Дэвид Фарланд - Властители рун
Целитель опустился на колени и перепачканными руками нащупал пульс на шее Девин. Выглядел он встревоженным.
— Чтоб ему провалиться, этому никчемному способствующему, — пробормотал травник себе под нос, шаря в карманах своего заляпанного землей балахона.
— Что-то не так? — выдохнула Иом. Тихонько, чтобы никто не услышал.
— Хайд воспользовался Скоррелскими заклинаниями, слишком сильно опустошающими людей. В расчете на то, что я приведу их в порядок. Не будь здесь меня, Девин не прожила бы и часа — и он это прекрасно знает!
Биннесман был добрым, сострадательным человеком из тех, кто готов возиться с выпавшим из гнезда воробышком, или выхаживать попавшую под тележное колесо травяную змейку. Сейчас его небесно-голубые глаза сочувственно смотрели из под кустистых бровей на Девин.
— Ты ее спасешь? — спросила принцесса.
— Может быть, может быть. Но сомневаюсь, что спасу их всех. Он кивнул в сторону лежавших на топчанах Посвященных. Некоторые из них, отдав дары, находились между жизнью и смертью.
— Жаль, что прошлым летом король не нанял того способствующего из Веймотской школы.
Иом слабо разбиралась в различных школах способствующих. Задача их сводилась к тому, чтобы способствовать передаче даров с помощью форсиблей и заклинаний, но в этом искусстве существовало много направлений. Последователи каждого из них громогласно уверяли в превосходстве собственного метода. Мастерство постоянно совершенствовалось, различные школы разрабатывали новые приемы, и лишь глубокий знаток, знакомый со всеми их достижениями, мог судить, что лучше на сегодняшний день. Некоторые мастера добивались особых успехов в передаче лишь тех или иных даров. Хайд был силен в работе со зрением и обонянием — дарами, которые король считал очень важными для лесного королевства. Но с дарами жизнестойкости и, особенно, метаболизма, он справлялся хуже. К тому же, в отличие от многих способствующих, Хайд не имел обыкновения тратить огромные деньги на кровяной металл, чтобы ставить опыты на собаках и лошадях.
В конце концов Биннесман. нашел в кармане то, что искал. Достав свежий листок камфары, травник разорвал его и каждую половинку положил под ноздрю Девин. Пот на верхней губе женщины удерживал обрывки листа на месте. Затем из кармана появились на свет лепестки лаванды, какие-то коричневые семена и разные травы. Все это Биннесман прикладывал к разным местам. У старого волшебника было всего два кармана, битком набитых травами, но он не утруждался выворачивать их или даже заглядывать туда. Не иначе, как находил все нужное наощупь, по одному лишь прикосновению.
Иом бросила взгляд на другой топчан. Подмастерье мясника, здоровенный парень по имени Оррин, готовился отдать лорду свою мускульную силу. У принцессы защемило сердце. Возможно, этот полный любви, мужества и юношеской энергии паренек, отдав дар, уже никогда не сможет подняться с постели. Казалось несправедливым взять его жизнь в самом ее начале.
Однако в конечном счете парнишке грозили не большие опасности, чем ей самой. Если Радж Ахтен завоюет Гередон, а король Сильварреста погибнет, подмастерье получит свой дар обратно. Уступить дар второй раз не возможно, а потому он сможет вернуться к своему ремеслу. Но что в этом случае ожидает Иом. Пытки? Смерть?
— Нет, этот паренек знает что делает, — твердила себе принцесса.
Возможно, его выбор лучший, из всех возможных. Он снискал высокую честь, а его служение в качестве Посвященного возможно не продлится и одного дня.
— Так мало времени, — пробормотал Биннесман, обмазывая Девин целебными грязями и поднося их к ее губам. Женщина тяжело задышала, но каждый вздох давался с трудом и травник принялся помогать ей, надавливая на грудь.
— Не мешать мне, вот что, — буркнул Биннесман тоном, каким мало кто решался бы заговорить с принцессой. — А, чуть не забыл. Молодой человек — вон там. Ему приспичило с вами поговорить.
Иом подняла глаза на каменную лестницу, что вела на южную башню, где были установлены метательные машины. Стоявшая там Шемуаз призывно махала Иом рукой. За спиной Девы Чести маячил караульный в черном мундире.
— Нет у меня времени на такие глупости, — отрезала Иом.
— Иди к нему, — приказал отец. Он сидел в пятидесяти футах от дочери, но воспользовался Голосом, а потому слова его звучали так, словно он говорил ей на ухо. — Ты же знаешь, как давно я хочу объединить наши семейства.
Итак, он явился просить ее руки. Иом уже созрела для брака, а достойного жениха у нее не было. Правда пара сыновей мелких лордов пытались добиться ее расположения, но земли их отцов нельзя было и сопоставить с владениями дома Сильварреста.
Но станет ли принц Габорн делать предложение прямо сейчас, когда вот-вот разразится битва? Едва ли, — подумала принцесса. — А, стало быть, мне предстоит пустой разговор. Потеря драгоценного времени.
— Я слишком занята, — сказала Иом. — Чересчур много дел.
Отец устремил на нес печальный взгляд серых глаз. В этот момент он казался необыкновенно красивым.
— Ты утомилась, тебе надо отдохнуть. Вот и отдохни сейчас. Иди, поговори с ним часок.
Принцесса собралась было спорить, но заглянула отцу в глаза и смолчала.
— Поговори с ним сейчас, — прочла она во взгляде короля. — То, что ты можешь сделать здесь, ничего не изменит в предстоящем сражении.
8. Меньше, чем час
Часу недостаточно, чтобы влюбиться, но час — это все, что было у них в тот по-осеннему прохладный день.
В лучшие времена Иом, возможно, порадовалась бы возможности побыть наедине с претендентом на ее руку, За прошедший год отец не раз заговаривал с ней о Габорне. Отзывался о нем с похвалой, надеясь, что когда придет этот день, дочь охотно примет суженого.
В нормальных обстоятельствах Иом надеялась бы встретить любовь. Готовила бы свое сердце к встрече, лелея эту надежду. Но теперь, когда королевству грозила беда, знакомство с сыном короля Ордина не сулило ей ничего, кроме, разве что, удовлетворения суетного любопытства.
Понравится ли он ей? А если и понравится, то не останется ли для нес эта встреча всего лишь горьким воспоминанием о возможном счастье.
Но скорее она почувствует к нему презрение: ведь, в конце концов, он — Ордин. Правда, брак без любви мог показаться не более, чем мелким неудобством в сравнении с тем, что, как боялась Иом, ждало ее впереди. К тому же принцесса понимала, сколь многим обязан Габорну се народ. Он оказал Гередону немалую услугу, а потому Иом, хоть и не желала иметь с ним дела, решила постараться изо всех сил и принять его если не сердечно, то, во всяком случае, учтиво.
