Тая Ханами - Дракон по имени Малыш
– Придется терпеть, - бросил на меня быстрый взгляд металлист. - Ничего не попишешь, это заведение - и есть объект наших поисков.
Господи! Ну почему жизнь изволит смеяться настолько изрядно? Почему в прошлый раз нам приходилось туго среди красивейших пейзажей, а в этот раз - на фоне сортирных запахов?!
– Ты шутишь! - Попыталась воздействовать я на реальность в лице металлиста.
– Не шучу, к сожалению, - покачал Илья головой. - Если мы проникнем в канализацию в этом месте, то имеем все шансы попасть в канализацию города Урска.
– Надеюсь, ты не собираешься проверять это предположение на практике? - С подозрением воззрилась я на товарища. - Вдруг мы там захлебнемся? И, вообще, я никогда еще не лазила по сточным трубам!
И, если честно, не собиралась!
Но, к счастью, металлист и не собирался туда соваться:
– Нам туда и не нужно, - твердо ответил Илья. - Но только потому, что стопроцентно уверен в том, что это вонючее местечко и представляет собой ход в другой мир.
Забавно. Куряне, посещающие подвал, поди, и не догадывались о том, что гадят на изнанку…
Я огляделась. Подвал производил обжитое впечатление. И где-то даже спортивное - в холле висело целых три груши - две тяжелые и цилиндрические, одна - маленькая и кругленькая. Из холла, помимо двери в сортир и на улицу, ответвлялись еще два рукава.
– Осмотримся? - Блеснул глазами отогревшийся технарь. - Никогда не бывал в российских подвалах!
– Ты не много потерял, - поморщилась я.
Но спорить не стала. Наверное, человеку действительно было интересно посмотреть на среднестатистический подвал в российском провинциальном городе. Зачем ему мешать?
А на это действительно стоило посмотреть.
В подвале было устроено додзе - зал для занятия традиционной японской физкультурой. Мне было почему-то неприятно смотреть на него. Возможно, потому, что я была в Японии, и представляла себе, как там обустраивались додзе. В них все, от алтаря, развесистого бонсая и каллиграфии на стене, до тряпки, которой протирают и без того чистый пол, дышало гармонией и чистотой. Призвало тренирующегося возвыситься душой. Тут же…
На кособоких и занозистых подставках для оружия чудом удерживались самопальные боккены. На полу лежало татами - цвета хаки, брезентовое и местами подгнившее. Из стен торчали железные штыречки - караулили неосторожные части тела. Все это великолепие было приплюснуто сверху своего рода навесным потолком - бетонными, украшенными редкими ракушками плитами. И, судя по антуражу, в подвале тренировались на диво упорные люди - вопреки всему (и, наверняка, управдому в том числе) занимались они секретным боевым искусством. Кланялись полинялой фотографии японского деда, приобщались к…
На этом месте я очнулась, и поразилась самой себе и собственным недобрым мыслям в адрес незнакомых мне людей.
– Пойдемте отсюда, а?
– Погоди, - вертел по сторонам головой технарь. Волосы на его голове касались бетонного потолка. - А что, у вас так в каждом подвале?
– Что "так" в каждом подвале? - На всякий случай переспросила я.
– Так романтично?
Ну да. Наверное, романтично. Дезертировать в подвал с поля семейного быта, и заниматься в затхлом воздухе нездешним боевым искусством. Прикасаться к чужеземному, а потому прекрасному. Ага, российскими немытыми руками. Я понимала, в середине восьмидесятых годов прошлого столетия власти запретили каратэ, и молодые люди были вынуждены прятаться от властей по подвалам. Но теперь-то! В эпоху легко сдающихся спортивных залов в общеобразовательных школах!
Недавно оживший во мне дракон разбушевался не на шутку, и я, как ни старалась его обуздать, а, все равно, у меня не очень-то выходило:
– Нет, Никола. Я искренне надеюсь, что не каждый подвал в этом городе…
– Тише! - Пхнул меня в бок товарищ. - Кто-то идет… Уже близко!
"Ага! Тренироваться пришла пташка ранняя", - подумала я. - "Пихаться-то зачем?"
Крадучись, направились мы к выходу из этого, прости господи, додзе. Сразу за залом стояли диванчики - отжившие свое, обреченные на бесславную гибель среди мусора на городской свалке, но неожиданно получившие вторую жизнь в этом романтическом месте. Намекали они на… отдохновение тренирующихся после занятий. И на одном из них нас поджидала бесцветная личность в черной деловой паре, поразительно похожая на очередного "Агента Смита", но за одним исключением - те ходили в изнаночных костюмах.
– Куда путь держите, господа? - Осведомился он невзрачным голосом. - Не присядете ли?
Мы с товарищем переглянулись, и, не сговариваясь, как можно развязнее плюхнулись на соседний диванчик.
– Че те надо, мужик? - Разинул пасть металлист, плюхаясь на диван.
Получилось у него на редкость натурально: если не знать точно, что этот человек не выходил "родом из рабочего квартала", то заподозрить в нем зачатки ума и достоинства было просто невозможно. Никола в мгновение ока просек ситуацию, и, покосившись на Илью с невольным уважением, подстроился под него: откинулся размазней на продавленную спинку дивана, раскинул длинные тощие ляжки в разные стороны. Я напряглась, сглатывая отвращение, изобразила на лице заявленное Ильей "че те надо, че те надо?".
– Кто вы такие? - Поморщился невзрачный тип.
– Не, ну вы смотрите, други, че за наглость, в натуре! - Растопырил пальцы металлист.
Зуб изъяснялся на порядок интеллигентнее. Если не на два.
– Тренируемся мы тут, дядя, - вклинилась я в беседу. - Не ясно тебе, че ли?
– И чем же ты тут занимаешься, милая деточка? - Добавил тип нотку сальности в невзрачный голос.
На мизинце металлиста показался соответствующий элементал.
– Айкидо, дядя, - недобро прищурилась я. - Показать? Приемчик?
Есть в этом интеллигентном боевом искусстве подходящая техника - "расслабляющее атэми" называется. Или, по-русски, удар. В кадык, печень, пах, колено - туда, где первая дырка в обороне наметится.
Проверять уровень моего мастерства невзрачный тип почему-то не захотел.
– Когда ваш сэнсэй появится? - Осведомился он будничным голосом.
– А мы знаем?
– Че тебе от него надо?
– Поговорить мне с ним надо, - ответствовал тип. - Пока добром.
– Ясно, пацаны, - уперла я руки в боки. - Не управдом, так другая гни… другой орган на наше додзе покушается. Откуда вы, дядя?
– Не твоего ума дело, - даже не начал заводиться невзрачный тип. - Я приду попозже, вечером, - поднялся он с видавшего вида посадочного места.
Вслед за ним вылетела, прорвав засаленную ткань, пружина. Я пожалела о том, что она не вонзилась в мягкие ткани бедра "невзрачному" господину.
