Анатолий Нейтак - Мечтатель
Но один из них приметил в необычно серьёзном пацане определённый потенциал — и, как выяснилось впоследствии, не прогадал.
Оставаться на Дозорной заимке после всего случившегося Миргу не хотелось. То есть при нормальных обстоятельствах он бы непременно задержался под крышей, в тепле и сухости, как минимум на ночь — но с учётом того, что учудил Иан-па, отдых его грозил стать как минимум беспокойным… а значит, не отдыхом вовсе.
Однако виновник в изменении планов и потенциальный кандидат в Охотники идею снова куда-то переться не поддержал. Не помог даже прозрачный намёк на то, что к заимке могут в любой момент подойти новые посвящаемые из Ордена Щита.
— Ну подойдут, и что? — лениво бросил Иан-па, ещё в середине посиделок объявивший, что Мирг может обращаться к нему запросто, без приставки «саорэ»: мол, учитывая разницу в опыте на новом поприще, то бишь в Охоте, почтительность проявлять следует, скорее, ему.
— А ты не понимаешь? Новой драки хочешь?
— Отдохнуть я хочу. В нормальной кровати поваляться.
— И что, спокойно уснёшь под одной крышей с Астанием?
Иан-па вздохнул.
— Это аргумент. Причём сильный. Но…
— Но?
— Я хочу проследить за тем, чтобы вся эта история закончилась более-менее нормально.
— Это как? Ты же напал на Астания, искалечил одного из его людей, а может, и всех троих — какое может быть после этого «нормально»?
Новый вздох.
— А ты, Мирг, подумай как следует. В один момент всплыло, что среди рыцарей Ордена Щита великого княжества Варрского имеется паршивая овца. То есть манеру обращения со своим как-бы-личным магом разума руководство Астанию простит… хотя тут многое от руководства зависит. Кое-кто его за одни только сексуальные вкусы поставил бы отхожие места охранять до Великого Раскаяния. Но! Раз уж он сам, во весь голос, проорал про единственную истину, что возгласил Слепой Пророк… как полагаешь, что с ним сделает командор-сугрешианин?
— Судить будет… наверно.
— Вот! Понимает это Астаний?
— Понимает, наверно.
— Quod erat demonstrandum, — сказал Иан-па, приподнимая бутыль, но по кратком раздумьи ставя её обратно. Хотя выпил совсем немного, под закуску, да ещё водой разводил.
— Что?
— Эхе-хе… этих «что» разной степени паршивости я могу представить кучу. Наш пока ещё рыцарь может учинить многое. Начиная с банального побега от правосудия и заканчивая слезами на обгорелом пожарище заимки.
— Что? — повторил Мирг, внезапно засомневавшийся в том, что выпито было немного.
— Поясняю. Мы с тобой уходим. Астаний же, дорезав своих подельников, а заодно — Анира, Йени Финра и Луа, сжигает тела вместе с Дозорной заимкой, после чего рассказывает командору страшилку про злого мага-чужака, от которого чудом спасся он один.
Ухобоя передёрнуло, но он промолчал.
— Чудовищная клевета!
Иан-па повернулся ко входу и слегка приподнял одну бровь. Вышло очень аристократично:
— Правда?
— Быть может, — сказала Луа, решительно заходя на кухню и стискивая пухлые кулачки, — могучий брат не из правоверных, но всё же он добрый светловерец! Столь… чудовищное деяние, какое ты ему приписал, ему и в голову не придёт!
— И это говорит добрая правоверная женщина, не постеснявшаяся ударить в спину.
— Я хотела, как лучше!
— Ну да. Треснуть меня по кумполу, чтобы Кусаке и Меднику не потребовалось меня убивать и никто больше не пострадал. Замечательный план. А то, что при этом меня бы всё-таки отволокли на строгий допрос — так, мелочишка.
— После того, что ты сделал с Беспалым…
— Умолкни! — бросил Иан-па.
И Луа умолкла.
— Ты — старшая посвящённая света. А была бы мужчиной, — круг мастеров тебя, пожалуй, повысил бы до заклинательницы. Насколько я успел узнать, лучше светлых магов чары исцеления даются лишь магам жизни. Однако ты, повинуясь приказу доброго светловерца Астания, даже мази от синяков Йени Финру не дала! Удар в спину я могу простить: он предназначался мне, мне и решать, стоит ли за него отплатить и чем именно. Но твоё бездействие я прощать не намерен!
— Я не могла ослушаться приказа могучего брата…
— Есть такая штука: долг целителя. И ещё другая штука: преступный приказ. А! И ещё есть третья штука, видимо, самая загадочная: милосердие. Видимо, всё это понятия, тебе не знакомые. Пошли отсюда, Мирг, не будем мешать поварихе.
На пороге Иан-па приостановился и вколотил последний гвоздь:
— Возможно, круг мастеров магии проявил мудрость, не сделав тебя заклинательницей на основании одного только уровня магической силы.
Ухобой поёжился.
«Да уж, за удар в спину он отплатил с лихвой!»
Странная всё-таки это штука — магическое восприятие…
Вот три «клочка тумана». Точнее, два поменьше и ещё один, побольше — особняком. Что характерно, все три дёргаются, почти как самый обычный туман под ветром; тот, что отдельно, аж пульсирует в довольно рваном ритме. Чем они там занимаются, судить не могу: антимагия может слабо действовать на меня, но вот нормальный ментальный фон «съедает» начисто. Однако могу предположить, что братья Сульхасий с Маррехом совещаются насчёт ситуации, а их старший коллега, который, как оказалось, не совсем коллега — молится Высочайшему и Пресветлому. Как ни крути, пинок по самолюбию и вере он получил знатный.
Вот парочка светлых магов, Луа с Анирой, посовещавшись, возвращаются в устроенный внизу, прямо в общем зале, импровизированный лазарет и лечат побитую-покалеченную мной троицу. Сиречь свежеиспечённого кастрата Беспалого и крепко ушибленных стеной Медника с Кусакой. Ну, как бы Луа ни старалась, пришить Беспалому его причиндалы назад она не сможет: я неспроста прижигал рану и не только прекращения кровотечения добивался. А в остальном — пусть стараются, карму себе чистят благими делами. Полезно это.
А вот Мирг занят не полезным. То есть положение он принял вполне аналогичное моему, горизонтально-накроватное, но расслабиться никак не может. Если будет и дальше дурью маяться да нервы себе впустую жечь — усыплю. Дистанционно, принудительно, но ласково.
Пока же у меня «на проводе» Йени Финр, решившийся-таки на разговор. Тоже не лицом к лицу, а дистанционный. Как менталист с менталистом, хе-хе.
Аурный отросток «стучит» в «шлюз». Аккуратно пристраиваю его к проекции речевого центра, чтобы Йени Финр мог свободно читать только мой внутренний монолог, а мыслеобразы и эмоциональный фон — с моего согласия и никак иначе. Правда, как работают эти кустарные меры безопасности и работают ли вообще, я без понятия: изнутри некоторые вещи понять сложно…
