KnigaRead.com/

Питтакус Лор - Сила шести

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Питтакус Лор, "Сила шести" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Он кладет ситарис, и мы дальше копаемся в Ларце, пытаясь отыскать что-нибудь еще, что реагировало бы на прикосновение. Мы целый час изучаем все семнадцать находящихся в Ларце предметов: мы согреваем их дыханием, крепко сжимаем, но ничто не оживает — только светящийся кристалл, завернутый в полотенце, большой продолговатый кристалл с клубящейся сердцевиной и солнечная система, все еще кружащая над нами. Однако заживляющий камень вылечивает порезы и кровоподтеки, которыми меня разукрасила Шестая.

— Черт, почти всю свою жизнь я ждал момента, когда я открою эту штуку. Теперь наконец открыл, но почти все кажется бесполезным, — говорю я.

— Я уверена, что их польза откроется со временем, — уверяет меня Шестая. — Такие вещи надо оставлять в покое. Нужно окончательно их выбросить из головы — и вот тогда обычно и приходят правильные ответы.

Я киваю, глядя на разложенные вокруг Ларца предметы. Шестая права: если форсированно добиваться ответов, то добиться можно только одного — они не придут.

— Да, может быть, что-то активируется только с новыми Наследиями. Кто знает, — говорю я, пожимая плечами. Я складываю все обратно, чувствуя, что надо оставить завернутый в полотенце светящийся кристалл. Я не убираю солнечную систему, которая продолжает свой круговой марш. Я закрываю и запираю Ларец и ухожу с ним по коридору.

— Не унывай, Джон, — говорит мне вдогонку Шестая. — Как говорил Генри, ты, наверное, еще не готов к тому, чтобы все увидеть.


14

Я не могу уснуть. Отчасти из-за Ларца. Насколько я знаю, один из камней мог дать мне способность превращаться в разные существа, как это делает Берни Косар. Другой мог возвести вокруг меня железный барьер, непреодолимый для вражеского нападения. Но как в этом разобраться без Генри? Я опечален. Я потерпел фиаско.

Но в основном из-за Шестой. Я непрестанно думаю о ней, представляю ее лицо, совсем близко склонившееся к моему. Вспоминаю ее сладкое дыхание. Или вижу, как светятся ее глаза в лучах заката. В тот момент я испытывал непреодолимое желание прекратить тренировку, обнять ее и прижать к себе. Острое желание сделать это сейчас, даже спустя несколько часов, все еще бередит мне сердце, и оно-то и не дает мне уснуть. Оно, а также чувство огромной вины за то, что меня к ней влечет. Девушка, к которой я должен тянуться, — это Сара.

Мой ум слишком перегружен, чтобы я мог уснуть. Слишком много эмоций: боль, вожделение, смущение, вина. Я лежу еще двадцать минут, прежде чем бросить попытки уснуть. Я скидываю одеяло, надеваю штаны и серую футболку. Берни Косар выходит за мной из комнаты в коридор. Я сую голову в гостиную, чтобы посмотреть, спит ли Сэм. Спит, завернувшись на полу в одеяло, как гусеница в коконе. Я разворачиваюсь и иду назад. Комната Шестой прямо напротив моей через коридор, и ее дверь приоткрыта. Я смотрю на нее и слышу, как Шестая ворочается на полу.

— Джон? — шепчет она.

Я вздрагиваю, и мое сердце тут же начинает колотиться.

— Да? — отвечаю я, все еще оставаясь в коридоре.

— Что ты делаешь?

— Ничего, — шепчу я. — Не спится.

— Входи, — говорит она. Я толкаю дверь. В комнате кромешная тьма, и я ничего не вижу. — С тобой все в порядке?

— Да, все нормально, — говорю я. Я слегка зажигаю свой Люмен, и он слабо светит как ночник. Я избегаю смотреть на нее, уставившись в палас. — Понимаешь, голова забита. Я думал, может, надо пройтись, или пробежаться, или еще что.

— Но это небезопасно, тебе не кажется? Не забывай, что ты в фэбээровском списке десяти самых опасных разыскиваемых преступников и за твою голову обещана изрядная награда, — говорит она.

— Я знаю, но… Сейчас еще темно, и ты к тому же можешь нас сделать невидимыми, верно? Конечно, если захочешь присоединиться.

