Оксана Демченко - Мир в подарок
Рабы замерли у порога. Мне, очевидно, предлагалось одной проверить, права ли Митэ. Я вздохнула и толкнула дверь. Уютный полутемный холл открывался проемами в два зала справа и слева. Один был темным и пустым, в другом, за занавесом из полупрозрачной ткани, тонко вышитой знакомыми бычьими головами и цветами, уютно горели свечи. Подле дальнего окна солидный господин беседовал с невидимым мне сотрапезником и наслаждался молочным поросенком, запеченным целиком. В бокале играло рыжеватыми бликами выдержанное вино.
— Что угодно госпоже? — неспешный басок вернул мое внимание в холл. Как же я его, такого массивного, не заметила с первого взгляда? Типичный родич Римаха, огромный и рыжий, устроился с удобством в необъятном кожаном кресле напротив входа и смотрит на меня со спокойным вниманием.
— Комнату. Только есть такое дело, при мне два раба неожиданно оказались, и их надо крепко пролечить, лоскуты понадобятся чистые и много воды.
— Кто посоветовал ко мне идти? — с любопытством уточнил рыжий, чуть хмурясь. — Ты ж не из местных, а мое заведение без вывески, в темноте и не найти, не знаючи.
— Римах, — улыбнулась я, используя рекомендацию.
— Как он? — оживился хозяин «Рога». — Неплох, раз опять взялся советы раздавать.
Ждал его, вроде, к лекарю староста наш ехать собирался.
— Так… — я запнулась, понимая неоднозначность ситуации. Скажу здоров, а он и спросит, с чего такое улучшение резкое. А, была не была! — Сына женит. Полегчало старшему.
— Да ну? — обрадовался собеседник недоверчиво, деловито прихлопнул по доске столешницы, едва ни прогибая дуб. — Стоящая новость. Трудновато поверить, но ведь вчера меня голубем в село вызвали? Вызвали. Тоже хороши, туману напустили, ни слова толком! Да они вечно темнят, медведи непутевые. Ладно, тащи своих рабов.
Поселю в пристройке, три серебряных деньги. Там воду носить сподручнее, а уж тряпок Глишка тебе натаскает гору. Ужин берешь? Утка знатная, с овощами да южным рисом диковинным. Это еще десять медяков. Глиша!
— Спасибо, — я отсчитала требуемое. В «Радостях» просили пять медяков за комнату с ужином. Что же там за ужин? Хотя, пожалуй, достойный комнаты.
— Проводи гостей двором в пристройку и клоков льняных набери для госпожи поболее, — задумчиво буркнул он огненно-рыжей румяной девахе, вынырнувшей их глубин дома.
— Да позови мужа, пусть посидит здесь. А я пойду медведям подарок удумывать. Ишь, свадьба! Могли б толком написать. Все ж бывший наш женишок, хоть и давний.
Глишка рассмеялась, юркнула в дверь и повела нас вокруг дома, Митэ и араг тащились в хвосте, явно из последних сил. Наша провожатая не оглядывалась и не любопытствовала, на ходу показав колодец у пристройки. Кивнула на просьбу принести крепкого самогона и жаровню с углями. У двери она деловито пообещала доставить ужин «быстрехонько» и прислать еще одну служаночку с клоками. Я кивнула благодарно, сунула ей монетку и коротко осмотрелась. Не иначе, за имя Римаха тут делают скидку. Пристройка, доставшаяся нам, состояла из уютного зала, разделенного на гостиную и спальню толстыми плюшевыми шторами, и небольшого коридорчика, выводящего как раз во двор, к колодцу. Три серебряных монеты оплачивали окна того же узорного цветного стекла, камин, глянцевый дубовый пол, добротную резную мебель, свежие цветы в вазах и льняные простыни с затейливым узором.
Со счастливым вздохом я уселась с ногами на добротный диван, застеленный пушистым шерстяным ковром с целым ворохом шелковых вышитых подушек. Оглянулась.
Войдя в нашу комнату, рабы остались стоять у двери. Некоторое время я тупо смотрела на них, прислонившихся к стенке и бледных до синевы, пока не поняла: хозяйка должна распорядиться. Ужас. Во что я ввязалась!
— Наири, если можешь, принеси воды. Два ведра.
— Я схожу, — вскинулась Митэ, но араг коротко качнул головой. Вот кого она слушается и без слов. Сникла, глянула на меня неодобрительно.
— Ты сядешь тут и будешь слушать очень внимательно, — пояснила я, вытряхивая довольно неаккуратно короб на диван. Отложила в сторону лекарский набор, подсунутый в последний момент предусмотрительным Рианом. Принялась торопливо расставлять и раскладывать свертки и туески с травами. Дверь стукнула о стену: араг невероятно быстро принес полные ведра. Правое висело на сгибе локтя. Я усмехнулась: и у этого вода стоит вровень с краем, не плеснет. Знакомая повадка.
Потом мне подумалось, что он не хочет оставлять мелкую без присмотра. — Впрочем, раз есть вода, лучше вымойся сначала. Тебе полить?
— Сам сделаю.
Вот и поговорили: голос арага звучал невыразительно, глухо и довольно низко, с болезненной задыхающейся хрипотцой. Здорово его избили, но дело тут в ином.
Принеся воду, он буквально почернел. Да что же это?
— Сиди, — сердито бросила я, вытаскивая со дна короба запасную рубаху. — И рассказывай толком, что у тебя за болезнь такая странная? Уже поняла, дело не в порке, к этому безобразию ты отнесся на диво безразлично. Давай, меняю подробную историю на одежку для Митэ.
Принимая сделку, араг серьезно кивнул и уселся, или, точнее, свалился на пол в углу. Оттуда он и принялся негромко рассказывать, временами задыхаясь и смолкая ненадолго. Тогда свое слово мигом вставляла неугомонная Митэ, братец сердито косился на нее и снова нехотя принимался говорить.
Его били с завидной регулярностью, последнее время чаще всего за попытки защитить маленькую рабыню, появившуюся в заведении пару лет назад. Это привычно.
Настоящую проблему он показал, повернувшись спиной: две относительно небольшие симметричные багровые припухлости у нижних ребер. Я потребовала новых подробностей. Он холодно блеснул белесыми радужками и очень честно объяснил, не забывая приглядывать за моими руками, поливающими из ковшика мелкую. «А ведь привидится ему что, на месте шею свернет», — пробежал по спине холодок. Как же он бугая упустил? Впрочем, если поискать по канавам, может, там уже кто лежит со свернутой шеей. Илла взрослеют рано, в свои голодные одиннадцать лет Митэ выглядела уже не ребенком, а подростком. Наверняка зарились. Я глянула на арага с опасливым интересом. Не каждый станет спину свою день за днем подставлять из-за чужой девчонки. Еще труднее было осознать, осуждаю ли я его спокойную готовность в любую минуту забрать чужую жизнь. Жутковатая, отталкивающая черта, сохранившая в девочке способность улыбаться до сегодняшнего вечера. Он усмехнулся, по-своему оценив мой взгляд, и продолжил рассказ.
Араг был безнадежным существом с точки зрения любого хозяина. Рано или поздно, один или в компании, он обязательно совершал побег. Его ловили, били, морили голодом, ему ломали кости ног, вынуждая ползать. А он все равно бежал. За четырнадцать лет, не считая многочисленных совсем неудачных попыток, этот упрямец совершил десяток почти успешных побегов. Ключевое слово — почти.
