Кэтрин Фишер - Корона из желудей
— Кто ты? — спросила она, и ее шепот поглотил грохот воды.
Ты знаешь, кто я. Ты должна освободить меня, Сулис. Позволить мне улететь, словно птице.
Фрагменты лица. Глаз, скула, нахмуренный лоб дробились на пузырящейся поверхности. Возможно, это было ее собственное лицо или лик Горгоны? И куда подевался Джош?
— Ты убил ее, — произнесла Сулис.
Моя рука. На ее спине.
— Ты столкнул ее!
Мне пришлось отпустить ее.
— Ты погубил ее!
Я ее освободил.
Где Джош? Сулис обернулась, но мужчина уже отступил назад, смешавшись с полумраком.
— Постой, я не знаю… если это был ты…
Он не остановился.
Иди за мной, Сулис.
Высокую фигуру скрыл пар.
— Джош! — вскрикнула она и бросилась за незнакомцем, уверенная, что увидит, как он поднимается по римским ступеням, ведущим в никуда. Но его нигде не было. Она успела обежать все помещения, пока не столкнулась с Джошем, который схватил ее за руку и взволнованно выпалил:
— Где? Где он?
— Он был здесь!
— Теперь ему не уйти! Я запер все двери!
Сулис удивленно уставилась на него, не узнавая прежнего Джоша. В руке он держал большой фонарь.
— Отлично, — спокойно продолжил Джош и бросил на Сулис заговорщический взгляд. — Эй, тут есть кто-нибудь? Отзовитесь! Музей закрывается.
Головы римских богов и каменные лица равнодушно взирали на них.
— Он успел проскочить мимо, — сказала Сулис.
— Невозможно.
— Но…
— Идем посмотрим. — Джош с сомнением посмотрел на нее. — Ты ведь не боишься?
— Нет, только…
Джош сжал ее руку и медленно повел по музейным залам, светя фонарем во все углы. Под конец он просто тащил ее за собой. Сулис выдернула руку.
— Ты мне не веришь! Ты думаешь, здесь никого не было!
Джош обернулся, его тень плясала на стене.
— Не было. Никого. Я все записал.
— Нет, не все! Он был у источника. Там нет камер!
— Хорошо, не все. Вестибюль, залы, термы. Там никого не было, кроме тебя.
Она молча смотрела на Джоша, затем развернулась и побежала: мимо пустых комнат, по ступенькам, к открытому бассейну, чьи волшебные воды дымились в холодном ночном воздухе.
Внутри колоннады было темно, скульптуры римских императоров смотрели на нее сверху вниз. Она услышала шаги Джоша.
— Сулис, не расстраивайся…
— Я не расстраиваюсь, с чего ты взял?
Ее трясло. По треснувшим плитам пола, через служебную дверь она выскочила в мраморное великолепие вестибюля.
Марта, дежурный администратор, еще не ушла.
— Скажите, вы видели мужчину? Отсюда кто-нибудь выходил? — задыхаясь, спросила Сулис.
Марта, поглощенная подсчетами, рассеянно ответила:
— Нет, кажется, нет. А как он выглядел?
Сулис нахмурилась. Она знала, что Джош за спиной слушает их разговор.
— Высокий, темноволосый. Худой. Лицо в оспинах…
Марта собрала монеты, выключила калькулятор.
— Нет, никого похожего. Последней вышла пожилая пара с внуками, примерно час назад. Никаких высоких темноволосых незнакомцев, Сулис. Думаешь, я бы такого пропустила?
Сулис отвернулась и, оттолкнув Джоша с дороги, зашагала к комнате охраны, прямиком к мониторам.
Джош подошел сзади.
— Я покажу.
Это заняло не более получаса. Джош прокручивал записи на удвоенной, утроенной скорости. Посетители мелькали, словно привидения, застигнутые врасплох в странных позах. Пустые залы, меркнущий свет, прыгающие стрелки часов. Сулис видела себя: вот она стоит, вот села, разговаривает с посетителями, бродит по залам в одиночестве. Его нигде не было.
— А вот последняя, у источника, — сказал Джош, отводя глаза. — Камера висит под углом, но лучше смотри сама…
Темная тень нависла над бурлящей водой. Затем наклонилась и бросила что-то вниз. Джош замедлил изображение. Сулис увидела рукав, профиль.
Она смотрела, как девушка обернулась и спросила: «Кто ты?»
Но на мониторе была лишь темнота, неразрешимая загадка.
— Останови!
Джош нажал на паузу. Она пристально вглядывались в зернистый экран, затем подошла ближе, ее дыхание затуманило стекло.
— Здесь! — Она ткнула пальцем в экран. — Видишь? Рукав пальто? В самом углу?
Сулис посмотрела на Джоша. Он сидел на столе, сжимая пульт.
— Сулис, давай смотреть правде в глаза. Его там нет. Никого там нет. — Джош строго посмотрел на нее. — Не пойму, кого ты обманываешь: меня или себя, но знаешь, что я теперь думаю? Его и раньше не было.
КРУГ
Что может точнее олицетворять величественный образ Солнца, чем круглая стена на вершине холма под его сияющими лучами?
ЗАК
Ужин в тот вечер прошел тихо и грустно.
Форрест сидел во главе стола и быстро ел. Он был на диво непривередлив в еде. Миссис Холл могла бы подать сырого каплуна с морковкой прямо из земли — Форрест съел бы, не поперхнувшись, а наутро удивлялся бы, отчего разболелся живот. Сильвия ковыряла вилкой в тарелке, то и дело поглядывая на меня через стол. Я старательно отводил глаза.
— Вина, Зак? — спросил Форрест.
Я подставил бокал.
— Эти люди, на площадке…
— Пугливые идиоты, лишенные воображения, — пожал плечами Форрест. — Ничего не поделаешь. Их денег нам не видать.
Снова молчание. Мы знали, и он знал, что дела идут хуже некуда.
Неожиданно Форрест отшвырнул нож и вилку, вскочил с места и принялся расхаживать по комнате.
— Иногда мне кажется, что я совсем один в мире! Что в этом проклятом городе никому нет дела до его будущего. Оглянитесь! Кругом попрошайки и бродячие собаки! Жалкие лачуги — там, где могли бы пролегать широкие прямые улицы. — Он отдернул гардину. Туман за окном окутывал маленькую площадь. — Что это было за место! Средоточие сил и магии! И таким оно будет впредь. Чистые улицы, свежий воздух, просторные дома! Мы должны искоренить в этом городе болезни и бедность!
— Вы верите, что когда-то здесь стоял величественный храм? — спокойно спросила Сильвия.
— Разумеется, верю!
Форрест обернулся, его лицо просияло.
— С тех пор, как люди обнаружили источник, это место почиталось священным. Я верю, что было два храма, один — посвященный Солнцу, другой — Луне. Они стояли в нижней части города, неподалеку от терм. — Он снова посмотрел в окно. — Когда я строил Королевскую водную лечебницу, мы находили множество предметов: битый кирпич, резной камень, странные оловянные таблички, даже изразцы! — Форрест вернулся к столу. — Я хотел построить здание в форме круга, однако землевладелец возражал. Кажется, мне суждено вечно носиться с этой идеей, но теперь я осуществлю свой замысел даже ценой разорения.
