Лей Бардуго - Тень и Кость (ЛП)
Целитель позвал слугу, чтобы тот прибрал. Затем уложил меня в кровать и предложил отдохнуть. Но стоило ему уйти, как я села и включила настольную лампу. Мои руки тряслись. Я хотела отмахнуться от бредовой болтовни аппарата, но не могла. Не в том случае, если люди и вправду молились Взывательнице Солнца, ожидая, что я спасу их.
Вспомнились страшные слова Дарклинга под сломанной крышей сарая. «Эпоха Гриш приходит к концу». Я подумала о волькрах, жизнях, утерянных в Тенистом Каньоне. «Разделенная Равка не переживет новую эпоху». Я подводила не только Дарклинга, Багру или себя. Я подводила всю Равку.
***
Когда Женя зашла ко мне следующим утром, я рассказала ей о визите аппарата, но ее, похоже, не обеспокоили его слова или странное поведение.
— Он страшноват, — признала она. — Но безобиден.
— Сомневаюсь. Видела бы ты его! Он будто совсем свихнулся.
— Он простой священник.
— Зачем он вообще сюда приходил?
Женя пожала плечами.
— Может, король попросил его помолиться за тебя.
— Больше я здесь не останусь. Хочу спать в своей комнате. С закрытой дверью.
Женя принюхалась и осмотрела пустой лазарет.
— Ну, с этим, по крайней мере, я могу согласиться. Я бы тоже не захотела здесь оставаться, — затем она глянула на меня. — Ты ужасно выглядишь, — продолжила девушка с присущей ей тактичностью. — Почему бы тебе не дать мне немного поправить твое лицо?
— Нет.
— Ну, хотя бы убрать мешки под глазами?
— Нет! — упрямо стояла я на своём. — Но ты можешь сделать мне одолжение.
— Принести косметичку? — нетерпеливо поинтересовалась она.
Я нахмурилась.
— Не такое одолжение. Моего друга ранили в Каньоне. Я… я писала ему, но не уверена, что до него дошли мои письма, — я почувствовала, как краснеют щеки, и поспешила продолжить: — Ты не могла бы узнать, в порядке ли он и куда его перенаправили? Мне больше некого просить, а поскольку ты всегда в Большом дворце, я подумала, что ты могла бы помочь.
— Конечно, но… ты просматривала список пострадавших?
Я кивнула, в горле образовался комок. Женя ушла, чтобы достать бумагу с пером, где я бы записала все необходимые данные. Вздохнув, я потерла щеки, — не знала, какой вывод делать из молчания друга. Каждую неделю я проверяла список пострадавших с быстро бьющимся сердцем, тошнотой и страхом, что найду там его имя. И каждую неделю я благодарила всех Святых, что Мал был жив и цел, даже если он не считал нужным мне ответить. Было ли это правдой? Мое сердце больно сжалось в груди.
Может, Мал радовался, что я исчезла, что он освободился от нашей дружбы и обязательств. «Или он лежит где-то в госпитале, а ты ведешь себя, как маленькая соплячка», — упрекала порой я себя.
Женя вернулась, и я записала имя, его полк и номер подразделения. Она сложила бумагу и спрятала ее в рукав кафтана.
— Спасибо, — хрипло поблагодарила я.
— Уверена, он в порядке, — она слегка сжала мою руку. — Теперь ложись, чтобы я могла убрать твои темные круги под глазами.
— Женя!
— Ложись или забудь о своем маленьком одолжении.
У меня челюсть отпала.
— Ты отвратительна!
— Я удивительна!
Окинув девушку сердитым взглядом и плюхнувшись на подушку, я, наконец, сдалась. Когда Женя ушла, я приняла меры, чтобы вернуться в свою опочивальню. Целитель был недоволен, но я настояла. У меня почти не ломило тело, и я ни за что не согласилась бы провести еще одну ночь в этом лазарете. Вернувшись в свою комнату, я приняла ванну и попыталась прочесть одну из книг по теории. Но сосредоточиться не удавалось.
Я боялась возвращаться на занятия, боялась очередного провального урока с Багрой. Слухи обо мне поутихли, люди уже так не пялились, как когда я только приехала во дворец. Но я не сомневалась, что драка с Зоей снова эти слухи возродит.
Встав и потянувшись, я мельком увидела свое отражение в зеркале над комодом, поэтому пересекла комнату и уже более тщательно осмотрела свое лицо. Синяки под глазами исчезли, но я знала, что они вернутся через пару дней. Да и мало что они меняли. Я выглядела как обычно: усталой, тощей, больной. Совсем не как настоящие Гриши. Сила была где-то внутри меня, но я не могла достать ее и не знала, почему так происходит. Почему я другая? Почему уходит так много времени, чтобы моя сила проявила себя? И почему я не могу самостоятельно взывать к ней?
В отражении я видела плотные золотые занавески на окнах, искусно разрисованные стены, свет от огня, пускающий блики на плитки. Зоя ужасна, но при этом она права. Я не была частью этого прекрасного мира, и если не найду способ использовать свою силу, то никогда и не стану ей.
ГЛАВА 12
Следующее утро выдалось не таким плохим, как я ожидала. Зоя уже была в купольном зале, когда я вошла. Она сидела в одиночестве в конце стола Взывателей и молча завтракала. Девушка не подняла головы, когда Мария и Надя поздоровались со мной, а я, в свою очередь, изо всех сил старалась игнорировать ее.
Я смаковала каждый шаг по пути к озеру. Солнце было ярким, воздух приятно холодил щеки, и мне совсем не хотелось в душную хижину Багры, в которой даже окон не было. Но когда я взобралась по ступенькам к ее двери, то услышала разговор, ведущийся на повышенных тонах. Замешкала, но затем тихо постучала.
Голоса резко оборвались, и через мгновение я открыла дверь, заглядывая внутрь. У печи Багры стоял Дарклинг, его лицо излучало ярость.
— Простите, — сказала я и начала пятиться назад. Но женщина просто рявкнула:
— Зайди, девчонка. Не выпускай тепло.
Когда я закрыла дверь, Дарклинг коротко поклонился.
— Как поживаешь, Алина?
— Хорошо, — удалось выдавить мне.
— Хорошо ей! — проревела Багра. — Ей хорошо! Она и коридор осветить не может, но у нее все хорошо!
Я скривилась и пожалела, что не могла уменьшиться и спрятаться в своих ботинках. К моему удивлению, Дарклинг сказал:
— Оставь ее в покое.
Женщина прищурилась.
— Тебе бы этого хотелось, не так ли?
Он вздохнул и раздраженно пробежался рукой по темным волосам. Когда же парень посмотрел на меня вновь, то на его губах обозначилась печальная улыбка, а волосы встопорщились.
— У Багры свои взгляды на решение проблем.
— Не говори обо мне свысока, мальчишка! — ее голос был как удар хлыста.
К своему увеселению, я заметила, как Дарклинг выпрямился, а затем нахмурился, будто опомнившись.
— Не брани меня, старуха, — сказал он низким, опасным голосом. Гневная энергия затрещала по комнате. Во что я влезла?
