Ксения Чайкова - Светлым по Темной
Валерисэн нашему визиту обрадовалась — засвистела что-то восторженно-одобрительное и бросилась навстречу со всех ног, едва не опрокинув меня и не оборвав толстющую стальную цепь, которую конюх одним концом прицепил к ее ошейнику, а другим — к внушительному кольцу, вделанному в стену как раз для таких случаев.
Я погладила жесткую чешую Нены и грозно нахмурилась. Похоже, ее еще не кормили, в сытом состоянии она щебечет немного по-другому. Ну, я сейчас этому гибриду покажу, и где раки зимуют, и где таринны лето проводят!
Словно в ответ на мои злобные мысли на пороге конюшни нарисовался хозяин гостиницы собственной персоной. Он пинками и руганью гнал пред собой конюха, пытающегося тормозить и цепляться за все встречающиеся на пути выступы и щели. Самым весомым аргументом, благодаря которому бледный трусящий парень все-таки продвигался вперед, были большие вилы в руках хозяина, которые он то и дело угрожающе заносил над головой тихонько подвывающего работника.
— Сказано тебе, белая твоя рожа… — злобно шипел гибрид, потрясая своим страшным оружием. При виде меня и Иннаты, удивленно замерших в деннике Ненависти, негодующее выражение его смуглого узкоглазого лица сменилось сладчайшей улыбкой до самых мочек острых ушей, украшенных огромными золотыми кольцами по орковой моде.
— О, госпожа искусница лично к своей валерисэн пожаловала! Как мило вы вдвоем смотритесь-то, хоть ты художника зови да картину пиши, — льстиво забормотал гибрид, опуская вилы и делая вид, что он тут просто так, мимо проходил и не смог не выразить своего восхищения. Конюх, поняв, что экзекуция временно приостановлена, свалился на четвереньки и попытался проскользнуть меж хозяйских ног на волю. Однако тот был начеку и так просто работника не отпустил — не снимая с лица восторженного оскала, преградил ему путь поставленными на пол зубьями вил, старательно прижал парня к стене и слегка подпихнул коленом в бок, как бы напоминая: сопротивление бесполезно.
— Почему ее не накормили? — строго спросила я, кивая на Нену.
— Видите ли… — начал оправдываться гибрид, однако договорить ему не дали: Инната вдруг взвизгнула, да так громко и неожиданно, что подскочили все, включая валерисэн. А бестолковая девица со всех ног бросилась к по-прежнему стоящему на четвереньках конюху и с размаху обхватила его за спину, словно пытаясь обнять.
— Брат светлый! Какими судьбами? — восторженно верещала она, едва ли не пританцовывая вокруг опешившего от такого внимания парня.
Приглядевшись, я с удивлением заметила, что молодой конюх и впрямь был светлым. Слишком уж явными были многие понятные всем и каждому признаки: бледная кожа, характерный разрез глаз, легкий намек на горбинку носа, разворот плеч, осанка и даже какая-то особая, едва уловимая манера держать себя выдавали в парне уроженца Светлой Империи.
— Как ты тут очутился? — радостно повизгивала Инната, чуть ли не вприсядку пускаясь вокруг соотечественника.
— Как, как… Работаю я здесь, — неохотно отозвался он, вставая. Гибрид, тем временем поняв, что от конюха толку не будет, и не желая становиться свидетелем умилительной сцены единения земляков, смачно сплюнул на порог и вышел, прихватив с собой вилы.
— Бедный! — сострадательно всплеснула руками девушка. — Эти гадкие темные держат тебя в рабстве?! Ну, ничего, мы тут большой компанией — отобьемся, если что! Не волнуйся, мы тебя здесь не бросим, увезем с собой!
— Зачем это? — настороженно поинтересовался парень, отряхивая налипшие на колени соломинки и удивленно тараща на кружащуюся рядом с ним Иннату типично светлые глаза. Я, уже понимая, что девица вообразила что-то не то, прислонилась спиной к воротам загона и, почесывая подсунувшуюся под руки голову Ненависти, с благодушным интересом ожидала развития этого любопытного диалога.
— Ну как же?! Ты освободишься из позорного плена, вернешься домой, — начала перечислять Инната, по отсутствию восторженной реакции уже начавшая догадываться, что мелет что-то не то. Головой бы подумала, милочка! Какое рабство на заре двадцать третьего-то века от сотворения мира? Какой плен позорный? Откуда бы?
— Не хочу я домой, — внезапно мрачно и хмуро, как настоящий темный, постановил парень, стараясь вырваться из того кольца, что организовала суетящаяся вокруг него Инната. У нас в Даммани работы никакой днем с огнем не найти, даже на место могильщика и мусорщика очереди на версту растянулись. А у меня отец в прошлом году в божественный чертог ушел, мама болеет да две младшие сестренки подрастают — им приданое готовить нужно. И вообще, что я в той Светлой Империи забыл? Одно название, что Светлая, а на самом деле…
Конюх осекся и замолчал, глянув на удивленно приподнятые брови и саркастическую полуулыбку, невольно ползущую по моим губам. Интересненько. Как-то я не задумывалась раньше, отчего на улицах Валайи столько светлых. Ну, бродят и бродят, подумаешь… А оно вон что оказывается! Не от хорошей жизни светлые, выходит, в Темную Империю бегут, а в поисках работы и пропитания! Ценное наблюдение!
— Но… Как?.. Тебя ж тут бьют… — растерянно залепетала Инната, ошеломленная заявлением конюха.
— Так уж и бьют, — не согласился он, робко подходя к нам с Ненавистью, замершим у входа в загончик. — Ну, наподдали пару раз, подумаешь! Никак я к валерисэн привыкнуть не могу, меня как-то раз одна так искусала, что я теперь их всех побаиваюсь. Ну, так по справедливости же получил, нанялся дело делать — выполняй…
— Неночка кусается, только если ее обижают. Или если она уж очень голодна, — добросердечно просветила я, поглаживая согласно посвистывающую валерисэн, Так что можешь не бояться, она вполне мирная и ручная. Давай я лучше сама ее покормлю, во избежание неприятных инцидентов.
— Спасибо, госпожа, — истово поклонился мне парень, просияв. — Сейчас мясо для вашей зверушки принесу. Ишь, какая красавица, под стать хозяйке…
— Иди уж, комплиментщик, — ухмыльнулась я. — Иначе мы с Неной сейчас вдвоем тебя загрызем и обглодаем!
Конюх, видимо присутствовавший на представлении «Дивена и темные эльфы» или уже наслышанный о нем, уважительно хмыкнул, оценив шутку, и едва ли не галопом дернул за ужином для валерисэн. Я, рассеянно наглаживая жесткую черную чешую рептилии, повернулась к растерянно хлопающей глазами Иннате и, с трудом сдерживая смех, душевно посоветовала:
— Рот-то закрой, а то тут место коварное — конюшня! Не ровен час, муха влетит…
— Но как же так? — беспомощно залепетала светлая, глядя на дверь, за которой исчез ее соотечественник, — Неужели он и впрямь живет здесь добровольно?