Я прибавляю свет на руках и вижу, что Шестая сидит на полу с парой одеял, накинутых на ноги, и с закинутыми назад волосами. Несколько прядей падают на лицо. Она пожимает плечами, сбрасывает одеяла и встает. На ней обтягивающее черное трико и белый топ. Я не в силах оторвать взгляд от ее голых плеч. Я отвожу глаза, только когда меня охватывает абсурдное подозрение, что она может почувствовать мой взгляд.

— Конечно, — говорит она, стягивает с головы ленту и завязывает волосы в хвост. — Мне всегда плохо спится. Особенно на полу.

— Понимаю, — отвечаю я.

— Разбудить Сэма, как ты думаешь?

Я качаю головой. Она пожимает плечами и подает мне руку. Я тут же ее беру. Шестая исчезает, но моя рука все еще светится, и я вижу, как под ее шагами приминается палас. Я гашу руку, и мы на цыпочках выходим из комнаты и идем по коридору. Берни Косар следует за нами. Когда мы проходим гостиную, Сэм поднимает с пола голову и смотрит прямо на нас. Мы с Шестой останавливаемся, и я задерживаю дыхание, чтобы не выдать себя. Я думаю о том, что Сэм явно запал на Шестую и что для него это был бы жестокий удар — увидеть, как мы держимся за руки.

— Привет, Берни, — говорит он в полусне. Его голова падает, и он переворачивается на бок спиной к нам. Мы молча стоим еще несколько секунд, а потом Шестая ведет нас через гостиную и через кухню к заднему выходу.

Ночь теплая, она наполнена стрекотом цикад и шелестом пальмовых листьев. Я глубоко дышу, идя рука об руку с Шестой. Я с удивлением ощущаю, какая у нее маленькая и изящная рука — это при всей ее поразительной физической силе. Мне нравится держать ее за руку. Берни Косар рыскает по густым кустам на обочинах гравиевой дорожки, а мы с Шестой молча идем посередине. Мы упираемся в узкую дорогу и поворачиваем налево.

— Я все время думаю о том, что тебе пришлось пережить, — в конце концов нарушаю я молчание. На самом деле мне бы хотелось сказать, что я все время думаю о ней. — Провести полгода в заточении, видеть, как Катарину… Ну, ты знаешь.

— Иногда я об этом забываю. А иногда по несколько дней только об этом и думаю, — отвечает она.

— Да, — говорю я, растягивая слово. — Не знаю. Понятно, что я тоскую по Генри и страшно переживаю, что он погиб. Но после твоего рассказа я осознал, как мне повезло. Ведь я смог с ним проститься, и все такое. К тому же он был рядом, когда появлялись мои первые Наследия. Не могу представить, что мог бы через все это пройти сам — так, как ты.

— Это было трудно, очень трудно. Катарина могла бы помочь, когда у меня появилось Наследие с невидимостью. Она могла бы еще больше помочь, когда я взрослела и мне надо было с кем-то поговорить о женском. Они ведь были для нас на Земле как родители, верно?

— Верно, — говорю я. — Забавно: теперь, когда Генри не стало, мне чаще всего вспоминается то, что раньше больше всего бесило. Например, когда мы перебирались в другое место и долгими часами ехали по шоссе неведомо куда, и все, чего мне хотелось, это только выйти из машины. Так вот: больше всего запомнились наши с Генри разговоры во время этих поездок. Или наши тренировки, которые начались в Огайо. Когда он снова и снова заставлял меня делать одно и то же… Я это терпеть не мог, понимаешь? А теперь не могу вспомнить без улыбки. Вот, скажем, когда у меня проявился телекинез, мы как-то раз тренировались на снегу. Он бросал в меня разные предметы, а я учился их отражать. Мне надо было отбивать их так, чтобы они летели обратно. Генри запустил в меня пакет с приправой для мяса, я сумел развернуть пакет, и он полетел назад, не сбавляя скорости. Генри, чтобы увернуться, в последний момент упал прямо лицом в снег, — говорю я, улыбаясь сам себе. — А сугроб оказался розовым кустом, засыпанным снегом. И все шипы были на месте. Ты не поверишь, как он ругался. Такого я никогда не забуду.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*