Д Ясный - Костяная легенда
— Возьми всех живыми!
Вы видели, когда-нибудь, взбесившегося носорога? Страшное зрелище. А взбесившегося носорога с отличным зрением? Вот таким стремительно догоняющим свои жертвы, бронированным ужасом, и представился напавшим на путников «лесным братьям», начавший действовать костяк. Не замечая на своем пути преград в виде тонких стволов деревьев и в долю секунды, покромсав в клочья удачно, одним из разбойников, наброшенную металлическую сеть, скелет через несколько минут выловил из зарослей у дороги еще пятерых неудачников, и предварительно оглушив каждого, сложил всех на краю дороги.
Бледный, проблевавшийся маг — сотрясение мозга, однозначно — болезненно кривясь, пошатываясь подобрел, к сложенным в ряд разбойникам. В руках он держал свою необычной формы шапочку, оказавшуюся круглым металлическим шлемом, обтянутым материей и подбитый войлоком. Тупая стрела арбалета или лука сорвала прикрывающий металл верхний слой ткани. На голове мага, сбоку, наливалась огромная шишка, раздвигая волосы. К удивлению Опалина маг не стал ни пинать ногами, как обычно, разбойников, ни закатывать злобных истерик. С довольным видом пересчитав бессознательные тела, он слабо, но удовлетворенно улыбнулся и приказал Опалину связать всех и первого очнувшегося допросить, где их лагерь. Отдав приказ, облегченно осел на обочину у дороги. Морщась от боли, вытащил из дорожной сумки флягу с настоем, баночки и маленькие свертки, из своеобразной дорожной аптечки.
Опалин, мысленно отдавая дань предусмотрительности мага — ведь как тот шлем замаскировал удачно материей и не снимал в дороге никогда, словно заранее предусматривал встречу с разбойниками, связал нападавших и принялся ждать прихода в себя первого невезучего. А пока ждал, подумал, что если сложить вместе стальной замаскированный шлем мага, его довольную улыбку при подсчете лежащих связанными «лесных людей» и полное спокойствие в поведении, лишь легкую досаду, на неожиданно сильную боль, мелькнувшую на его лице, то выводы получаются весьма интересные. Маг, похоже, ждал этого или подобного нападения и участь напавших им заранее была решена. И его уверенные высказывания, о том, что энергии у него будет предостаточно, обретали под собой реальную почву. Опалин, разбойникам, мог только посочувствовать.
Первым очнулся смуглый, с узким разрезом глаз, наголо выбритый разбойник в простой полотняной куртке, с наручем и трех пальцевой перчаткой лучника на правой руке. Судя по наручу и перчатке, именно он и стрелял в мага, а лук и колчан, видимо, бросил во время бегства от ловящего его скелета. Кинжал и небольшой метательный топорик в чехле, отнял у него уже Опалин.
Продержался он недолго. После приказа мага, отданного равнодушным тоном, «отрезать по пальцу, пока не заговорит» он сломался на второй, правой руке. Главарь, пока лучник, хрипя и закатывая от боли глаза, объяснял дорогу к лагерю лесных грабителей, испепелял предателя взглядом, что-то яростно и ненавидяще мычал сквозь кляп и извивался всем телом, пока маг своим любим методом — пинком по голове — не успокоил его, отправив на время в страну забвения.
Лагерь разбойников оказался расположенным недалеко, в одном из заброшенных шахтерских поселков. Там, в поселке, довольно хорошо для многих лет долгого запустения, сохранился каркас здания то ли ратуши, то ли еще чего-то подобного, а буквально в пяти метрах от заднего выхода из строения был вход в шахты. Штреки, через пару десятков километров путаных лабиринтов, выводили на поверхность к реке. Возле здания и колодец был. Стояло здание на пригорке, позволяя дозорному, с сохранившейся целиком башенки, осматривать всю прилегающую территорию. Дозорный в лагере был не один. Другой член банды лежал в здании, маясь с животом. В лагере «лесных людей» был еще кто-то, но маг резко прервал допрос лучника, приказав Опалину быстро отправляться в лагерь бандитов, ловить и вязать там всех, никого не убивая. Затем возвращаться обратно за ним и остальными членами разбойничьей ватаги.
До лагеря «лесных людей» Опалин добрался быстро. Овраги перескакивал с ходу, кустарник проламывал всем телом на скорости, не огибая плотные заросли, не ища обходных троп. В дом ворвался через задний вход, верно считая, что дозорный предупредит находящихся внутри, о мчащейся бронированной нежити к зданию и те сразу постараются скрыться. Разбойничья жизнь не позволяет долго оставаться глупым и излишне уверенным в себе, пренебрегать подсказками инстинкта самосохранения. Чувствуешь, что надо бежать — беги.
Так и вышло. Первого, судя по мутноватой ауре, того самого болящего животом, он вырубил при входе просто оттолкнув с дороги на каменную стену. Дозорного ухватил за ногу и сбросил вниз с лестницы, когда тот подобно раку, стремительно начал пятиться назад, в башенку, трезво оценивая свои шансы при столкновении с закованным в броню костяком. У сложенной из плоских валунов плиты, лишь мазнув рукой в стальной перчатке по затылку, уложил то ли стряпуху, то ли подругу одного из разбойников. Вторую, дебелую, молодую женщину в цветной поневе вытащил из-под топчана. Оглушать не стал. Судорожно дергаясь всем телом, упрямо перебарывая злобную пульсацию амулета подчинения, лишь связал, засунув обратно под топчан. Тщетная надежда, что маг её не обнаружит, но предугадывая ждущую ее участь, другого выхода не видел. Была мысль, вначале, вытащить в лес обоих женщин, но амулет ожег внутренней болью, бросая Опалина на колени и заставляя беззвучно взвыть. Непроизвольно поддергивая головой, еще не отойдя от мучительных судорог, бесстрастно выматерился. Обозвал себя нетерпеливым и сердобольным идиотом, замер, сканируя пространство. Раз, два, две. Итого четыре живых существа. Где-то еще есть живые, совсем рядом. Прошелся по помещению, ориентируясь на внутренние ощущения. Встал, посмотрел под ноги. Снова, теперь уже от всей души выматерился, глядя в пол.
Выглядело это страшно. Окаменело замерший костяк и мертвый, безжизненный голос сухим шелестом расползающийся по помещению. И столько ледяной ненависти к кому-то, было в этом голосе, что казалось стены и пол здания, на глазах покрываются инеем. Женщина, под топчаном, визжала, не переставая, но визг звучал как-то глухо, неубедительно, на фоне этого жуткого шепота. Дозорный, отталкиваясь ногами от пола, уперся лопатками в стену и обреченно замер, моля всех Небесных Защитников, что бы это чудовище в облике непривычного Страж — нежити, не обратило на него внимание.
Злобным, колючим импульсом, напомнил о себе амулет подчинения. С треском вырвав крышку люка, Владимир Анатольевич спустился в подвал.
