Екатерина Богданова - Ведьмины приключения, или Как Сита охотилась на директора
Пальцы директора еще немного повыводили узоры на моих ребрах, и он резко поднялся, от чего мускулы под его кожей так живописно заиграли, что я опять застонала.
Роман метнул в мою сторону пристальный взгляд и грозно произнес:
— Сейчас моешься, берешь чистую рубашку и чтобы до первого сентября на глаза мне не попадалась. В следующий раз все может закончиться не столь радужно.
Он развернулся и пошел к двери, а я вспомнила, зачем сюда, собственно, пришла, и, тоже вскочив на ноги, выкрикнула в удаляющуюся спину:
— А как понимать то, что вы с моей комнатой натворили? Это я, получается, теперь должна вам?
— А это, получается, авансом, — ехидно ответил Роман Любомирович и вышел, хлопнув дверью.
Я еще немного поизображала убиенную. В пропитанной клубничным соком рубашке это было очень даже реалистичное зрелище. На «Оскар», конечно, не потянуло бы, но на уровне районной самодеятельности вполне можно было сорвать овации. И вот, пока я лежала, прикрыв глаза и представляя себя со стороны, послышался шелест, ибо здесь двери не скрипели, а затем душераздирающий визг.
Я открыла глаза и узрела мелькнувшие в проеме длинные белокурые локоны. И кто бы это мог быть? Да еще и в спальню без стука ввалилась. Уж не та ли это мадам модельной внешности из туалета? А вот это уже оч-ч-чень интересно. Ну все, Ромочка, веселую жизнь я тебе обещаю! Чтобы до первого не попадалась, говоришь, в следующий раз, говоришь, может быть не радужно? Так я тебе так жизнь расцвечу, радуга обзавидуется! Раз уж у нас с тобой петля, то и нечего в сторону дергаться, все равно я рядом буду. Ага, рядом, но не настолько, чтобы ты мог позволить себе лишние телодвижения в мою сторону.
Улыбнулась своим коварным планам, встала, выудила из директорского гардероба на этот раз черную шелковую рубашку и бодренько потопала в ванную. Открыла дверь, вышла в коридор и вздрогнула от очередного визга.
За визгом послышался глухой удар, и я уже было решила, что блондинка выведена из строя. Но послышались всхлипы, стоны и неясный шорох. Повернулась, и шорох стал ясным. Но я успела разглядеть только исчезающую за дверью попу уползающей на четвереньках директорской гостьи.
И ничего не районная самодеятельность, может, и не «Оскар», но тоже на уровне. Вот если с Романом моей мечты ничего не выгорит, подамся на большую сцену. Глядишь, и затеряюсь на самом видном месте. Буду свой источник для спецэффектов использовать, и никакая магкомиссия не докажет, что я социально опасный элемент.
Но что это я так пессимистично? Вот сейчас добью блондинку и буду Ромочку дожимать… после того, как проклятие снимет.
Направилась было на выход, но потом осмотрела себя и пришла к выводу, что если блондинка сама не рассосется, то я ее добить и потом успею. А сейчас не мешало бы привести себя в порядок.
В ванной я быстро разделась, настроила душ и, схватив первый попавшийся флакон, плеснула прямо на испачканные грудь и живот. Пены было много. Нет, не так — пены было немерено. Средство оказалось неожиданно жидким и, помимо довольно приличного количества на моем теле, щедро плеснулось на пол душевой.
Я блаженствовала под душем и чуть ли ни по колено в пене, когда услышала какие-то голоса. Выключила воду и прислушалась. Голоса приблизились, и я смогла разобрать причитания, похоже, блондинки.
— Она точно была мертвая и даже совсем не дышала и не шевелилась. А потом встала и пошла на меня. У вас здесь точно черные ведьмы не учатся? Я слышала, что они сами себя в жертву приносят, чтобы потом воскреснуть в несколько раз сильнее, чем до смерти были.
— Марта, ну что ты несешь? — сокрушенно вопросил директор моей мнимой смерти. — Какие черные ведьмы? Говорю же тебе — Сита жива, просто случайно испачкалась в клубничном соке.
— Так же как и ты случайно? — ехидно вопросила блондинка. — Я предпочитаю думать, что это кровь.
Последние ее слова прозвучали совсем близко, потому что дверь в ванную распахнулась. А у кабинки мало того что стенки из рифленого матового стекла, так еще и запотели — ничего не видно!
— Я хочу убедиться, что здесь не прячется оживший труп сомнительной девицы! — заявила деваха из туалета, а в следующее мгновение дверца кабинки резко отъехала в сторону. Как же хорошо, что я пролила эту волшебную пену!
А вот то, как исказилось лицо Романа, — очень даже нехорошо. Я бы сказала, совсем плохо. Стою я, значит, вся в пене, еще и сжалась вся, стараясь как можно больше руками прикрыть, напротив меня злорадно лыбится блондинка-камикадзе, а у нее за спиной стоит директор с каменеющим лицом. И вдруг выражение этого уже ставшего похожим на маску лица стремительно меняется. Блондинка была бесцеремонно отодвинута в сторону, а дверца кабинки задвинута с неимоверными силой и злобой. От чего она тут же и рассыпалась. Интересно, от чего конкретно от силы или злобы?
Роман с тоской глянул на меня и прошипел, как тот змий:
— Пош-шла вон!
Мы с блонди синхронно ломанулись на выход.
— Стоять! — рявкнул Любомирович.
Мы замерли, как послушные девочки.
— Здесь стекло, — это мне. — А ты — выметайся, — это, к сожалению, не мне.
— Что-о-о? — округлила глаза девица: — Это я выметайся? Да если я уйду, то ты меня больше вообще не увидишь!
— Буду только рад!
Беседуют они, значит, а я стою, вся такая в пене, мокрая и голая! Стыдно, между прочим, а еще холодно, и, кажется, я сейчас кого-то убью!
Блондинка прошипела еще что-то уничижительное в адрес старательно не смотрящего на меня директора и, гордо задрав нос, выплыла из ванной.
— Э-э-э, а вы не хотите проводить гостью? — намекнула я Роману, что и ему не помешало бы удалиться.
— Смой пену, — пробурчал директор, протягивая мне полотенце и все так же не глядя в сторону душевой.
Я возмущенно забрала полотенце, повесила на остатки дверцы, включила душ и, пристально наблюдая за напряженной спиной Любомировича, быстро ополоснулась. Спина пару раз порывалась повернуться, но устояла.
Завернувшись в полотенце, я осведомилась:
— Все, теперь вы можете выйти и дать мне привести себя в порядок?
На что директор развернулся и, прохрустев туфлями по стеклянной крошке, еще недавно бывшей дверью кабинки, подошел ко мне, взял на руки и вынес из ванной. И все бы ничего, но он понес меня в свою спальню, а это мы сегодня уже проходили.
— Нет, так дело не пойдет. А ну отпустите меня! — завозмущалась, пытаясь вырваться.
Но куда мне против сильного, следящего за своим телом мужчины. В результате меня все же принесли в злосчастную спальню и бросили на кровать. После чего, все также не глядя в мою сторону, вышли и закрыли за собой дверь. Я вздохнула с облегчением, легла на спину, раскинув руки, и бездумно уставилась в потолок.
