Татьяна Устименко - Суета вокруг кота
— А насчет свадьбы я серьезно! — Он снова обернулся ко мне после того, как Сидор повторно отошел к троллям.
Кажется, я покраснела еще сильнее, но тут поймала на себе недоумевающий, настороженный взгляд Анриэна, слышавшего весь этот разговор, и словно опустилась с небес на землю, враз поняв, какую же несусветную глупость я творю… Зачем, спрашивается, вовлекаю этого доверчивого смертного в пучину несбыточных надежд? А еще мне вдруг очень захотелось отомстить ему за несвоевременную шутку про свадьбу и, даже больше того, за свою дурацкую реакцию на нее.
— Ты бы отвыкал от своих детских шалостей! — мстительно усмехнулась я прямо в оторопело округлившиеся глаза моего нао. — А то ведь однажды сам из-за них погибнешь и нас погубишь…
— Да чего я опять не так сделал?! — почти заорал Кирилл, для которого переход от нежности к сарказму стал настоящим сюрпризом. — Я ведь только о тебе и думаю! А ты, ты… Вот что ты за женщина неправильная? Тебе же ничем не угодишь…
— Думать — вообще не твой профиль! — язвительно бросила я, отворачиваясь. — Полез в драку с троллем, ничего не зная о том, что у этого народа не одно сердце, а два — расположенных симметрично с каждой стороны груди. Поэтому, пока ты на нем рассиживался, он запросто мог очухаться, собраться с силами и так вмазать, что от тебя даже мокрого места не осталось бы… — Я сделала пару шагов, обернулась и не отказала себе в удовольствии понаблюдать за потрясенно вытянувшимся, побледневшим лицом моего глупого, излишне торопливого нао…
Из беседы с троллями выяснилось, что я ничуть не ошиблась в своих умозаключениях относительно произошедших в институте событий. После того как троица наших преследователей успела прыгнуть в рамку за мной и Анриэном, они попали в тот же самый город, к счастью — выйдя из межпространственного портала через второй выход, а именно: через арку, установленную в Институте физики. В запертой лаборатории доцента Милославского тролли обнаружили несчастного Маврикия, до полусмерти напуганного их появлением. Изрядно погоняв кота по комнате и попутно разгромив оную, они все-таки изловили пушистого виновника переполоха и поспешно покинули место преступления, бесцеремонно проложив путь наружу с помощью собственных мускулов. Но, после того как вояки очутились в институтском коридоре, кот мстительно цапнул за палец несшего его Надира (сокращенное прозвище арбалетчика Надериухо) и дал деру. В качестве доказательства плаксиво скуксившийся Надир продемонстрировал нам палец, замотанный грязным носовым платком, и здоровенный фингал под глазом — в наказание поставленный ему Спиноломом, официально возглавляющим всю троицу.
— Не пудри нам мозги, тролли не пользуются носовыми платками! — скептично заметила я. — И вообще, никогда не заморачиваются на тему хороших манер. Сколько вас видела — всегда сморкаетесь с помощью двух пальцев…
— А мне его подарили! — умудрился покраснеть Надир, отводя взгляд. — Девушка тут одна, из местных…
— На помойке? — не поверил внимательно слушающий его Кирилл.
После недолгих расспросов нам удалось выяснить, что молодой тролль уже успел познакомиться с проживающей на помойке бомжихой, тем самым полностью оправдав характеристику, данную ему Сидором. Правда, я сильно сомневалась, стоило ли считать «прекрасным полом» данную женскую особь, незамедлительно явившуюся откуда-то на призывный свист Надира.
— Ладно, обжимансы — это ваше личное дело, — хмыкнул Сидор, разглядывая доверчиво прильнувшую к троллю бомжиху, — ты, девица, лучше расскажи нам, куда кот-то подевался?
«Девица» — тощее низкорослое существо неопределенного возраста, закутанное в безразмерный пуховик, польщенно заулыбалось распухшими губами в коростах, вкривь и вкось накрашенными крикливой сиреневой помадой. Черты ее маленького сухонького личика были совершенно неразличимы под слоем грязи и синяков. На принадлежность к полу указывали лишь две тощенькие белокурые косички, повязанные розовыми ленточками и выглядывающие из-под полосатой лыжной шапочки, венчающей голову местной красавицы. От обитательницы помойки исходило густое амбре давно не мытого тела, смешанное с запахом дешевых, основательно прокисших духов. Она показалась мне одновременно и молодой и старой, вызвав не отвращение, а скорее смешанную с желанием защитить жалость, сильно меня удивившую. Совсем не ожидала, что окажусь способна на столь сентиментальные чувства, особенно — к подобному существу. Честно говоря, таких скатившихся на самое дно жизни созданий хватает и в нашем мире — отбросов общества, по собственной глупости или из-за чьей-то жестокости очутившихся в Чумном дворе, самом страшном месте Листограда. Да чего греха таить, мне ведь и самой довелось там побывать… Поэтому и понимаю, что попасть в подобную ситуацию очень легко, а вот выбраться из нее — ой как не просто!..
— Я в своей коробке спала, — очень стараясь оказаться полезной, торопливо зачастила бомжиха, представившаяся Блохой. — Рано легла, потому как праздновали мы вчера день рождения Марго, а та раздобыла где-то бутылку хорошего спирта. Я пить не умею, как приму немного на грудь — сразу в сон тянет. Вот и вырубилась еще засветло… Проснулась от шума. Выглянула и испугалась — луна почти не светит, снег так и валит, а нашу помойку какие-то странные мужики шмонают… Сначала подумала — менты облаву устроили, — она виновато зыркнула на Кирилла, — а потом разглядела: одеты они не по-вашему. Очень добротно, в черную кожу, в масках. Человек шесть. Все высоченные, молчаливые — и двумя словами не перемолвились, деловущие. Похожи на ОМОН, но не то. К тому же неподалеку отсюда два джипа стояли. Огромные, черные, хромированные — сущие гробы на колесах. А мужики те поймали несколько кошек, в клетки их посадили и в машины к себе загрузили. Сколько точно тех кошаков к ним попало — я не разглядела, темно было. Управились они быстро, никого из наших не тронули и уехали. А потом эти появились, — она игриво улыбнулась Надиру, — совсем немного с кошколовами разминулись. Кричали, ругались между собой, кота какого-то искали… Я к ним вышла, палец ему перевязала…
— А не испугалась, вдруг да обидят? — не поверила я, озадаченно вглядываясь в неказистую Блоху. Судя по звонкому голосу — она была ненамного старше меня, о чем свидетельствовали и ровные, белые, еще не успевшие испортиться зубы, виднеющиеся под жуткой помадой.
— Да нет, я хороших людей завсегда издали чую! — весело рассмеялась бродяжка. — К тому же тот, кто не таясь идет, никогда плохого не замышляет.
«Надо же, какая еще не разочаровавшаяся в людях девочка! — мысленно удивилась я. — И наблюдательная, и неглупая, и разговаривает грамотно. Видать, совсем недавно на помойку попала. Знать бы еще почему. Да и не вписывается она в здешний пейзаж, ей тут явно не место… Не озлобленная, не хамка. Сердцем чую — она достойна лучшей доли. Жаль ее…»
