Людмила Астахова - Теперь или никогда
Быстрый бег по склону, да еще в шантийском лесу, не самый лучший способ достигнуть намеченной цели. Тут и дикие козы порой ноги ломают. Рилиндар быстро нагнал наемника, рысьим скоком прыгнул ему на спину и одним движением сломал шею. Хрусть! Птица даже курлыкнуть не успел. Мужика с платком пришлось ловить дольше. Тот петлял между деревьями, что твой заяц. Хорошо бежал – быстро, ловко перепрыгивая через корни деревьев, не давая Элиру как следует прицелиться для удачного броска кинжалом. А так хотелось. Нож между лопатками – это же любимый приемчик всех рилиндаров. Это как птицу на лету сбить. Красиво, слов нет. Вот человек бежит, и вдруг удар, острейшая боль, человек взлетает и падает, успевая умереть до того, как голова коснется земли. Бывало, на спор заставляли пленников бежать, а сами…
Но завалить чужака красиво, по-рилиндарски, не получилось. А пришлось самым пошлым образом сигануть ногами вперед, подставляя бегуну подножку. Вниз катились кубарем – мертвый грустный засланец и живой веселый рилиндар. Почему грустный? А кому понравится умирать, размозжив об камень затылок, размазывая по склону свои мозги?
– Вроде бы не зима, чтобы на саночках кататься? – спросил диллайн, спрятавшись за деревом и имея в виду тот экзотический способ, которым Джэйфф съехал вниз, – верхом на мертвеце.
– Не нужно быть таким циничным, – посоветовал рилиндар, откатываясь в сторонку.
– Давай поговорим?
– Отчего бы и не поговорить с интересным человеком, – отозвался Джэйфф и подумал: «О! Сразу к делу? Занятно».
– Я забираю одного из детей и говорю нанимателю, что женщина и второй ребенок мертвы.
– А иначе?
– Иначе худо будет всей Шанте. И ролфийский гарнизон не поможет.
– Какая же мать пожертвует сыном? Ты смеешься, диллайн?
– Пусть хорошенько подумает, – хладнокровно ответствовал наемник. – Один лучше, чем ни одного.
– Другие варианты есть?
– Ну, ты можешь попытаться меня убить, но до женщины доберутся все равно. Улавливаешь логику?
Вот в этом все диллайн – логика, факты, доказательства, аксиомы и теоремы. Тьфу, совячье племя! Что за люди – никакого полета фантазии.
– Пожалуй, я попробую… – улыбнулся собственным мыслям Джэйфф. – Как ты хочешь, чтобы я тебя убил?
У Элира аж на душе потеплело от нахлынувших воспоминаний. Сколько раз он задавал этот вопрос врагам. И всегда держал слово.
– Нежно, – ласково проворковал диллайн.
– Да, я помню – совы нежные.
Сколько же ему лет? Неужели не забылась старая песенка-побасенка? Вот это удача! Бывший рилиндар и не рассчитывал встретить человека, заставшего Приход Диллайн. Тогда ж совсем другое дело – только ихинца и крюк. Джэйфф аккуратно прислонил винтовку к ясеневому стволу. Жди меня, и я вернусь, родная.
– А-с-ш-ш-ш-ш…
Кончик языка дрожит от напряжения между мелкими острыми зубами, рот оскален, а в глазах шуриа зверино-синяя муть, словно вопрошающая: «Тебе совсем-совсем не страшно, сын Желтой Дилах?» А напротив такая же злобная рожа – сизые волосы дыбом, пасть раззявлена, и горчичная горькая ненависть в пылающих очах. Мы стоим друг дружки – два реликта давно минувшей войны, бесконечной войны за Джезим. Воистину, эта земля так сладка, что никогда не иссякнут желающие припасть к ней всем телом и впиться зубами, взять силой, как женщину в покоренном городе. Поэтому Джэйфф Элир навсегда выбрал сухую черствую корку Шанты, чтобы не делиться ни с кем.
– Ползи сюда, скользкий, – диллайн поманил шуриа пальцем.
– Лучше ты лети, птичка.
Джона говорила, что в романах нынешние писаки любят называть смертельный поединок выспренно – танцем смерти. Сказочники сраные! Никакой это не танец. Недолгое кружение, оно же прощупывание на слабину, а затем прыжок навстречу – копошение, сдавленный хрип, глухие удары, стоны-вскрики боли, надсадное дыхание, сопение, кровавые сопли и липкие слюни, запах изо рта, укушенное ухо, а потом резкий, почти собачий визг, когда острый крюк вонзился в бок – пронзил легкое и вошел в сердце.
Диллайн обмяк и затих, а Джэйфф, оттолкнув от себя труп, растянулся на спине. Он отдышался, утер кровавую юшку с лица и покосился на мертвеца:
– Ну как? Тебе понравилось?
По большому счету, что убивать, что любовью заниматься, все едино – был бы человек хороший.
А потом они сидели на порожке домика вместе с Джоной и быстро-быстро думали, что ей делать дальше. По всему выходило – надо леди Янамари убираться с Шанты. Пока по ее душу не прислали целый отряд, чей визит их крошечный поселок может и не пережить.
Джона не просто не спорила, она всей душой была «за». Чтобы ее немногочисленные сородичи опять пострадали из-за последней в роду Ияри? Да ни за что!
– В Синтаф нельзя, на Ролэнси – не могу, остается только одна из республик Конфедерации, – рассуждала Джона, загибая пальцы. – Во-первых, в Эскизар проще всего попасть через границу с Идбером, во-вторых, у меня в Эббо остались связи и даже немного денег, а в-третьих… как я туда попаду?
Джэйфф лукаво подмигнул.
– Почти с комфортом, а если мы поторопимся, а я проявлю чисто шурианскую сноровку, то и с почетом.
– Поправь фатжону, чтобы край вровень с бровями был.
– Зачем?
– Так страшнее, – заверил Джэйфф и собственноручно поправил головной убор. – Вот теперь ты вся из себя злобная змеиная шаманка. А ну зыркни!
Джона гневно сощурилась, а затем блеснула глазищами.
– Вот! Самое то! Приготовься!
Лодка приближалась, слышались шлепки весел по воде и вялое переругивание гребцов.
– Эге-й! – крикнул рулевой. – Фохс, ты?
– Угу-й, кто ж еще? – глухо отозвался Элир, ловко копируя диллайнский акцент.
Темный силуэт двухмачтовой шхуны невдалеке яснее всяких слов объяснил бывшему рилиндару суть происходящего. Диллайна нанял Эсмонд-Круг, не желая раньше времени демонстрировать свои намерения. А тот в свою очередь, не мудрствуя, заплатил обычным рыбакам, чтобы те свезли троицу на Шанту, а потом через несколько дней забрали в условленном месте. Самый подходящий для тайной встречи заливчик использовался по назначению всеми, кому не лень, вот уже лет сто, начиная от пиратов и заканчивая Эском. Глубины хватало, чтобы огромный фрегат мог войти и спрятаться, не говоря уже про рыболовецкую шхуну.
Все верно, все правильно, только так и нужно – чем меньше людей знают об истинной цели, тем лучше. Рыбаки через три дня и думать забудут о маленьком пассажире, а через декаду, когда спустят на пиво последний лейд, так и вовсе утратят память. Джэйфф сделал бы то же самое.
– Ну че стоишь? Прыгай, что ли?
Рилиндару только того и нужно было. Ловко прыгнул, удержал равновесие и наставил на рулевого заряженное ружье.
