Галина Краснова - Орден Единства
Битва Магов — всегда захватывающее зрелище, для тех кто в ней не участвует. Битва Магов примерно равных по силе — настоящее шоу, опасное для жизни. Битва сильных, но равных Магов — катастрофа. Юлиан оказался достойным противником. Полубог, он обладал феноменальной мощью и подчинил себе стихию воды. Перехватив часть моего контроля, он атаковал меня ледяными стрелами, которые я парировала ледяным же щитом. Напор был слишком силен, я поскользнулась и сорвалась с крыши. Подхваченная Метелкой почти у самой земли, я призвала стихию воздуха и вызвала элементаля, натравив его на Юлиана. Бой завязался нешуточный, но в итоге он оказался рядом со мной на земле, наполовину обессиливший и задыхающийся. Но и я потеряла много сил. Элементаля пришлось отпустить, так как моей энергии уже банально не хватало на его пленение.
Не смотря на падение с довольно приличной высоты, Юлиан сумел подняться на ноги. Толпа вокруг нас расступилась. Думаю, если бы она не была так охвачена ужасом, то быстро бы поняла всю опасность и рассосалась.
— Ты все равно подчинишься нашему Богу.
Ни за что и никогда.
— Ага, конечно подчинюсь. Только сначала пятки почешу.
Мы оба стояли в боевых стойках: правая рука со сложенными щепотью пальцами вытянута вперед и слегка согнута, левая ладонь прикрывает сердце, ноги (правая выступает вперед) слегка согнуты в коленях. Мы оба держали наготове смертельно опасные заклинания.
— Если ты пойдешь со мной добровольно, я не стану убивать этих людей. Выбирай. Это ведь меньшее из зол.
Оглянувшись на поднявшийся многоголосый крик, я увидела, как воды из Невы поднялась над площадью гигантскими волнами и замерла, в ожидании приказа Мага. Злобно сплюнув под ноги противнику, я мысленно приказала Ямамото быть наготове.
— О меньшем из двух зол может говорить лишь тот, кто боится встретиться лицом к лицу с обоими.
Не оставляя никому времени на раздумья, я ударила Юлиана в грудь обычной силовой волной. Потеряв контроль над массой воды, он упал, злобно ухмыльнувшись. Ответив ему не менее "ласковым оскалом" я превратила обрушивающиеся волны в горы льда. Потратив катастрофически много энергии, я опустилась на одно колено, не в силах совладать с головокружением.
— Ты обессилила, защищая этих никчемных людишек. Ты ошиблась, Альтера и поплатишься за это!
Он кинулся ко мне, чтобы схватить, оглушить и утащить. Вспомнив со всей ясностью видение о том, что меня ждет в случае попадания в руки этих психов без тормозов, я из последних сил встретила его струей огня. Мы разлетелись в разные стороны — он от удара, я от отдачи. Забыв о том, что этот удар нужно применять только тогда, когда между противниками не меньше пятнадцати метров, я долбанула в упор. И вот результат: мы оба лежим в лужах, волосы, брови и ресницы опалены. У Юлиана тлеет одежда и опухло лицо. У меня руки покрылись волдырями и рукава совсем сгорели. От боли на глазах выступили слезы, но зато прояснился разум. Так всегда бывает в критической ситуации.
Стараясь не опираться на руки, я поднялась и почувствовала, как меня шатает. Тем не менее я снова встала в боевую стойку.
— Ну что, продолжим?
Юлиан выругался так, что все окружающие покраснели, хотя и не поняли всего сказанного. Поднялся он с не меньшим трудом чем я. Да и качало его почти так же. Я понимала, что и его силы тоже на пределе, но сдаваться никто из нас не собирался.
— Продолжим, Дитя.
На этот раз мы, сберегая остатки сил, сцепились ментально, кроша защиту друг друга и взвывая от боли, когда очередной зубодробительный прием противника удавался. Воздух между нами сгустил и заискрился. Невольные зрители подались назад, подвывая от ужаса.
И тут Юлиан сделал то, чего я меньше всего ожидала. Он сам снял все свои блоки и впустил в сознание. От неожиданности я погрузилась слишком глубоко. Так бывает, когда кто-то ломится в закрытую дверь, разбегается для очередного толчка плечом и обнаруживает, что дверь открыта на распашку.
… Опять эта боль. Когда же наконец он оставит меня в покое?
— Папа, мне больно, отпусти!
— Заткнись лоботряс! Ты не смог справиться с простейшим заданием! Ты будешь наказан!
За что эта боль? Я не смог догнать предательницу, но я не виноват, что ее прикрыли маги Ковена…
… Моя щеночек, мой маленький верный друг, с таким сочувствующим взглядом.
— Что это за тварь?
— Папа, это Бэрд, мой песик.
Легкое движение брови отца и живой пушистый щенок превращается в ледяную скульптуру.
— Папа! Нет, папа, верни Бэрда! Папа!
Слезы не приносят облегчения. Руки соскальзывают по холодному льду и не могут добраться до шерстки верного пса.
— Тебе нельзя никому привязываться. Привязанность — это слабость. Мой сын никогда не будет слабаком…
…Так хочется сказать ей, как она мне дорога каждой своею чертой, но не могу. С ней случится тоже, что и со всеми, к кому я привязывался. Он уничтожит ее. Он желает ее гибели. Я не должен был к ней привязываться. Я не должен был. Но больше всего на свете я хочу быть ее другом. Я не хочу ее убивать, но я должен…
Я вновь упала. Не было сил вдохнуть, все внутренности наполнил жесточайший холод. Я сидела и хватала воздух ртом, глотая соленые слезы.
— Юлиан…
— Замолчи! Ты увидела лишь часть моей жизни! Мне не нужна жалость! Он все это делал для моего блага! Благодаря ему я стал сильнее!
Он тоже сидел, не в силах пошевелиться. Но крики его не обозлили меня. Наоборот, они расположили меня к нему. Я увидела не холодного и расчетливого убийцу, помешанного на идее уничтожения всего живого. Я увидела молодого человека, не знавшего на протяжении всей жизни любви и понимания. Одиночество и ненависть всегда были его спутниками. Нет, я не пожалела его. Жалость для жалких. Юлиан же сильный. Один из самых сильных, кого я видела. Несмотря на то, что его учили только ненавидеть и убивать, он научился любить. Его научил щенок Бэрд, проживший со своим хозяином всего несколько часов.
— Юлиан, я не собираюсь тебя жалеть. Я восхищаюсь тобой. Выжить в таких условиях и сохранить в себе способность любить… Это кажется невероятным. Юлиан, я не буду с тобой сражаться. Я хочу стать твоим другом.
Он попытался подняться, но не удержался и опустился на одно колено, тяжело дыша.
— Нет, ты будешь драться. Мы не можем быть друзьями. Я должен доставить тебя к Нему, а ты должна подчиниться Ему.
Я покачала головой и выдавила из себя слабую улыбку.
— Я не смогу ему подчиниться. Если я встану на путь разрушения — я убью всех. И начну с него. Не потому что я так хочу, а потому что такова природа моей темной половинки. Ты же видел, что я делаю, когда выхожу из себя. Он не сможет меня контролировать. Никто, кроме Арта и Мэрлина не может меня контролировать.
