Павел Корнев - Ледяная Цитадель
— А чего такого? Найдешь этого гениального химика-самоучку и притащишь в Форт. Делов-то.
Микроавтобус проехал мимо Госпиталя и продолжил удаляться от Красного проспекта в сторону городской стены.
— Опух?! — не выдержал я. — Да меня просто подальше пошлют, и все дела!
— Не волнуйтесь вы так, Евгений Максимович, — подавился смешком Денис — Тебе пару человек в усиление придадут. Возникнут осложнения — они господина Бородулина убедят хорошо себя вести.
— А почему сразу в Дружину информацию не продать?
— Не все так просто… — ничего не стал объяснять Селин и перешел к инструктажу: — С группой поддержки встретишься уже за стеной. Они тебя у Западных ворот ждать будут.
— Меня выпустят через них? — засомневался я.
— Спросишь начальника арсенала Смирнова. Знаешь такого?
— Знаю.
С господином Смирновым мы сотрудничали давно и плодотворно. То ему со складов чего-нибудь срочно реализовать приспичит, то у меня в проводимых Гарнизоном закупках поучаствовать интерес появляется.
— Он все организует и снаряжением снабдит. А на Юго-Восточных воротах тебя уже ждут, поди…
— Вот, блин, попадалово! — выругался я.
— Не бери в голову, бывает и хуже. — Да ну?
— Точно тебе говорю, — на полном серьезе заявил Денис и остановил автомобиль на краю пустыря, посреди которого возвышалось мрачное здание бывшей женской колонии, приспособленное под свои нужды Лигой. — Все, давай дальше пешком. Удачи…
— К черту, — отмахнулся я и зашагал к маячившей впереди городской стене.
Сложенная из бетонных плит и шлакоблоков с оранжевыми и желтыми кирпичными заплатами, она соединяла в единое целое стоявшие на окраине дома. Сторожевые вышки с выключенными пока еще прожекторами темными башнями упирались в небо, между ними протянулись витки колючей проволоки, а чуть ниже, на верхних этажах зданий, виднелись провалы узких бойниц и укрепленных огневых точек.
От одной мысли, что придется покинуть превращенный ныне в самую настоящую крепость провинциальный городок, стало не по себе. И ладно бы просто за стену выйти, но нет же — на Северную промзону тащиться выпало. А раскинувшиеся на несколько гектаров развалины цементного и примыкавших к нему заводов давали приют просто несчетному количеству самых разнообразных существ и охотящимся на них психам. И, разумеется, служили укрытием промышлявшим в окрестностях Форта бандитам, которые имели дурную привычку резать всех, кто попадался им на глаза. В том числе и пытавшихся навести там порядок бойцов Отдельной первой роты Патруля. Дружинникам хватало ума туда и носа не казать.
Пока дошел до пропускного пункта — промерз чуть ли не насквозь. Солнце садится, мороз просто жуткий, еще и ветер. Ну и нервы ни к черту. Так и колотит всего. И пальцев уже не чувствую. Вот ведь…
Но когда по обледенелым ступенькам спустился в подземный переход, лучше не стало. Прежде чем добрался до перегородившей проход стены, и вовсе несколько раз поймал себя на желании развернуться и бежать отсюда без оглядки.
Не хочу за стену! Не хочу на Северную промзону!
Не хочу, блин!
Но придется.
Как ни крути, выбора особого не оставалось, и поэтому пришлось пересилить себя и распахнуть незапертую дверь, больше бы подошедшую банковскому хранилищу. Сантиметров пять металла в толщину точно есть. И как только петли такой вес выдерживают?
— Вы к кому?
— К товарищу Смирнову. Он ждет.
Заведующий арсеналом, видимо, о моем визите уже предупредил, поскольку сидевший в отгороженной от общего помещения клетушке караульный с сожалением отставил кружку с чаем и раскрыл журнал посещений.
— Фамилия, имя, отчество, дата, подпись, — просунул он мне толстую тетрадь.
Написал, заполнил, расписался.
— Евгений Максимович Апостол? — Сержант глянул на экран стационарного сканера и спросил: — У вас с собой несертифицированный амулет?
— Так и есть. Опломбирован.
— Если пломбу нарушите, конфискуем. И в Дружину сообщим.
— В курсе.
— Тогда проходите.
Караульный разблокировал турникет и пропустил меня во внутренние помещения. Бывать здесь доводилось неоднократно, поэтому, не спрашивая дороги, я первым делом направился к оружейной комнате. И не прогадал, заведовавший арсеналом Леонид Петрович Смирнов обнаружился именно там. В неярком свете висевшей под потолком шестидесятиваттной лампочки он возился с разобранным автоматом.
— Зрение, Леонид Петрович, не боитесь испортить? — Я подошел к невысокому лысоватому мужчине лет пятидесяти и заглянул ему через плечо. — Темно тут, не находите?
— О, Евгений Максимович! Легки на помине! — Петрович вытер ладонь о пестревшие масляными пятнами камуфляжные брюки и пожал мне руку. — Давно пора на стоваттную заменить, да никак руки не доходят.
— А лучше алхимический светильник нормальный поставьте.
— Сметы нет.
— Я знаю, где взять недорого.
— Обсудим, — кивнул Смирнов и, оставив в покое автомат, потянул меня в оружейку. — Но ты ведь не за этим сюда пришел?
— Да надо бы за стену прогуляться, — невозмутимо бросил я, хотя сердечко у самого так и екнуло.
— Предупредили уже, — вздохнул Петрович и окликнул чистившего пистолет парня: — Ну-ка, боец, бегом за Евстафьевым!
Рядовой убежал, заведующий арсеналом внимательно оглядел меня с головы до ног и скривился:
— Ты вот в этом идти собрался?
— Ну да. А что?
— Да знаешь, — Смирнов прощупал полу моей куртки и покачал головой, — замерзнешь.
— Уже замерз, — вздохнул я, безуспешно пытаясь растереть занемевшие на морозе пальцы. — Как насчет чайку горячего?
— Пошли тогда ко мне. — Петрович глянул на вернувшегося в оружейку бойца и уточнил: — Ну?
— Через пять минут подойдет, — отчитался тот.
— У себя буду.
В заставленной коробками со всяким барахлом комнатушке Смирнова оказалось тепло. Я сразу стянул куртку и уселся поближе к масляному радиатору. Петрович воткнул в розетку электрический чайник, полез под стол и вытащил оттуда пачку печенья и упаковку сахара-рафинада.
— По сто грамм?
— Не пью, — лишь самую малость поколебавшись, отказался я.
— И правильно! — поддержал меня заведующий арсеналом. — Тебе нельзя сейчас.
— И не говорите…
Смирнов тем временем достал помятую тетрадку и начал писать в ней что-то порядком сточенным карандашом.
— Размер обуви у тебя какой? — уточнил он.
— А что? — насторожился я.
— Да ты в своих штиблетах ноги мигом отморозишь, — объяснил Петрович. — Надо менять.
