Вадим Крабов - Рус. Защитник и Освободитель
— А, не поймешь ты, — отмахнулся от него упрямец и снова уставился на ладонь, на которой лежал найденный неподалеку камень.
— А зачем вообще позвал! — обиделся старший товарищ.
— Знаешь… сам не знаю, — пожал плечами Русчик, — давно не виделись. Соскучился, что ли. А тут вдруг мысль меня прорезала. Не обижайся, друг.
Ну как на такого обижаться! У Леона потеплело на сердце: «Руку мне вернул, защитил от верной смерти, склонностью к Силе наградил, а я… пусть мается. А может… прости, Величайшая, но порой мне кажется, что он не усыновленный, а родной сын и не Френома, а… твой. Вполне может получиться…». Мысль была прервана возгласом Русчика:
— А, черт! — он сбросил с ладони камень и довольно посмотрел на друга. — Леон, потрогай, пожалуйста, камешек, — сказал с видимым безразличием.
Маленький гладкий булыжник оказался горячим.
— Как?! — вопрос вырвался сам собой. Вместо ответа «пасынок Френома» блаженно откинулся на травку, аккуратно вытянул сочную соломинку и стал ковырять ей в зубах.
Леон давно видел непонятные искривления и скручивания потоков Силы, вызываемые другом в том камне. Почти перестал обращать на них внимание и не заметил окончательную структуру. Теперь она пропала.
— Запомни, Леон. Воля Богини позволяет не только превращать один элемент в другой, не только укреплять или разрушать материю, но и тупо трясти молекулы. — Это слово пятидесятилетний ученик Хранящих не понял, но продолжил внимать. — И структурки, соответственно, получаются крохотными и простенькими, их можно штамповать хоть миллионами, не задумываясь! Более того, их можно прикреплять к вполне себе обычным структурам укрепления и никто не заметит!.. Кстати, сколько весят… допустим, сто тяжелых пехотинцев с полным вооружением?
Леон немного запутался от резкой смены темы и ответил, спустя несколько ударов сердца:
— Ну-у три — четыре таланта… а что?
— Это каждый?
— Ну да, умножить надо.
— Возьмем в среднем три с половиной… итого… пять ю пять — двадцать пять, совершенно верно… — пропел дурацкую мелодию с непонятным словом «ю» и выложил, — хочу датчик давления присобачить, то есть веса. Так понятней.
«Ни дарка мне не понятней!», — мысленно возопил Леон, однако промолчал. Привык к необычности друга, к его скрытности, к непонятным выражениям, а все равно высказывания поражали и выдавал он абсолютно не то, что ожидаешь услышать!
— Все, Леончик, остается отшлифовать с декаду и дело в шляпе! Ха-ха! — довольно перевернулся на живот и спросил, — как обычно швартуются корабли с десантом? Стараются ближе друг к другу или подальше?
Леон облегченно вздохнул и принялся объяснять. Это-то он хорошо знал.
Позже, буквально за пять дней до сегодняшнего прихода галатийской эскадры, он слышал их спор с Отигом. Тот только что ушел в отпускные и сразу насел на Русчика. До этого, оказывается, ни о чем не спрашивал именно потому, что являлся тирендором и обязан был бы сообщать о новых разработках в головной, то есть эндогорский орден. Кстати, вместе с ним в отпускные ушли и его помощник Рустам и один наставник — Портурий.
— Ну, хорошо, сделал ты структуру наподобие пружины. Она заменила противовес. Тогда в требушете всё, абсолютно всё надо укреплять структурами! Иначе вся деревянная конструкция рассыплется, ведь Сила огромная! И как ты её собрался отмерять?
— Рассчитал, — легко ответил Русчик, — вес известен, длина рычага известная, угол — половина зенита[19], так дальше всего улетает, расстояние известное. Отсюда выводится необходимая скорость выброса груза. Чтоб меньше рассеивались, соединяю горшки временной сетью того же «укрепления». Ничего сложного!
