Бекка Фитцпатрик - О чем молчат ангелы
— Я не собиралась бежать, — сказала я. — Это не в моем характере.
— Врунья.
Во вторник у Патча был выходной, и Ви вбила мне в голову, что это идеальное время для того, чтобы расспросить его коллег. Я представляла себе, как подплываю к барной стойке, жеманно, в стиле Марси Миллар, смотрю на бармена и непринужденно начинаю говорить о Патче. Мне нужен был его домашний адрес. Мне нужно было знать, есть ли у него криминальное прошлое. Мне нужно было знать, имел ли он хоть какое-то отношение к парню в лыжной маске. И мне нужно было знать, почему этот парень и та девушка появились в моей жизни.
Я заглянула в рюкзак, еще раз проверяя, со мной ли список вопросов. С одной стороны были вопросы, относящиеся к личной жизни Патча, а с другой — парочка кокетливых фразочек. На всякий случай.
— Ну-ка, ну-ка, ну-ка, — удивилась Ви. — Это что такое?
— Ничего, — ответила я, складывая листок.
Ви попыталась отобрать его, но я оказалась быстрее и засунула листок глубоко в сумку прежде, чем она успела дотянуться.
— Правило номер один, — сказала Ви. — Нельзя флиртовать по бумажке.
— В каждом правиле есть свои исключения.
— Но это исключение — не ты!
Она схватила два пластиковых пакета с заднего сиденья и выскочила из машины. Как только я вышла, Ви здоровой рукой перебросила пакеты через крышу «Неона».
— Это еще что? — недоуменно спросила я, ловя пакеты. Они были туго завязаны, поэтому я не могла заглянуть внутрь, но сквозь пластик определенно грозили прорваться каблуки-шпильки.
— Размер восемь с половиной, — сказала Ви. — Шелковые. Проще вжиться в роль, когда ты выглядишь соответственно.
— Я не умею ходить на высоких каблуках.
— Тогда хорошо, что они не высокие.
— Смотрятся высокими, — сказала я, оценивающе глядя на торчащие шпильки.
— Практически пять дюймов. Они обогнали «высокие» на отметке в четыре.
Отлично. Если я даже не сломаю себе шею, все равно наверняка опозорюсь, пока буду выманивать тайны Патча из его коллег.
— Слушай, — начала Ви, когда мы шли по дорожке к входной двери. — Я еще кое-кого пригласила. Чем больше, тем веселее, правда?
— Кого? — с ужасом спросила я.
От плохого предчувствия у меня закололо в животе.
— Жюля и Элиота.
Не успела я сказать Ви, насколько плоха эта идея, она огорошила меня еще раз.
— Момент истины: я вроде как встречаюсь с Жюлем. Тайно.
— Что?!
— Ты бы видела его дом. Брюс Вэйн отдыхает. Его родители либо наркобароны из Южной Америки, либо когда-то получили неплохое наследство. Я их еще пока не видела, поэтому не могу сказать точно.
Я была в шоке. Мой рот сначала открылся, потом закрылся, так и не произнеся ни одного слова.
— И когда это случилось? — наконец-то выдавила из себя я.
— Практически сразу после того судьбоносного утра в «Энцо».
— Судьбоносного? Ви, ты представить не можешь…
— Я надеюсь, они приехали раньше и заняли столик, — продолжала Ви, вытягивая шею, чтобы окинуть взглядом толпу у входа. — Не хочу ждать. На полном серьезе, я в двух минутах от голодной смерти.
Я схватила Ви за здоровый локоть и оттащила в сторону.
— Мне нужно тебе кое-что сказать.
— Знаю, знаю, — перебила Ви. — Ты думаешь, что есть маленький шанс, что это именно Элиот напал на меня в тот воскресный вечер. Что ж, мне кажется, ты перепутала Элиота с Патчем. И я думаю, что твое сегодняшнее расследование расставит все точки над «и». Поверь, я хочу знать, кто напал на меня, так же сильно, как ты. Может быть, даже больше. Это уже личное. И если уж мы начали давать друг другу советы, то вот тебе мой. Держись подальше от Патча. Просто чтобы быть в безопасности.
— Рада, что ты об этом задумалась, — сухо сказала я. — Но, понимаешь, я нашла статью…
Двери «Границы» открылись. Нас обдало горячим воздухом с запахом лайма и кинзы и музыкой марьячи, звучащей из динамиков.
— Добро пожаловать в «Границу», — поприветствовала нас официантка. — Вас двое?
Элиот стоял позади нее в полутемном фойе. Мы увидели друг друга в один и тот же момент. Его губы улыбнулись, а глаза — нет.
— Девушки! — он подошел к нам, потирая руки. — Выглядите великолепно, впрочем, как и всегда.
Моя кожа покрылась мурашками.
— Где твой сообщник? — спросила Ви, оглядывая фойе.
С потолка свисали бумажные фонарики, а стены были расписаны в этническом стиле мексиканских индейцев. На скамейках, ожидая свободного столика, сидело множество людей. Жюля нигде не было.
— Плохие новости, — сказал Элиот. — Он заболел. Вам придется довольствоваться мной.
— Заболел? — удивилась Ви. — Как это «заболел»? Что это за отмазка — «заболел»?
— Такая, когда выходит с обеих сторон.
Ви поморщилась.
— Я не просила подробностей.
Я до сих пор не могла осознать, что у Ви что-то с Жюлем. Жюль производил впечатление угрюмого, замкнутого человека, который явно не интересовался ни Ви, ни кем-либо вообще. Мне было неспокойно от мысли, что Ви проводит время наедине с Жюлем. И не потому, что он был таким недружелюбным и я о нем мало знала, а потому, что он был близким другом Элиота.
Официантка вынула из держателя три меню и повела нас к столику, который стоял так близко к кухне, что я через стену чувствовала жар от духовок. Слева от нас был сальса-бар, справа — запотевшие стеклянные двери, ведущие в открытый внутренний двор. Моя шелковая блузка сразу прилипла к спине. Хотя, скорее всего, я вспотела больше от новости про Ви и Жюля, чем от жары.
— Этот вас устроит? — спросила официантка, показывая на стол.
— Да, вполне, — ответил Элиот, снимая куртку. — Мне нравится это место. Если вам не станет жарко от здешнего воздуха, то уж точно станет жарко от еды.
Официантка засмеялась.
— Видно, что вы здесь не в первый раз. Могу предложить для начала картошку с нашим новым соусом халапеньо. Он у нас самый острый.
— Люблю погорячее, — ответил Элиот.
Я была практически уверена, что он сказал это с пошлым намеком. Я была слишком самонадеянна, когда решила, что он лучше, чем Марси. Я чересчур щедро оценила его характер, точка. Особенно теперь, когда оказалось, что он связан с расследованием убийства. И кто знает, сколько еще скелетов у него в шкафу.
Официантка оценила его наметанным глазом.
— Я сейчас вернусь с картошкой и соусом. Ваш официант скоро подойдет, чтобы принять заказ.
Ви первая уселась за столик. Я села рядом с ней, а Элиот напротив меня. Наши глаза встретились, и в его взгляде было что-то недоброе. Возможно, раздражение. Может быть, даже враждебность. Мне захотелось знать, видел ли он, как я читала статью.
