щелчком сбила со своего рукава небольшого паука. Потом она запустила пальцы в свои волосы и яростно встряхнула их, заставив по крайней мере трех пауков покинуть ее роскошную шевелюру. Абдель затаил дыхание, когда Джахейра повернула к нему свое лицо, теперь обрамленное стоящими дыбом волосами.
«Миликки отвернулась от этого леса», – более себе, чем другим сказала Джахейра.
