Игорь Ковальчук - Бастард: Сын короля Ричарда
Дик вспомнил, как старик Гвальхир переводил его и спутницу из мира в мир по лесной дороге, и решил, что юноша-друид просто слишком неопытен, чтоб сотворить удобную тропинку на пустом месте.
— Скажи, создавать тропинки в лесу умеет только Гвальхир? Это сложное дело?
— Ты имеешь в виду сокращать дорогу лесным путем? Я это и пытаюсь делать, — Трагерн процедил слова сквозь зубы, и стало заметно, что он старательно делает тяжелую по своим меркам работу. — До Уэльса доберемся за пару дней. Если, конечно, не промахнусь.
Молодой друид украдкой отирал капельки пота и сам не до конца понимал, что рвется доказать всем и каждому, а в первую очередь себе, что он освоил большую часть того, чему его учили, и головоломные заклинания ему вполне по плечу. И, конечно, переоценил себя. Солнце едва склонилось к горизонту, еще даже не налилось багрянцем, тем, который, пусть с напряжением, но уже может воспринимать глаз. Трагерн уронил руку с невидимым посохом, и перед мордами коней мгновенно, как из ничего, вырос бурелом. Испуганные животные остановились, заржали, сделали попытку развернуться в обратную сторону — все-таки они не любили магию. Молодой друид звонко хлопнул себя по щеке, на которую по-хозяйски уселся комар, другой рукой потрепал коня по холке. Смоляной булонец с белым пятном во лбу мгновенно успокоился, вслед за ним утихомирились остальные.
— Привал, — объявил Трагерн Дику и Серпиане. Сосредоточился и ткнул пальцем влево. — Вот там есть более-менее приличная пещерка.
— Комар подсказал? — участливо спросил корнуоллец.
Друид хлопнул себя по другой щеке и ответил спутнику молча — свирепым взглядом.
— Я думала, друидов комары не кусают, — примирительно проговорила Серпиана.
— Должно быть, местные комары не разбираются в друидической символике, — мрачно ответил Трагерн.
Пещерка, обещанная им спутникам, оказалась выемкой в холме с крутыми склонами, похожей на каверну вроде той, что образуются в песчаных насыпях, из которых с одной стороны долгое время брали песок. Каверна местами поросла травой, на обрыве, над головами путников, в опасном положении стояла, накренившись, кривоватая сосна и несколько кустиков. Если судить строго, три "стены" здесь, конечно, имелись, если забраться в самую глубь каверны, а вот "крыша"…
— Мне кажется, это не очень похоже на пещеру, — посмотрев в сияющее над головой небо, сказал Дик. На алеющее от неловкости и смущения лицо молодого друида он не обращал никакого внимания, — Дождь не переждать.
— Ничего, заберемся под кустик, — Серпиана искренне жалела Трагерна и уже прикидывала, как в змеином облике обовьется вокруг какого-нибудь ствола потолще. — Только вот это дерево меня беспокоит…
— Будем надеяться, не свалится.
Дик снял с седла свернутый плащ и кинул его на траву. Прижал сумками, в одной их которых был аккуратно уложен нагрудник и наручи, в другой — наплечники и поножи. Кожу, из которых сумки сшили пару лет назад, в свое время обработали наилучшим образом, даже варили в масле, так что она была не промокаемой и — как следствие — доспехи заржаветь не могли. Равно и дождь его не пугал, просто мерзнуть не хотелось.
— А как насчет поесть? — спросил он. — В сумке с собой только несколько лепешек.
— Я могу поохотиться, — предложила девушка.
— Ни в коем случае. Ты — такая изящная, красивая, молодая девушка — будешь заботиться о пропитании двух мужиков? Не собираюсь терпеть такое. С нами есть друид, пусть идет добывать пищу. А я пока приготовлю костер. У меня и топор есть.
Трагерн расседлал копя и без споров скрылся в лесу. Порывшись в вещах, Дик вынул топорик — боевой, метательный, трофейный, — взвесил его на ладони. Конечно, легковат, да и ни в коем случае не рассчитан на рубку дров, но, владея им как оружием, молодой воин рискнул бы попытаться добыть с помощью него дровишек.
— Сейчас найду чего-нибудь, — весело сказал он Серпиане. — Подожди меня здесь.
— Не уходи, — еле слышно сказала девушка. Она была бледна, глаза полузакрыты, а под ними мгновенно легли тени. Выпрямившаяся, напряженная, как корни сосны над ее головой, она казалась то ли уснувшей, то ли теряющей сознание. Дик поспешил к ней,забывая о топоре в руках.
— Что с тобой? Ты больна?
Вопрос повис в воздухе. Прикрытые глаза вдруг широко распахнулись, и теперь в них был откровенный страх. Молодой воин повернул голову, чтоб проследить за ее взглядом.
Из-за дерева как раз показался волк. Да что там волк — здоровенный волчара, настороженно и недоверчиво вытягивающий шею. По-своему он был очень красив — с крепким гибким телом, укрытый пушистой — серой с белым на грудке — шкурой, совершенно не похожий на собаку, что бы ни говорили о волках, с чуткими треугольниками ушей, трепещущих над внимательными и какими-то не очень звериными глазами… Волчару Дик рассмотрел в один миг, одновременно перехватывая топор и удивляясь, что девушку перепугал такой заурядный зверь, как волк. Да, для ребенка или девушки появление серой одинокой зверюги… кстати, действительно странно, что он один, или в чаще притаились еще, вот была бы незадача… да, этот зверь мог бы быть опасен слабому. Но для мужчины, не калеки, кроме того, опытного в обращении с собаками (а принцип и. здесь и там один), волк — повод размяться.
Что ж, если такая мелочь пугает спутницу, мужчина должен успокоить ее. Дик шагнул в сторону леса.
— Осторожней, — едва слышно прошелестела Серпиана. — Это оборотень.
От неожиданности взгляд корнуолльца машинально скользнул в сторону девушки, но торопливо вернулся назад, к напружинившемуся волку.
— Ты уверена? — медленно спросил Дик.
— Глупый вопрос. Я же чувствую.
Корнуоллец уронил топор и схватился за меч. После столкновения с черными на конюшне он больше с ним не расставался. Волк утробно зарычал.
— Видно, я их притягиваю, — отметил молодой воин.
— Кого? — переспросила Серпиана.
— Неприятности.
Девушка вздохнула:
— На этот раз виновата я, Это я его притянула.
— ?
— Два оборотня разных… скажем так, видов на одну территорию — это многовато.
Ричард извлек меч, мягко шагнул навстречу волоку, и его спутница в тот же миг упала на траву черной, матово поблескивающей лентой. "Так оно и к лучшему", — подумал он, продолжая подкрадываться к зверюге. Волчара приоткрыл пасть, показав розоватый бледный язык, словно засмеялся, и почти сразу, без какого-либо перехода оказался в прыжке. У собак и волков перед прыжком обычно останавливался взгляд, нацеленный на жертву, здесь же не было и следов этого безошибочного предупреждающего знака. Дик отреагировал в самый последний миг, подался назад и полоснул мечом в воздухе навстречу зверю.
