Наталья Якобсон - Империя дракона
Глаза с алыми прожилками долго изучали меня, будто взвешивая правдивость моих слов. Тяжелая трость ударила о землю и разбила на сотни мелких частиц корочку тающего льда у подножия кургана. Снег возле могильного холма таял куда медленнее, чем в лесу и в долинах. Верхушка кургана все еще была покрыта россыпью снежинок, чудом уцелевших на солнце.
-- Хорошо если все поселения вблизи королевства простоят здесь еще хотя бы сотню лет, - заключил несловоохотливый хозяин.
-- А что может угрожать такой могущественной стране. Только не война. Никакие войска не смогут отвоевать ни кусочка нашей земли. Разве что случиться потоп, извержение вулкана, нашествие нечисти или какое-нибудь еще стихийное бедствие.
-- До центра страны мне дела нет, лишь бы только уцелели пограничные деревни, иначе кто станет платить налог драк...- он осекся на полуслове. Я так и не понял, что он хотел сказать. Кому должны жители деревень уплачивать налоги, кроме короля.
-- Подожди здесь, - коротко велел мне собеседник. Он исчез из поля зрения, как фокусник, взмахнувший своим плащом, но уже через минуту появился на прежнем месте. В руках он держал какой-то предмет, обернутый куском выцветшего шелка.
-- Возьми, это охранит тебя от них, - он протянул мне амулет. Край тряпки соскользнул в сторону и наружу вырвался ослепительный блеск золота. Я заметил, что мой собеседник держит драгоценную вещицу с той стороны, где та плотнее обмотана тряпкой, да и вид у него такой будто золото жжет ему руки.
Я принял и рассмотрел подарок. Это был крест, какой обычно рыцари берут с собой в дальние походы. Только у них кресты вылиты из меди, а этот из червонного золота, да еще и усыпан мелкими самоцветами. Слишком дорогая вещь даже для вельможи, такую себе может позволить только король или ловкий казначей.
-- А почему вы не хотите оставить его себе? - спросил я, заранее готовясь вернуть подарок, если того захочет хозяин, но он только усмехнулся. Под тонкими губами блеснули острые зубы.
-- Ты же заметил, что я не могу долго держать это в руках.
Я нехотя кивнул. Я, правда, заметил, просто не мог найти такой странности объяснение.
-- Так зачем же задаешь глупые вопросы? Какая может быть польза от вещи, к которой нельзя прикоснуться.
Он исчез не попрощавшись. Только мелькнула перед взором цветная вспышка, и его уже не было. Я повернул назад, так и не получив ответов на свои вопросы, зато теперь мою седельную сумку отягощал подарок.
После неприятных ночных происшествий мне совсем не хотелось идти в город, а ведь еще недавно я мечтал о весенних карнавалах. Если бы не события на маяке и не стая нагловатых ворон, расположившихся на черепичных крышах, я бы отважился совершить очередную прогулку. Ведь ночные эскапады вошли у меня в привычку, а в темных переулках иногда скрывался какой-то негодяй, с которым можно было скрестить шпаги. Все разбойники были всего лишь людьми, их можно было победить, а вот существа, затаившееся во мраке были куда опаснее. Ведь их нельзя было назвать людьми, нельзя было вызвать их на честный поединок или пригласить на разговор. Даже догнать их было невозможно, а победить тем более. Ведь даже в хрупком на вид теле любой из фей скрывалась нечеловеческая сила. А различные заклинание помогали им остаться незамеченными. Иногда я чувствовал на себе чей-то пристальный взгляд, но попытки рассмотреть преследователя оставались бесплодными. Когда в очередной раз я признавал свое поражение над головой разносилось хрипловатое карканье, сильно напоминающие смех. Звуки проносились над вереницей покатых крыш, и какой-нибудь ворон, хлопая крыльями, скрывался с места и улетал прочь, словно спешил отнести последние донесение своему хозяину.
После долгой зимы природа начала оживать. Деревья покрылись листвой, запестрели первые цветы, дала всходы пшеница на полях. Можно было смело сворачивать в сторону леса или деревень, при этом не страшась, что в случае непогоды придется всю ночь мерзнуть в какой-нибудь избушке. Только возле кургана не цвели цветы и не пели птицы. Природа там как будто вымерла. Я не решался подъезжать близко, только издалека смотрел на то место, где мне являлся странный наставник. На всякий случай я при каждом выезде на прогулку прятал в седельную сумку драгоценный дар. Ведь, по словам хозяина кургана, эта вещь должна была оградить меня от опасности.
Местность за пределами городских стен ближе к лету становилась все краше. Живописные деревни располагались за лесами. Плодородная земля давала обильный урожай и пестрела дикими цветами. Золотилась на полях рожь и пшеница. Чем дальше я отъезжал от замка, тем дружелюбнее становились крестьяне, жившие в маленьких поселеньях. Никто не бежал прочь при виде незнакомца, не прожал путешественников подозрительными взглядами. В некоторых областях страны вера в доброе волшебство еще жила в сердцах людей. Однажды я заблудился и хотел спросить дорогу у встречного пахаря. Он, не дожидаясь моих слов, снял шапку и низко поклонился, будто перед ним вдруг предстал сам король.
-- Доброе утро, господин эльф, - почтительно произнес он.
Один раз какой-то пастушок назвал меня точно так же. Тогда я просто не обратил на это внимание и только теперь до меня дошел смысл этих слов, так значит, крестьяне считают меня эльфом.
Когда я попытался объяснить пахарю, что перед ним вовсе не выходец из волшебного мира, а обычный путешественник, он удивленно воззрился на меня.
-- Вы, наверное, хотите испытать меня, господин эльф, - снова использовал он все то же обращение. - Вы совсем не похожи на смертного.
Как раз в это время по пыльной проселочной дороге катился элегантный экипаж. Лошади, очевидно, уставшие после долгой езды едва тащились, звякала упряжка, кучер тихо клял дорожную грязь, забрызгавшую стенки кареты. Как назло из окошечка выглянули двое вельмож, которые не могли не узнать принца. Вышло так, что эти придворные сплетники услышали весь наш незатейливый диалог. Конечно же, им показалось довольно необычным то, что принца вдруг стали называть эльфом.
Теперь я мог не сомневаться в том, что эта новость очень быстро облетит всех придворных, и кто-нибудь из самых смелых донесет ее до ушей своего суверена. Любые скандальные подробности о принце вызывали у сплетников интерес. К тому же если этот принц ведет образ жизни не подобающий особе его происхождения.
Одними из первых о последнем событии узнали мои братья. Клод принялся подшучивать надо мной, называя заблудившемся средь пахотных полей господином эльфом. Его страх почти прошел, не было больше и подозрительности. Флориан заметил, что это прозвище очень подходит к моему внешнему виду, вот только жаль, что более суеверные вельможи враждебно настроены по отношению к эльфам. Он же лично считает этих сказочных духов красивыми и интересными.