— Ты опять все сводишь к логике! — разгорячился Отиг, — саму Силу как отмеряешь?
— Исключительно экспериментально. Надо-то только жесткость «пружины» подобрать. Давно приступил. Правда, приходится обновлять все структуры после каждого выстрела — слетают, но с этим можно смириться. Главное — «укрепление» держит, не дает рассыпаться деревяшкам. Ничего, можно возобновить. Мне не трудно. Зря ты так сильно выступаешь против логики… — дальнейшее Леон не слушал, ушел. Стало неудобно.
Теперь убедился воочию. Силой Земли повеяло знатно, даже до него возмущения долетели.
«Это сколько там было горшков с «гневом»?.. Около двухсот. Из четырех мест вылетали, значит всего четыре требушета… ого! По полсотни снарядов за раз с одного, это… по три мины[20] каждый… Невозможно! — Леон чуть не вскочил, — это… это… Гелион не сможет высветить! Правильно галатинцы не ожидали… но всего один корабль сгорел! Не-е-т, так воевать очень дорого. В двух других портах, я уверен, Русчик что-нибудь подобное устроил… ох, влетело это удовольствие Пиренгулу в немало гект… но с другой стороны, получается армия только при высадке, без сражения, в одном Далоре потеряла пять сотен… нет, больше — не все раненые поднимутся. Это примерно из трех тысяч… а единороги! Их, бедных животных не успели спасти! Где-то две-три сотни… О, Боги! Это стоит потраченных денег. Ха-х, а моральны дух сейчас каков у наших «гостей» — не позавидуешь! Ночью возьмем пленного, вот и узнаем…», — противоречивые мысли прервал толчок Архипа:
— Кажется, «союзнички» решили выдвигаться из города…
«Интересно, а кто выбил клинья из тех… метателей», — мысль мелькнула во время перекатывания на живот. Леон уже затруднился с названием орудий — от требушета считай ничего не осталось — он проанализировал подслушанный в овраге разговор Отига с Русчиком.
Галатийский корпус не решился выходить из Далора на ночь глядя, встал четким лагерем на обширном пустыре за рыночной площадью, подальше от любых строений.
— Выманим, — прошептал Леон и скомандовал, — вы остаетесь здесь, я отползу назад на полсотни шагов вон за тот холмик, потревожу Силу. Посмотрим, как ответят. Должны пойти проверять. Слушайте приказ…
Диверсанты лежали в костюмах а-ля ниндзя, прячась в густой траве на, казалось, совершенно открытом месте. Месяц ушел за горизонт, а света звезд явно не хватало, чтобы разглядеть их даже ночным зрением. Конечно, если не знаешь, что кто-то имеет наглость лежать рядом с тропой и нюхает ароматы бывшего отхожего места. Ауры людей маскировались «свечением» живой травы, а Леон вдобавок к обновленному «обтекателю», взял и «старый», отрезающий Силу от телесных каналов.
В ответ на попытку создания «дубины» в лагере объявили тревогу. Загудел рог (натуральный, от единорога), воины, спящие одетыми, накидывали кожаные безрукавки с пластинами, цепляли поножи-наручи и бежали на штатное место, на ходу одевая шлем и хватая копья из аккуратных пирамид. Всадники застывали рядом со своими скакунами, шепча им ласковые слова, маги собирались в тройки, а дежурные усиливали и так неслабый щит. Тройка совсем молодых Светящих попыталась запустить «око Гелиона» — большой светильник, но была вовремя остановлена старшим коллегой — боевым Текущим: «С ума сошли! Только после приказа! Подсвечивать противнику наши позиции?! Тьфу, совсем бы вас в войска не брал», — последнее буркнул в сторону. Светящие, согласно «Наследию Гелиона» — священной книги культа (если точнее — свитков), не имели право сами убивать людей.
